— Про стройку помню, сам у Власова фонды выбивал, — соглашаюсь я.
— У нас строятся два больших двухэтажных дома, плюс пятнадцать коттеджей одно- и двухквартирных. И это только в Красноярске! В плане этого года строительство гостиницы в Ачинске… Строек много, и все твои! — Шенин, похоже, искренне радуется тому, что нагрузил меня по полной. — И да, вот ещё что: в «Чайку» мою пьяный колхозник на «газике» въехал, и я пока на «Волгу» пересел. Так ты «Чайку» отремонтируй мне первым делом! Привык я к ней. Опять же «Алтай» там стоит.
— Запомнил, — понимаю я важность транспорта для первого, так как разъезжает тот действительно много.
— Олег, давай мой вопрос разберём, да я поеду. Пока до Абакана доберусь — путь неблизкий, — напоминает о себе первый по Хакасии.
— Ну, Толя, по имуществу ты понял. Теперь ещё какой вопрос… по выборам. Так уж получилось, что ты идёшь по одному и тому же участку со вторым секретарём райкома ВЛКСМ. Не дело это — конкурировать между собой партийным и комсомольским органам! Одному нужно будет сняться. Ты как?
— Меня Бакатин просил на выборы идти, — напоминаю я. — Мол, депутатская поддержка нужна будет. Пусть комсомол снимается. Только там ещё один кандидат есть…
— Нет уже, вчера в аэропорту арестовали. Дело в том, что в Ширинском районе нелегальная добыча золота организована была, и ваш конкурент к этому причастен, — информирует Шенин.
— Мутный тип, — подтверждаю я, радуясь про себя, что конкурент самоустранился и добавляю: — Тогда не надо снимать парня. Хочу победить в честной, конкурентной борьбе! Ну, переведите его на другую должность, что ли…
— Вообще, это мысль! — подхватывает Казьмин, явно заинтересованный предложением. — Олег, давай посмотрим, что там у нас свободно. Справочник под рукой?
Шенин, не говоря ни слова, встаёт, направляется к шкафу и, открыв его своим ключом, достаёт интересную книгу, которую я вижу уже не в первый раз, но внимательно пока не изучал. Вернее, не именно этот, свежеотпечатанный экземпляр, а похожий.
«Номенклатура должностей Красноярского крайкома КПСС по состоянию на 31 декабря 1988 года.» Такой же справочник есть и в ЦК, и Власов как-то показывал его мне, хоть это и секретное издание. Номенклатура ЦК разбита на три раздела: политбюро, секретариат и учетно-контрольный отдел. А у нас в крае всё сведено в один томик, что, в общем-то, удобно. Но, вроде как, как в случае с КГБ и Министерством обороны — каждый справочник ведётся отдельно.
Глава 29
— Как это, на отчисление⁈ — почти кричу я, и мой голос звенит в стенах деканата.
В голове не укладывается: перед поездкой на чемпионат, а потом в отпуск я сдал всё, что нужно! Ну, почти всё… Один хвост остался, но кто же за один-то сразу отчисляет⁈ Что-то вообще автоматом получил — вроде английского, что-то досрочно сдал, а кое-что, как физиологию, пришлось учить по-честному. Конечно, ряд практических дисциплин мне просто зачли за красивые глаза… пардон, за Олимпийскую медаль! И вот ещё — «Организация тренировочного процесса» у меня по блату стоит. Ну, не совсем по блату — это ведь заслуга преподавателя, ветерана-фронтовика. Он мне ещё на той пьянке сказал, что я на его занятия по теории и методике тренировок могу не ходить. А всего лишь языками зацепились когда выпивали, и я блеснул парой фраз из будущего. Впрочем, я тогда почти ничего не пил, только ел! Ух, и стол же там был! Я даже сейчас, припомнив прошлую осень, сглотнул слюну.
Новая деканша это заметила и на всякий случай пододвинула к себе поближе тарелку с недоеденным тортиком. Да нужен он мне! А вот на той памятной встрече на столе и картошка, дымящаяся парком, стояла, и сало пяти сортов, и колбаска домашняя. А лучок маринованный — зелёный такой, с белой сочной головкой! Кстати, чего нет в Сочи так это нормального лука! Они за лук выдают тоненькие куцые перья, похожие на пучок сорной травы. А вот настоящий зелёный лук с головкой у них не растет! Несчастные люди.
