— Вы — инженер?

— Нет, но, как видишь, пытаюсь починить эту штуку. Хэ!

— И давно пытаетесь?

— Больше года.

— Вам за это заплатят?

Старик как-то странно посмотрел на Фреда, будто перед ним сидел умственно-отсталый.

— Кто?

— Ну, я имею в виду, для кого вы это делаете? Чините этот шар?

— Что значит, для кого? Для себя.

— Он ваш?

— Нет. Он принадлежит эйрам.

— Так пусть они и его чинят.

— Парень, — старик покосился. — Ты это серьёзно? А я тогда на что?

Инженер-любитель оказался прав насчёт погоды. Облака над морем потемнели и скрыли за собою солнце. Поднялся влажный ветер, от которого одежда вскоре намокла. Распрощавшись на добром слове, собеседники разошлись: старик в ветхую лачугу в двух шагах, на самом берегу, а Берроу в сторону холмов. Сухим он добраться не успел — небо уже покрылось тучами, стало похоже на мятое тёмно-синее одеяло. Разошёлся ливень, избавив окрестность от излишней красочности и оплетя её струями дождя как паутиной. Чуть позже, сидя на скамье в оранжерее, Фред ещё долго любовался штормом.

Показалась Виноградная Лоза. В руках она держала стакан с горячим напитком, похожим на какао.

— Это амрита, — обеими руками она подала напиток Фреду. Приняв амриту, он благодарно кивнул. Виноградная Лоза присела рядом. — Что случилось с вашим иммерти?

Фред нахмурил брови, вспоминая тот вечер.

— Его атаковали. Без понятия, почему. Может, вам лучше поговорить с Фаинхом?

— Я пришла именно к тебе.

— Чем я это заслужил?

— А должен был заслужить? Я пришла, потому что ты в этом нуждаешься.

Он отхлебнул амриты. Нежный шоколадно-карамельный вкус, не слишком приторный, но насыщенный, подарил ощущение, будто Фред — маленький мальчик, впервые попробовавший шоколадное молоко.

— Вы говорите это, чтобы меня порадовать? Спасибо, Виноградная Лоза. Вы очень красивая и чуткая жен... эйры ведь считаются людьми? Корректно ли называть вас женщиной?

Она засмеялась.

— Мы — люди.

— Слава богам.

— Фред Берроу, тебе рассказывали историю Инкрима?

— Много раз.

— А что именно тебе рассказывали?

— Ну… — тут он замер. Внезапно Фред понял, что почти ничего не знает об Инкриме, хотя слышал о нём в Культе буквально каждый день.

— Пойдём.

4

Арка слева от оранжереи вела в библиотеку, прохладную и тихую. Равномерное слабое свечение исходило от потолка и стен, давая достаточно света, чтобы читать, но и не слишком много, чтобы не вызывать раздражения. Многочисленные книжные полки были выстроены по спирали. Сами книги тут были не совсем обычными — их обложки были чуть длиннее страниц, а по краям у каждой имелись дырочки. В Эттоме сложилась традиция шнуровать книги. Каждый, кто хотел почитать, прежде должен был аккуратно расплести шнурок, а после чтения так же аккуратно зашнуровать и завязать узел на конце. Для жителей Сата — любителей поспешности — это могло показаться тратой времени, но в Эттоме никто никуда не торопился. Последователи Эттома считали, что так книгу удобнее переносить. Да и сам процесс развязывания и завязывания был похож на ритуал. Письменность отличалась от привычной в Сата — писали и читали от корешка, то есть, на левой странице справа налево, на правой — слева направо. Обо всём этом Виноградная Лоза рассказала по пути к центру спирали, собирая книги с разных полок.

— Здесь хранятся знания со всех миров, со времён Дэи. Есть и великий эпос «Тангер и Ариста», он там — дальше. Больше всего я люблю четвёртую книгу — «Кигорхэнми Инкрим». О похождениях великого вождя Инкрима, его восхождении. О трёх империях. Спираль — это путь от наших дней до самой древности.

В самом центре спирали находился большой круглый ореховый стол. За ним уже сидел один читатель — средних лет студент в зелёной, похожей на кимоно, кофте.

— Мы ему не помешаем?

