Тонио похолодел.

— Папа, это война.

— Нет, Тонио. Теперь это не потребует войны. Когда-то Рива могли нырнуть в свое троваторское пространство, закрыться на Картаго, куда рядовому пилоту невозможно попасть. Но сейчас у нас будет оружие, которое избавит нас от необходимости гоняться за ними в троваторском пространстве. И будем иметь благодаря им. Какая ирония.

— Вы его не имеете, — возразил Тонио. — Вам нужен Дик.

— Мы имеем. Потому что он слил все данные в инфосферу. Но теперь его вскоре получат и вавилонцы. Вопрос только в том, кто первый. Если Рива успеют убить Дика раньше, чем я его перехвачу, они выставят себя героями, а нас с капитаном Рохасом — предателями. Выбирай, сынок.

Тонио молча сел в пилотское кресло и откинул голову, подставляя ее зажимам.

Дик и Шана сейчас ничем не отличались от парочки туристов, выкатившихся на хибанах полюбоваться космическими пейзажами.

Разве что шли на пределе допустимой скорости, держась складок рельефа, избегая открытого пространства.

Мэб была астероидом неправильной формы, приставшим к Эрин где-то в космических странствиях, когда ее безымянный «братик» врезался в Эрин, образовав океан Мэру. Это было до начала всякой жизни на планете, даже атмосфера была без кислорода. Утешительная мысль.

Сейчас Мэру выглядел как зеленый круглый глаз, а одноименный остров внутри — тот самый бывший астероид — как зрачок. Некоторые ученые считали, что именно эта катастрофа послужила толчком к появлению на Эрин жизни: высвобожденный из планетарной коры кислород вступил в реакцию с водородом и образовал воду. Дик не знал, насколько верна эта теория. Мэру служил ориентиром: где-то над ним висел на геостационарной орбите «Сармат».

Идти по поверхности было лучше, чем подземными тоннелями: поверхность не обыскивали. До Сабатона было где-то с полсотни километров, то есть примерно час лёта, если не напрямик. Эфира избегали: если надо было перекинуться словом — останавливались, подходили и разговаривали, прислонив шлем к шлему.

Добрались без приключений.

— Вот мы и дома, — сказал Дик, забравшись в корабль. — Взлетаем.

— Частная яхта «Саргон», порт приписки Ванагейм, — сказал Сабатон диспетчеру женским голосом. — Сообщения о взлете от Хребта Фроеха.

Поскольку разрешение уже было получено, диспетчер лишь ответила:

— Саргон, подтверждаю взлет. Ваш коридор следования?

— Шатлпорт Мэру, — сказал Дик, и Сабатон доложил об этом диспетчеру. В ответ получил указания насчёт пространственного окна, в котором в указанное время не будет никаких кораблей.

На месте Акселя Эльбы Дик запретил бы любые полеты с Меб и отклонил все транспорты, направляющиеся на спутник. Но резоны Акселя Эльбы он также хорошо понимал: если случится несчастный случай, вина ляжет на Дом Рива — тогда какой смысл в этом запрете?

Он осознал, что злится. Что, собственно, не переставал злиться с окончания «военного совета».

Сабатон взлетел над Мэб и взял курс по указанному коридору.

— Приветствую, госпожа Алишандра, — сказал корабль. — С тех пор, как вы находились здесь в последний раз, вы потеряли четыре килограмма. Надо лучше питаться.

— Зараза! — воскликнул Дик.

— Это все за последние сутки, из-за нервов, — сказала Шана. — Ну, что теперь?

— Можешь немного поспать, можешь искупаться и немного поспать, — сказал Дик. — Инсталляция нового интерфейса требует времени. А начать её я смогу не раньше, чем мы выйдем на курс и ляжем в дрейф.

На самом деле он предпочел бы остаться один. То есть, конечно, хорошо, если Шана немного отдохнет, но главное — надо было побыть одному.

Он лизнул сенсорный усик, вошел на мостик и сел в пилотское кресло.

— Сабатон, найди среди принятых данных объект «Сияние».

— Принято. Выполнено.

— Это новый пилотский интерфейс. Устанавливай его.

— Выполняю. Потребуется около сорока минут.

— Запись.

— Выполняю.

Дик устроился в кресле, собрался с духом.

