Тут я аж зубами заскрипела: явно все Салтычиха выболтала. Вот ведьма старая! Вечно суется куда не надо. Хотя неверный Шурик на роль защитника никак не катил. Это вообще последний человек, который кинулся бы меня искать, так как пребывал в абсолютно женатом состоянии, о чем я, к сожалению, слишком поздно узнала. И попрощалась я с ним бурно, от души, с грохотом на весь подъезд...
— Никто ее искать не будет, родители и те живут на Алтае, так что я не ошибся — нашел то, что надо, — ликовал Толян.
— Хорош языком трепать, — оборвал его Витек и обратился ко мне: — Видишь ли, какая незадача вышла, Аннушка. Оказалась ты не в том месте в нужный нам час, и тут как бы ничьей вины нет. Извини, конечно, но отпустить тебя я не могу. Придется тебе уехать надолго из этого города, а чтобы тебя не искали, ты сейчас напишешь письмо: мол, встретила любовь всей своей жизни и уехала в свадебное путешествие. Ну как, согласна?
С этими словами злодей протянул мне лист бумаги и ручку. Я непослушной рукой нацарапала весь этот бред, изо всех сил успокаивая себя, что прямо сейчас меня никто убивать не будет.
— Простите, — прошелестела я, — а куда это я уеду и зачем?
— Далеко отсюда... Да ты не волнуйся, все будет хорошо, главное — слушайся меня, — улыбнулся Витек, — Я сейчас распоряжусь насчет ужина. Есть хочешь?
Я машинально кивнула и еще попросила принести чистую одежду. На нервной почве меня затрясло, как осиновый лист на ветру. Мои убийцы вышли из пристройки, и я услышала, как Витек крикнул Алику:
— Принеси ей поесть и найди что-нибудь из одежды.
— Так я собак хотел покормить, они уже на волю просятся, — возразил тот.
— Потом управишься, давай быстрее!
Чувствуя холодное дыхание смерти, я, как зомби, подошла к бару и достала какую-то бутылку, на полном автопилоте отвинтила крышку и глотнула обжигающую жидкость, оказалось — кубинский ром. В двери щелкнул замок, и на пороге возник Алик, в руках он держал поднос, а через плечо были перекинуты джинсы и рубашка. Мой чистый вид привел его в изумление.
— Привет! — брякнул он. — Я тут тебе поесть принес и это... одежду чистую.
Он пристроил поднос на журнальный столик и протянул мне шмотки.
— Спасибо, — ответила я и бухнула на столик бутылку.
Алик продолжал на меня пялиться.
— Слушай, отвернись, а?
Он послушно выполнил команду. Я в мгновение ока переоделась, и тут мой взгляд сфокусировался на бутылке рома. Дальше все было как в кино. Я ухватила бутылку за горлышко и припечатала ею затылок незадачливого Алика. Он, как по сценарию, грохнулся на пол, не издав ни звука. Слабо соображая, что буду делать дальше, я шмыгнула вон из пристройки. На дворе расплылась душная летняя ночь. Вся территория дачи была хорошо освещена, даже в саду радостно сияли фонарики. Не чувствуя под собой ног от ужаса, я ломанулась прямо в сад, желая достичь заветного забора, пока меня не засекли. Но даже мой помутившийся рассудок отметил, что забор перемахнуть мне не удастся, поэтому я стала карабкаться на ближайшее дерево у ограды. Сдирая в кровь ладони и рискуя свернуть себе шею, я оказалась каким-то образом сверху на неприступной изгороди. Зажмурившись, сиганула вниз, вскочила и, преодолевая боль в ушибленных ступнях, бросилась бежать. Не знаю, как такой трюк смотрелся бы на киноэкране, но в ту минуту я была собой горда. В темноте я чуть не врезалась в груду кирпичей и сообразила, что нахожусь на территории соседнего участка. На мое счастье, соседи Витька не успели отгрохать подобающий имиджу домище и заселить двор злыми мастифами, и я беспрепятственно выбралась на дорогу.
Видимо, этот квартал полностью занимали новостройки, вокруг царила беспросветная темень. Я почувствовала себя героиней фильма ужасов, попавшей в город-призрак, где вот-вот из-за угла появится Фрэдди Крюгер. Надо было срочно решить, в какую сторону бежать. Недолго думая, я бросилась влево (Ритка давно утверждала, что у меня болезнь «левизны»). Эх, где сейчас моя верная подружка?