— Нет, — махнула она рукой. — Акустика здесь устроена так, что мы почти не слышим друг друга на расстоянии больше трёх шагов. Присаживайся, — она указала на стул. Заняла место напротив. Изящно положила руки на стол. — Итак, Инкрим Артэум Тангер Ариста, что бы ты хотел узнать, прежде всего? — спросила она, погладив один из томиков.

Фреду не верилось, что всё происходит на самом деле. Это гостеприимство, красивая девушка, бассейн, люди, похожие на богов. Как же ласково с ним говорила Виноградная Лоза! Никто ещё так не обращался с Фредом Берроу.

— Расскажите об эйрах. Кто вы? Почему живёте отдельно от других? Вы бессмертные?

— Мы смертны, так же, как и все. Более того, мы живём недолгую жизнь, — она сказала это с улыбкой, без тени печали. — Эйры не правят Симмаратаном. Мы — не высшая духовная власть, как о нас говорят несведущие. Мы вроде старших братьев, которые присматривают за младшими. Наша сила слишком велика. Само слово «эйр» происходит от «айя́р» — «энергия». Мы полностью отдали себя Энергии. Она правит нами.

— Сколько вас?

— Очень мало. В Мире Высокой Энергии не насчитаешь трёх десятков. У нас, например, живут от девяти до четырнадцати, в разное время года.

— А главный у вас Рейт Пятый?

— У нас нет главного. Но Рейт Пятый — самый опытный из эйров. Он живёт в резиденции дольше всех. Знаешь, почему его зовут пятым?

— Он сын четвёртого?

— Реинкарнация. У Рейта было пять инкарнаций. Все они признаны. Чтобы официально считаться реинкарнацией, надо, чтобы тебя признали камматы, эйры и Культ.

— Эх, боюсь с последним у меня проблема.

5

Самым важным помещением резиденции был не главный храм, а зал сеансов. Гостям в этот зал вход был заказан. Что там происходило, не знал никто, но Виноградная Лоза поделилась секретом. В центре зала располагалось круглое возвышение. Раздеваясь донага, от шести до восьми эйров садились в общий круг. Взявшись за руки, они погружали себя в сеанс — так они называли состояние, при котором сознание отделялось от тела. Во время сеанса, эйры мысленно пребывали очень далеко. Иногда, в нескольких местах одновременно. Порой, они уходили настолько далеко, что могли потеряться. Именно поэтому, даже сильнейшим требовалась помощь со стороны. Эйры отвечали за храмы, управляли погодой, исполняли особые миссии — иными словами, делали столько всего, что изматывались и физически, и морально. Обычному бахму, по словам Виноградной Лозы, было не дано выдержать и получаса в таком сеансе, а тэну — человеку далёкому от тонких техник — и десяти минут.

Каждый свой день эйры делили на шесть частей. У каждого было своё расписание. Одну шестую часть они проводили в сеансах. После каждого сеанса эйры неукоснительно соблюдали правило обязательного сна. Остальной день делился на пять так называемых актов. Эйры спали пять раз в день, посвящая сну начало каждого акта. Примерно полчаса. Остальное время уделяли прогулкам, беседам, медитациям, играм на сцене и, что особенно поразило Фреда, любовным ласкам. На этом Виноградная Лоза, по просьбе Фреда, остановилась подробнее.

— Мы живём как дети. Настоящим! Нам нельзя алкоголя, табака или дурманящих трав. Тело должно сохранять идеальную гармонию. Но что мы можем себе позволить — это физически любить друг друга.

— Это как? — прищурился Фред.

— В обычное время, когда резиденция закрыта, мы ходим нагими. Нас никто не видит. Но в Симмаратане множество народов, культур, и отношение к наготе у них разное. Поэтому, когда здесь паломники, мы ограничиваемся лёгким флиртом.

— А в обычное время...

— Любовные ласки.

— Так, подожди! Подожди. И до какой степени? В смысле, как... глубо... то есть, далеко эти ласки заходят?

— А разве есть какие-то степени? Настолько, насколько возможно.

— И что, все... со всеми?

— Нам непонятны такие страдания, как ревность и стыд.

— А... только женщины с мужчинами или...

— Почему?

— Так, всё! Я не хочу об этом знать.

— Мужчин у нас много. Правда, они сдержаны и стесняются друг друга. Не понимаю, зачем?

— Кстати, а...