– Завтра я представлю моего знакомого, а пока поговорим о тебе. – сказала учительница, садясь за стол.

Я тоже присела за первую парту и молча смотрела перед собой.

– Ника, так больше не может продолжаться. Это плохо, ты понимаешь? И не только для тебя, но и для других детей. Чему они учатся, глядя на все это? – говорила она так, словно осуждала меня.

Я непонимающе уставилась на неё. Звучало это так, словно я виновата во всём сама и опять кому-то мешаю и создаю проблемы. По крайней мере так всегда говорила мама.

– За год по несколько раз мы обсуждаем ситуацию с твоей мамой, но как я поняла безрезультатно.

– Вы о переводе в другую школу? – спросила я -Такого не будет, тем более в выпускном классе. Маму устраивает что мы живем недалеко от школы, а школа недалеко от нужных ей для блога мест и поэтому никого не нужно возить. А все остальные учреждения, довольно далеко от нашего дома. – пожала плечами я.

– Снова эти отговорки- вздохнула классная – Расскажи мне, что с тобой происходит? Ты боишься их?

– Нет-покачала я головой.

– Если нет, тогда в чем дело? – спросила она.

– Наверное, у меня проблемы с психикой, – сдалась я. Мне хотелось поскорее закончить этот разговор, поэтому я решила вывалить все.

– Как ты это определила? – продолжила она допрос.

И тут я задумалась: “Стоит ли говорить, о странных явлениях с которыми я сталкивалась столько лет? Это страшно, доверить кому-то подобное. А вдруг меня упекут в психушку? Но что-то подсказывало, что надо сказать, именно сейчас.

И я рассказала ей все. О странных ощущениях и видениях. Об эмоциях, которые сбивали меня с ног и лишали возможности нормально соображать и наконец, иногда что-то ломали или взрывали, например, как-то от моей злости треснуло зеркало. О невероятных предчувствиях, поражающих меня своей точностью. О чудных, газообразных, цветных испарениях окружающих людей, которые периодически я видела. Наконец, я закончила и будто избавившись от чего-то тяжёлого откинулась на спинку стула, ожидая самого страшного. Наступила тишина, в которой раздавалось лишь размеренное тиканье часов, висевших над доской. Ольга Михайловна молчала так долго, что я нервно заёрзала на стуле. Смерив меня взглядом, будто видит меня впервые, она наконец сказала:

– Я знаю, что мои слова покажутся тебе странными. Наверное, ты ждёшь, что я выставлю тебя сумасшедшей и так далее, но я так не считаю.

Я молча разглядывала свои ботинки и слушала.

– Ты особенная, Ника. Поверь мне, я хорошо знаю о чем говорю. Я такая же как ты. – понизив голос поведала она мне.

Не веря своим ушам, я довольно глупо и по-детски спросила:

– А какая я?

– В скором времени мы это узнаем, но я хочу тебя попросить. Никогда и никому не рассказывай то, что рассказала мне. – она выжидающе смотрела на меня, и я кивнула в ответ.

На самом деле, у меня и в мыслях не было вообще кому-то рассказывать об этом. Очень странно что я сегодня позволила себе такую вольность. Дело в том, что Ольга Михайловна странно влияла на меня. В ее присутствии я превращалась в подобие желе и привычное напряжение временно покидало меня.

Заметно повеселев, учительница ловким, изящным движением взбила свои короткие чёрные волосы и встала из-за стола. Прихватив сумочку, она жестом указала мне идти за ней. В полном молчании мы прошли по коридору, спустились по лестнице и вышли на улицу. Лишь оказавшись за воротами школы, она вновь обратилась ко мне:

– Очень скоро, я объясню тебе все. Дай мне немного времени, хорошо? – улыбнулась она.

Находясь вне работы, классная казалась мне моложе и проще.

– Хорошо- ответила я, ничего не понимая.

Провожая учительницу взглядом, направлявшуюся к своей большой чёрной машине, я почувствовала на себе взгляд. Обернувшись, пробежавшись глазами по школьному двору и самому зданию, я все же нашла источник этого. Второй этаж, зал изобразительного искусства, из окна на меня смотрел тот самый парень.