— Привет, Бет. Ситуация складывается так, что я, пожалуй, не смогу приехать на каникулы, а если смогу, то не весь. Если ты получишь этот пакет, то… сама понимаешь. Старушенция Ли надыбала на заговор против Синдэна и Рива одновременно, а я такой болван, что когда ситуация идёт на юг, то не могу стоять в стороне, ну правда, Бет, тут конкретная жопа, тут очень мощное оружие вот-вот попадет в руки человека, который не то чтобы не имел принципов, он их имеет, но такие, что лучше бы не имел. Я люблю тебя. Я не скажу, что мои последние мысли будут о тебе, может, они будут о Господе нашем, а может, о чьей-то матери, не Божьей, чьей-то другой, но предпоследние точно о тебе. Если честно, ты не идешь у меня из головы. Я не смогу позаботиться о наших, поэтому прошу, защити их. От моего имени передай это Ван-Вальденам, потому что у меня нет сил записывать второе сообщение еще и для них. Скажи детям, что как бы там про меня ни стали болтать, но я не предал ни Бога, ни Империю, ни Синдэн, ни собственную совесть. И я… хочу, чтобы ты была счастлива. Потом. Когда боль пройдет. Как-то так. Прощай.

— Передать это ансибль-пакет в случае вашей смерти? — спросил Сабатон.

— Именно так. Вторая запись. Ты ее оттранслируешь на всех каналах — военных, гражданских, синдэнских, — когда мы ляжем в дрейф.

Дик немного подался вперед, собирая слова в предложение.

— Меня зовут Йонои Райан, хотя большинству из вас я известен под именем Ричард Суна. Сейчас я объявлен в розыск службой безопасности Космофлота. Дело в том, что глава Службы Безопасности Имперского Космофлота Аксель Эльба возглавляет заговор, одновременно против дома Рива и против Синдэна. Его цель — завладеть оружием «Тифон», которая может разрушать корабли в межпространстве. Именно так была уничтожена барка «Ангарад», на которой шел Директор Бэйл. «Ангарад» уничтожили заговорщики из Синдэна по приказу командора Фоукс, чтобы обвинить в этом Рива. Затем был атакован корабль Рива «Сумаха», и в этом обвинили Синдэн. Затем во время атаки на командорию Синдэна был убит командор Фоукс. Господа синдэ-сенси, господа Рива, если вы находитесь в сговоре с адмиралом Эльбой, то имейте в виду, что именно так он поступает с сообщниками. Свидетели ему не нужны, только жертвы. Наконец, господин Эльба задействовал ментальное программирование генномодифицированной девушки и похитил собственного сына с острова Айфе, чтобы иметь повод взять в заложники кадетов-картагосцев. Я не знаю, кто еще в сговоре с господином Эльбой, но уверяю всех, кто непричастен: то, что он делает — против закона, человечности, Императора и Бога. Сейчас он избрал своим штабом синдэнский корабль «Сармат». Господин Эльба, если я неправ, если мои обвинения лживы — предстанем вместе перед императорским судом, и попробуйте меня опровергнуть. Если же вы сейчас попробуете уничтожить мой корабль, это будет всё равно, что провозгласить себя виновным. Император… Ваше величество… Помните, о чём мы говорили тогда на балконе? Я предпочитаю не увидеть дня, когда Империя станет не тем, чем должна быть.

— Ух, как пафосно, — сказала позади Шана. — Ты это по суфлеру читаешь, или просто из головы?

Абсолютная прозрачность, абсолютная покорность и целеустремленность.

Она знала, что делать. Разумная машина одела ее тело в тэппи. Потом она оделась в легкий панцирь типа «Берсерк». Ничто не могло ее остановить, пока она жива. В нее стреляли, на нее бросались с флордами, ее дважды ранили, — но она шла через корабль, как луч сквозь стекло, спокойно и неостановимо.

Перед ней закрыли дверь и попытались выкачать воздух из отсека. Она разрезала переборку плазменником и пошла дальше.

Дошла до конца пути: рубки управления. Там ее ждал ее кукловод. И еще кто-то.

‒ Что ты натворил, Эльба?! — кричал кто-то. ‒ Что ты натворил?

Она ударила флордом и крик оборвался.

‒ Молодец, ‒ кукловод посмотрел на распростертого в кресле юношу. Она знала юношу: это был Тонио, они вместе учились. Когда-то она была влюблена в Тонио, когда-то хотела его и не осмеливалась признаться. Теперь это не имело значения. Теперь была только абсолютная ясность.