— Вас за прогулы отчисляют. Сто пятьдесят часов занятий пропущено! — недовольно произнесла новый декан факультета физвоспитания, Хлебницая Ирина Антоновна, и по ее тону было видно: больше всего женщину раздражало не моё отсутствие на занятиях, а то, что я помешал ей наслаждаться тортиком.
Секретарши в приёмной не оказалось, ну и я, постучавшись для приличия, просто ввалился в кабинет, не дожидаясь приглашения. И что я вижу? Симпатичная тётка, лет за тридцать, сидит с довольным видом, поедая тортик. Фигура у неё, надо сказать, совсем не спортивная — округлая, мягкая. Дамочка явно не из тех, что бегает по утрам.
«Ничего такой бабец!» — машинально, на подсознательном уровне, оцениваю я деканшу. Попа круглая, грудь… «Тьфу! Штыба, тебя отчисляют!» — наконец, пробивается голос разума.
За прогулы, значит… Ну это уже другое дело. Прогулов у меня, если по правде, больше сотни будет. За всю осень на занятиях появлялся от силы раз двадцать, если припомнить. Но вот отчислять за прогулы человека, которого официально отправили на чемпионат СССР — это уже беспредел. Ясное дело, что занятия я прогуливал, но с таким раскладом — это не прогулы, а, можно сказать, выполнение государственной миссии. И потом, у меня же был отпуск! Ладно, к учёбе он не имеет отношения — учусь-то я очно. Но всё равно: есть студенты, которые равнее других, и такие вопросы, как их отчисление следует не на уровне декана решать, а выше. Как высоко я собираюсь пойти? На министерство образования, наверное, рановато замахиваться, а вот ветеранский комитет пединститута может в этом деле отлично подсобить. Там мужики с характером, они не дадут спустить на тормозах отчисление студента, который завоевывал для страны медали.
— Толя, в первый раз слышу об этом, — недоумевает старый знакомый моей бабушки, Иван Ильич Сурков.
Дед очень меня зауважал после того случая, когда при моей скромной помощи его брату, снайперу не из последних, присвоили высокое звание Героя Советского Союза.
— Декан у нас новый, — попутно жалуюсь я, — тётка какая-то. Даже не спортсменка, думаю. Как ей понять все сложности тренировочного процесса?
Хотя, кривлю душой. Какие там трудности? В Сочи я хоть и тренировался, но не особо интенсивно.
— Эх, мало я её по жопе бил! — выдал вдруг дядька, чем ввел меня в полнейший ступор. — Что? Не знал? Это внучка моя. Ну да я ей… В общем, не бойся ничего! Ты, кстати, как — на рыбалку-то едешь? Мы с мужиками на выходные собрались на море. Присоединяйся!
— А чего нет? — отвечаю с энтузиазмом. — Я хоть и не рыбак, но интересно же! Никогда на зимней рыбалке не был. На своей машине могу поехать, только что брать с собой?
— Всё сами возьмём, — покосился дед, глянув куда-то под стол, где, скорее всего, прятал бутылку самогона.
Что-то он туда быстро засунул, когда я зашёл. Да и запах… не перегара, а свежего спирта сразу ударил в нос. День-то к концу движется — почему бы и не остограмиться? А что без закуски… так это дело привычки.
Я не стал мешать старику и ушёл, представляя в голове, как бы хорошо нашу деканшу… да по круглой попе!
— Толька! — радостно прыгает мне на спину сзади Мурашина. — Девчонки, пока! — весело кричит она своим подружкам, которые, как мне бы хотелось верить, с завистью смотрят на нашу парочку.
— Ты чего тут? — удивляюсь я, видя такую искреннюю радость Мурашиной от нашей встречи.
— Да, заскочила к своим девчонкам, подарки раздала, — отвечает она, не слезая со спины и весело болтая ногами. — А ты чем занят?
— Да так, ничего особенного, — пытаюсь сохранить спокойствие, хотя от её энергии и позитива начинает подниматься настроение.
— Пошли в кино! — вдруг предложила она с азартом. — Такой фильмец чёткий будет!
На самом деле я занят по горло. По плану у меня встреча с Александрой и Бейбутом. Сначала к другу собирался заскочить, потом к подчинённой — за деньгами. Зоя с Александром уже привезли выручку в крайком — я сразу же позвонил им, когда появился на работе. А вот у Сашки телефона нет, и придётся ехать к ней лично.
