А жизнь мою кружит беда за бедой,

пора бы прийти и победам.

И пусть возвестит о них празднично той

чудесным и вкусным обедом.

Но в жизни не так. Суета из сует

обходит, законы листая,

и вновь от несчастья я слышу: "Привет".

И снег от внезапности тает.

А я не вода, не осина, не вихрь,

я просто земная подруга

и чувствую, вижу, что ветер притих

былых передряг, и спит вьюга.

Как дорого нам обошлось забытье!

Случайной судьбы не бывает.

И все – таки совесть – то, именно, то,

в чем наше здоровье и тает.

1993

Дожди любви

Любовь, дожди проходят мимо,

пусть по ночам грохочет гром,

возможно, жизнь еще терпима,

читай стихи – не нужен бром.

Напрасно я Вам позвонила,

совсем не то хотела я,

поймите, Вас я не винила.

Забыла Вас, Отелло – я.

Я не ревную. Все спокойно.

На небе будней пелена.

Живу, тружусь весьма достойно,

бывает редко, что одна.

Кто Вы? О, право, не напрасно

я задаю такой вопрос,

Вы многолики и прекрасны.

Не нужен каверзный допрос.

Мне не нужна любая ревность,

хочу я быть с собой честна,

влюбляюсь мысленно, и верность

всегда лишь там, где я одна.

А вот влюбиться ненароком -

опасно, Боже, ты спаси.

Любила много. Вышло боком.

От чувств сильнейших упаси.

Мужчин так много, и красивых,

и женщин уйма вокруг них,

пусть будут счастливы и льстивы,

средь них невеста и жених.

А я? Я женщина крутая,

и выгляжу еще вполне.

И потому, не увядая,

люблю я быть наедине.

Наедине с собой, работой,

все, выполняя для других.

Проникнув тысячной заботой,

я ухожу от дней лихих.

А за окном ветла с листвой

о чем-то вечно говорит,

а я в работе и без боя

во мне все чувствами горит.

Но дождь – дождлив, идет так часто,

что уж вполне спокойна я,

а быть спокойной не опасно,

и жизнь тогда – достойная.

Дожди прошли, любовь осталась,

в стихах осталась навсегда.

Возможно, это жизни шалость,

застыли строчки на года.

1993

***

Погода, природа, она так проста,

что в лиственных гротах теперь чистота,

нет ягод, листвой лишь красуется мир.

Стареем с тобою, и вреден нам пир.

И роскошь лесная, и роскошь в еде -

вся роскошь земная вредна в суете,

и суетность мира с годами вредна,

и вещая лира в любви не видна.

И годы белеют в твоих волосах,

и хною желтеют в моих волосах.

С годами кто толстый, а кто и худой,

а ты равномерный и только седой.

1993

***

Вот небо и земля – два разных настроения.

Сегодня и вчера, и мы с тобой – мгновенья.

И я уж не грущу, сегодня мир красивый,

и я тобой горжусь: красивый и ревнивый.

А от любви всегда туманят мысли розы,

им не грозят совсем докучливые грозы.

Простор голубизны и реют листья смело,

строители дома возводят так умело.

И пусть не повезло нам в счастье почему-то,

но жизнь тем хороша, что все изменит круто.

Мы: небо и земля, нас солнце освещает,

холодный бег дождей на время прекращает.

1993

***

Ясный, солнечный мороз,

небо ярко-голубое,

я бегу домашний кросс,

все дела мои в забое.

Очень быстро темнота

опускается на землю.

Лес – сплошная чернота,

а я небу тихо внемлю.

Пусть возникли холода,

и ноябрь стоит на стреме,

я сегодня молода,

и дела мои не бремя.

1993

Мухомор

По осени деревья оголились,

и в темных платьях их стоят стволы,

они давно друг в друга бы влюбились,

и желтые одежды им малы.

Увидеть жизнь, пусть смерть висит чужая,

понять, что ты, да ты еще живой,

что где-то в муках женщина рожает,

сквозь душу пропуская жуткий вой.

Да, жизнь нужна, порой без исключения,

богатым, бомжам, просто чудакам,

еще прекрасней, если есть влечение,

но в сердце дань и траурным листам.

Бывает – злость минутная клокочет.

А в сердце боль, и раздражает звук.

И все же жить, конечно, каждый хочет,

а сердце – тук, уж очень часто – тук.

Уехал ты однажды незаметно

в далекий край, где бродит НЛО,

там нет богатств каких-нибудь несметных,

запасы твои тают без кило.

Меня забыл? Ты жив иль просто сгинул?

Куда ушел? Зачем? И почему?

Иль мухомор в свою кастрюлю кинул?

А я все жду, слезу из глаза жму…

1992

Каприз

Снега еще в своей стихии,

но всюду чувствую: весна.

Она идет, шаги глухие

мир пробуждают ото сна.

Мне надоело быть рабою,

осуществлять чужой каприз.

И не хочу я быть с тобою!

Я не хочу с тобой стриптиз!

Я не хочу! И все! И точка!

Пусть твои руки лезут вверх!

От ласк твоих болота, кочки!

А от любви и свет мой мерк!

Давно – давно играю с жизнью!

Давно – давно, да, господа!

Но очень я весной капризна.

С тобой так можно? Иногда.

Чем кончился каприз? Плачевно.

Ушел и ты, ушла и я.

Пришел развод, сменил кочевье,

и развалилась вся семья.

Весна блуждает по дороге,

она мудрее ссор и бед.

Уехал ты. Весна лишь строго

смотрела вслед, да солнца свет.

1992

Балет

Балет, он в чем-то беспредельный.

В движенье ног – весь слов запас,

и танец жестов неподдельный,

одним движеньем – разум спас.

Он спас одним лишь вдохновением,

вдохнув в себя весь эликсир

здоровья, счастья и терпенья,

и часть истории: "О, сир!"

Движенье ног, вращение талий,

и малый вес здесь идеал,

и танец часто в чувствах шалый,

как будто фильмов сериал.

А за стеной дворца метели,

там танец вихря неземной.

На сцене танцы пролетели,

и снег опять летит за мной.

Морозный день, он чародей,

прозрачным, ясным небосклоном,

подействовал на дух людей,

и бьет им снежные поклоны.

А я в метро сижу спиною

к окну, движению людей.

Балет остался лишь со мною,

как вдохновение затей.