Фред выбрался из машины и спрыгнул на дорогу прямо с крыла. Следом за ним, чтобы посмотреть на повреждение, вылез и Фаинх.

— Он поплатится за мою «Чайку»! Сукин сын!!!

Мэй робко показал голову из люка в голове «птицы». Пилот помог ему слезть на землю.

— Живее, что ты как барышня?!

Настроение у всех, кроме служителя Культа, поднялось, когда они окинули взорами ночные пальмы, освещённые придорожными фонарями, и ровные светлые трассы.

— Есть возможность отлить, — сказал пилот. — Как сделаете свои дела, прыгайте на борт. Надеюсь, до ремонта дотянем.

«Чайка» сложила крылья, причём левое закрывалось с трудом, будто машине было больно. Фаинх не мог на это спокойно смотреть и отвернулся, в очередной раз проклиная каммата.

На дорогах, устремлявшихся к городу, таких машин, как у Фаинха, было множество, несмотря на ночь. Когда они складывали крылья, самолёты визуально уменьшались в размерах, становясь не больше автобуса. Ездили они только по широким жёлтым дорогам. Для наземного транспорта имелись другие — те самые, цвета гранита, извилистые и более узкие. С приближением к городу таких дорог попадалось всё больше. Чаще всего по ним ездили подобия мотоциклов, которые трещали сверчками, и таких же квадроциклов. А вот закрытые автомобили попадались редко — квадроциклы были здесь, видимо, основным транспортом.

К середине ночи добрались до мастерской, где пришлось провести не меньше трёх часов, и лишь к утру — до гостиницы. Фред настолько вымотался, что и не помнил, как всё это произошло — события последних суток превратились в один сплошной поток хаоса и п…

Поужинав консервами и выпив разрешённые три глотка амриты, Фред добрался до кровати и рухнул лицом вниз, будто окунулся в пучину.

4

Комнату оплатил Фаинх, но не обещал, то это будет подарок. Стоимость проживания он включил в свой счёт, и сказал, что ему плевать, где Фред и Мэй достанут деньги. С другой стороны, пока он денег не требовал, и можно было вздохнуть спокойно.

Расстелив свою кровать, пилот «Чайки» тут же куда-то убежал. Как позже догадался Мэй, он поехал контролировать починку своей любимой «пташки».

Времени в кои-то веки было много, и Фред решил прогуляться. Всё-таки, вчера ночью он так и не посмотрел столицу. Настала пора наверстать упущенное.

Если Шиелан-роум был лестницей в небеса, прекрасной и возвышенно-отчуждённой, как хрустальная обитель ангелов, что своей изменчивостью навевала размышления о чём-то женственном, то Симмаратан был старшим братом этой небесной особы. Древний, но, в то же время, любящий современность, могуче-пафосный и целеустремлённый, он любил, когда у его ног копошатся люди и машины, а летающие иммерти покорно складывают перед ним свои крылья. Симмаратан был более приземлённым, и у основания изобиловал домами бурого, тёмно-бардового, зелёного или угольного оттенков. Но чем выше были дома, тем светлее становилась их облицовка, плавно перетекая в оранжевый и песочно-золотистый. Немногие здания достигали той высоты, где цвет переходил в небесно-голубой, а уж совсем редкие единицы — в горный снежно-белый.

На широких бурлящих дорогах редко можно было увидеть на квадроцикле или в крытом автомобиле человека, одетого в чешую или яркую лоскутку. В основном, водителями были загорелые бедняки, перевозившие в кузовах мешки, мелкий скот, овощи или фрукты. По пути они постоянно махали своим знакомым или звенели чем-то вроде велосипедного звонка, только более громкого. От этого непрерывного звука создавалось впечатление, будто прямо за тобой едут сани Санта Клауса. Правда радости это не приносило — вскоре у Фреда заболела голова.

И всё же, город был красив. К шуму Фред быстро привык, да и большая часть улиц здесь была закрыта от движения. Пешеходных переходов не было вовсе — вместо них повсюду встречались мосты или подземные переходы. Множество растений уравновешивало городской пейзаж. Здесь можно было жить. Только стоило немного освоиться.

— Ждать Фаинха не будем, — сказал Фред, когда вернулся в гостиницу, и распахнул деревянное окно. Номер удачно выходил на парк с огромными кустами и крупными цветами, покрытыми освежающей влагой. — Хочу побыстрее к эйрам.