Я топала, как слон, пыхтела, задыхалась, то и дело спотыкалась и уже готова была перейти на шаг, как вдруг сзади послышались дикие крики, звонко разносившиеся по спящей округе. Сообразив, что мое бегство обнаружено и сейчас начнется погоня, я прибавила темп. Но при звуках заводящихся моторов резво свернула к ближайшему дому.
Внезапно в моей памяти всплыла озорная физиономия Федотыча, моего самого непослушного ученика. Родители привезли его к бабушке на Кубань с Украины, а сами подались в Москву на заработки. К сожалению, бабушка для мальчишки не авторитет, поэтому управу на него учителям приходилось изобретать самостоятельно. Однажды мы поехали с классом на экскурсию по самому крупному заводу в нашем крае. Федотыч исчез прямо у меня под носом. И целых три часа все дружно искали сорванца по цехам. Когда же шалопай был найден, я трясла его на вытянутых руках и грозно рычала: «Зачем ты это сделал?!» На что он плаксивым голосом заявил: «Чую, надо ховаться!» В данный момент и я каждой клеточкой своего дрожащего организма «чуяла», что надо «ховаться» как можно глубже и дальше.
Видимо, капризная фортуна одарила меня своими щедротами, ибо, проникнув в чье-то недостроенное жилье, я смогла наблюдать сквозь пустую глазницу окна, как по дороге, только что мной покинутой, пронеслась машина. Еще с полчаса преследователи рассекали по улицам поселка на своих паршивых джипах, пытаясь напасть на след дичи. Я же дрожала как осиновый лист и молилась о своем спасении. Выходило не очень складно — то слишком требовательно, то слишком униженно.
Вскоре до бандитов дошло, что в темноте им поймать меня не удастся, и они прекратили свои сумасшедшие гонки. Я села прямо на пол недостроенного дома и крепко задумалась. Не поймают они меня сейчас, так устроят засаду на квартире. А у меня с собой ни документов, ни денег, ни приличной одежды. Но больше всего меня тревожило, каковы будут их действия в дальнейшем: оставят ли они меня в покое, или мне придется всю жизнь от них прятаться? Ясно одно: со всей этой историей к ментам не сунешься. Ведь пока что по отношению ко мне не было совершено никаких преступных действий, а похищение я вообще могла выдумать — мало ли параноиков в милицию приходит! Так и не придя к разумным выводам, я выглянула в окно. Наступал рассвет, пора было рвать когти.
Как я и предполагала, неприятности поджидали меня при выезде из поселка в виде одного из джипов, застывшего у обочины. Нет, меня совсем за дуру держат!
— Вы мне до смерти надоели! — хмыкнула я и юркнула в придорожные кусты.
Игра в американского разведчика не показалась мне такой уж привлекательной: ползти по-пластунски я очень быстро устала, кусты цеплялись за одежду, ладони саднили. Но все когда-нибудь приходит к логическому концу, вот и я, сделав приличный крюк, добралась до шоссе.
— Кино и немцы! — констатировала я, оглянувшись назад на бандитскую заставу, и припустила что есть духу.
Спортсмены-бегуны стремятся к славе, я же летела со скоростью звука ради спасения живота своего. Уверена, я смогла бы завоевать олимпийское золото, если бы за мной по дорожке пустили Толяна и компанию.
Роковой поселок остался далеко позади, как, впрочем, и мое второе и двадцать второе дыхание, когда послышался глухой рев мотора. Я испуганно оглянулась и увидела, что меня догоняет «КамАЗ». И хотя я не делала никаких попыток его остановить, он замедлил ход и застыл, обдав меня пылью и жаром. За рулем сидел потертый дядька, на вид совершенно безопасный.
— Садись, подвезу. Да не робей, я не кусаюсь.
— Хорошо бы! — выдохнула я, вскарабкиваясь в кабину.
Рассказав доброму самаритянину про мужа-алкоголика, устроившего дебош на даче, я обессиленно замолкла. Едва въехали в пригород, я попросила остановить у ближайшей трамвайной остановки. Еще сорок минут колыхания в полупустом вагоне — и я тупо жала на кнопку звонка и даже пыталась стучаться к Ритке. Подружка, разглядев меня в глазок, распахнула дверь и чуть не грохнулась навзничь от моего вида.