Придя домой, я первым делом бросилась к холодильнику. За весь день, мне удалось съесть лишь один бутерброд в одиннадцать утра. Достав кастрюлю с супом, сваренным мною вчера, я поставила ее на плиту. В кухню вошел мой папа. Его усталый вид говорил о том, что он снова провёл бессонную ночь у компьютера.

– Николь, я тебя заждался. Такое ощущение, что кроме нас с тобой, никто в этом доме не ест. – засмеялся он целуя меня в лоб.

Я улыбнулась ему:

– Суп на плите.

– Беги, дочь, мой руки и переодевайся. Накрою на стол.

Войдя в свою комнату я сразу завалилась на кровать. Внезапно на меня навалилась усталость. Мне подумалось о том, как хорошо бы вовсе не ходить больше в школу. Мысли привели меня к разговору с Ольгой Михайловной. Неужели она действительно сказала это? У меня способности и я необыкновенная? Это казалось каким-то бредом, если честно. Может я окончательно спятила и мне все это привиделось, а в это время я просто стояла, к примеру, у ворот школы и все это себе воображала? Ну нет, это ещё бредовей. Разговор был, и я не спятила. Классная сказала, ей нужно во всем разобраться, но как она собиралась это делать? Без меня? От этих размышлений у меня заболела голова.

Мои веки опустились. В образовавшейся темноте, возникло лицо парня с серо-голубыми глазами. Его образ словно осветила вспышка молнии. Открыв глаза, я резко села. С ним что-то не так. Я не знала, что именно, но чувствовала это. Мне привычнее мои реакции на окружающих и в моей голове, что-то уже было разделено на несколько категорий. Обычно, люди словно светились изнутри особенным светом. У каждого были свои неповторимые оттенки цветов, с мелкими вкраплениями и даже завихрениями. У спокойных и доброжелательных людей, преобладали желтоватые, розовые и бледно голубые цвета. У Насти, Люды и подобных агрессивно настроенных ко мне людей, цвета были красновато-коричневые, с темными, будто грязными точками и разводами. Но то, что открылось в нем, я не видела никогда ни у кого. Его свет заполнил все пространство вокруг. Мне показалось в тот миг, что я плаваю в каком-то желеобразном веществе и не могу пошевелиться. Кто же он?

Посмотрев в окно, я заметила, как листья большого клёна постепенно принимают бледно-желтый окрас. Вот и настала осень. Ещё немного и они начнут пестреть богатыми осенними цветами, огненно-рыжими и даже алыми. Каждый год, я собирала в саду самые красивые листья и прятала их в книгу, даже не знаю зачем. Осенняя палитра красок, это нечто потрясающее и неповторимое, возможно, мне хотелось сохранить эту красоту навсегда.

– Ну как прошёл день? – вежливо и невинно, спросила меня за ужином Рита. Она всегда себя так вела, когда рядом был отец.

– Нормально – ответила я, и даже улыбнулась ей.

По всей видимости, сестра восприняла мое поведение как вызов, поэтому не сдавалась:

– А как прошла физкультура? -вернула мне улыбку она.

– Маргарита. – предостерегающе протянул папа и повернулся ко мне.

– Что случилось? Снова, эти девчонки? – обеспокоенно спросил он.

Подоспели непрошенные слёзы, и я уж было открыла рот, но в столовую вошла мама. Просматривая что-то в телефоне, она непререкаемым тоном осекла меня:

– Давайте мы не будем отвлекать отца от важных дел, глупыми школьными рассказами.

Ее внешний вид рассказал о проведенном дне в спальне. Короткий, шёлковый халат, небрежно собранные на макушке волосы, спадавшие на ее плечи волнистыми прядями, делали ее похожей на древнегреческую богиню. Она села за стол и не отрывая взора от телефона, принялась за свой суп. Я молча кивнула, встала и поставила тарелку в раковину, спиной ощущая взгляд отца.

– Я просто хочу донести до неё, – начала снова Рита – Если она не будет такой мямлей, все изменится. Неужели, это так сложно?

– Угу. – ответила мама, просматривая нечто в интернете.

– Непонятно, как она может быть моей сестрой, да ещё и старшей ?! – с выражением воскликнула она.