— Так быстро не получится, — посетовал Мэй, садясь на кровать. — Надо сначала получить разрешение.

— Разрешение? Я не за этим сюда летел.

— Ты хоть знаешь, где они живут?

— А ты?

— Я имею в виду, — служитель Культа поёжился, не то от страха, не то от смущения. — Я имею в виду не место. Это знают все. Видишь те холмы? — спутник подошёл к окну и указал на несколько холмов, что синели вдали, на возвышении к северу от города. — Они там.

— И что?

Мэй вернулся на кровать и лёг.

— Что с ними не так, с этими холмами?

— Туда не пускают таких как мы — простых смертных.

— Удивил! — Фред сел на свою койку. Потянув за ремешок на локте, он снял с руки лоскут рубашки, разделся по пояс и лёг на спину, подложив руки под голову. — Я проникну туда, не через дверь, так через чёрный ход, не через чёрный ход, так через канализацию.

— Ты наивен, — Мэй отвернулся к стене.

Фред помолчал. Некоторое время он размышлял, не произнося ни слова. И наконец, ответил:

— На то я и вождь.

5

На следующее утро, поднявшись незадолго до рассвета, когда ещё стояла прохлада, а воздух был чист и прозрачен, Берроу отправился к холмам. Народ уже проснулся. Дети играли в садах и, что удивило, во фрисби. Да, Фреду не показалось — это был обычный знакомый с детства фрисби. Прохожие на улицах иногда улыбались и махали Фреду, и тот смущённо делал то же самое. Немного позже начали появляться вездесущие квадроциклы. Теперь их удалось рассмотреть повнимательнее. Примитивные на вид, телега телегой, вот только ездили не хуже бензиновых, и шумели в три раза меньше. У многих на месте заднего номера красовалась морда льва. Фред повсюду замечал львов — на стенах домов, на флагах, украшавших улицы, и даже один раз заметил на одежде. Правда, последнее было скорее исключением — в основном симмаратанцы носили неброскую лоскутную одежду с разноцветными накидками, либо туники или хламиды.

Фред без труда прошёл прямыми улицами, через сады и парки, до длинной каменной лестницы. Без сомнения, лестница вела на те самые холмы.

Первым препятствием, что он встретил, была живая изгородь. Это было даже не смешно. Скорее странно. Почему эйры, сильные и влиятельные, чуть ли не как боги, обороняются зелёным заборчиком, причём небольшой высоты, не выше человеческого роста? Фред с лёгкостью преодолел это издевательское препятствие, только немного замаравшись листвой, и оказался в обычном, ничем не страшном, парке. Дальше был лабиринт из кустов. Фреда он обрадовал — он уже видел такие лабиринты в кино. Возле каждого типичного замка имелось подобное развлечение для невинной светской игры в жмурки.

Перед самым входом в лабиринт он остановился.

«Ага. Вы будете переставлять кусты и передвигать коридоры. Не, я в эти игры не играю».

Он решил обойти лабиринт по открытой вымощенной камнем дорожке. Шесть часов спустя, Фред пожалел о своём решении. Он обнаружил себя стоящим посреди оживлённой трассы. Мимо, трескучим потоком, лились машины и мопеды, сигналя ему «колокольчиками Санты». Как же издевательски звучали теперь эти колокольчики!

«Лузер. Лузер. Лузер».

— Чёрт! — Берроу пнул ногой воздух и отошёл на тротуар. — Как так получилось? — повернувшись на триста шестьдесят градусов, он обратил внимание, что холмы остались далеко позади.

Над головой светило солнце, но Фред не помнил, чтобы провёл столько времени в саду. В животе урчало как после хорошей пробежки.

Пришлось с позором возвращаться в гостиницу. Причём, на свою беду, Фред обнаружил, что забрёл в совершенно незнакомый район, далеко от гостиницы, и пришлось узнавать у местных, как добраться, описывая нужный район по памяти, на пальцах.

Надышавшись пылью и неплохо взмокнув от пота, Фред вернулся в гостиницу, вошёл в комнату и рухнул на кровать. Мэй, в это время, зачитывал в полголоса «Тангера и Аристу» наизусть. Фаинха ещё не было. Как узнал Фред от своего спутника, пилот ещё вчера встретил друга в мастерской и напился с ним, а потом у него же и заночевал.