Коля отыскивается в крохотной жилой комнатке. Тут поместились старый диван, стенка, допотопный телевизор и письменный стол, за которым сейчас и делает уроки мой сын.

Коля делает уроки. Сам. Спокойно. Без телефона.

Подхожу ближе. Почерк у сына крупный, аккуратный. Чтобы засадить Ладу за прописи нужно исполнить танец с бубнами, пообещать ей гору всего, и только потом, может быть, дочь соизволит взять ручку и тетрадь. Коля же спокойно решает пример из учебника.

– Коля, привет. – протягиваю ему руку.

– Привет. – Коля нехотя пожимает ее, и тут же прячется от меня за учебник.

– Можно, посмотрю твой дневник?

– Смотри. – кивает сын.

Лера ерзает на месте. Ей неудобно. И мне тоже неудобно. Я испытываю вину, обиду, волнение. Но все же беру дневник. Коля успел получить пятерки по Русскому языку, литературе, по труду, по истории, и несколько по математике.

– Коля, ты – молодец! – искренне хвалю сына.

Коля пожимает плечами. Зарывается в учебник еще сильнее.

– Марк, зачем ты пришел? – не выдерживает Лера.

И я принимаю решение.

– Я пришел за вами.

– Как за нами? – не поймет Лера, а Коля выныривает из книги.

– Собирайтесь, я отвезу вас в нормальную квартиру.

Лера вытаращилась на меня, испуганная и не верящая моим словам. Коля хмыкнул и взялся за ручку.

– Я серьезно говорю. Лер, собирай вещи Коли.

–Марк, спасибо, конечно, но мы останемся тут. – упрямится Лера.

– Да здесь – бомжатник! – повышаю я голос. – Ты что, не могла нормальную комнату снять?

Лера на это вспыхивает и отступает от меня:

– На что денег хватило, то и сняла!

– Я не позволю, чтобы мой сын жил в столь нечеловеческих условиях! – рявкаю я.

На мой крик показывается таракан. Мы с Лерой оба в ужасе смотрим на усатого, как тот дает деру в дырку в стене.

– Я вывожу их… – трясется голос Леры, – а они лезут… от соседей…

И я верю ей. Потому что повсюду у Леры бедно, но чисто. А от алкашей что только не прилезет…

– Собирайся, Лер. – окончательно говорю я.

Лера все еще упрямится. В глазах ее стоят слезы. Она смотрит на Колю. Обводит глазами всю убогость, в которой они живут. Натыкается на второго таракана, вздрагивает и…

– Хорошо, Марк. Я только соберу наши вещи.

ВАЛЕРИЯ КРАСОВСКАЯ

Я собираю вещи, а у самой слезы из глаз текут. Наверно, потому что я долго их сдерживала. Мне нужно было быть сильной, чтобы вытерпеть все свалившиеся на меня невзгоды.

А сейчас меня пожалели и протянули руку помощи. И я бы не приняла эту помощь от предателя, но… мне стало так жаль моего сыночка! Коля не должен жить в этом, как выразился Марк, бомжатнике. Коля не должен каждый день тратить час на дорогу в школу и обратно, и он не должен есть пустые гренки на ужин…

Поэтому я сейчас, закусив губу, чтобы не разреветься окончательно, быстро кидаю наши невеликие пожитки в дорожную сумку. От квартиры я пока отказываться не буду, хотя этот «бомжатник» съедает львиную долю моей зарплаты. Посмотрю, что нам предложит Марк. Вообще, оценю обстановку, и только потом буду «рубить с плеча». Хотя мне самой эта ужасная общага очень не нравилась, и я подыскивала более приемлемые варианты.

Мой бывший муж в этой убогой квартиренке смотрится инородным телом. Он высокий, статный, видный, хорошо одетый, хорошо пахнущий, и посреди этой разрухи с тараканами. Боже, как мне стыдно, что я оказалась на таком дне… и что самое страшное, вместе со своим сыночком.

Я вытаскиваю из холодильника оставшееся на дне картонной упаковки, молоко – завтра сварю Коле кашу на завтрак, забираю лоток с несколькими яйцами, начатый батон хлеба. Вытаскиваю все приборы из розеток. Выключаю везде свет. Марк все это время стоит рядом с сыном. Именно, что стоит. Ему даже брезгливо опускаться на этот ужасный продавленный диван.

– Коля, одевайся. – протягиваю я сыночку курточку. – Марк, я все собрала.

Марк кивает, отбирает у меня дорожную сумку и молча идет вперед. Я закрываю дверь на ключ, и иду вслед за бывшим мужем. Марк, будто крейсер, прокладывающий нам с сыном путь из пучины бедности и нищеты в бухту нормальной жизни.

Я очень надеюсь на то, что мы с Колей больше никогда не вернемся в этот ужас с клопами, тараканами и алкашами.

Марк, будто светится изнутри. Он сделан из совершенно другого теста нежели чем весь местный контингент. От него и пахнет, иначе. И я так благодарна ему, за то, что он пришел и забрал нас из этого ада.

Мы выходим в холодную сентябрьскую ночь. Алкаши как всегда орут на сломанной скамейке. Мне было так стыдно за этот неполный месяц, что мы здесь живем, что Коле приходилось слышать весь этот ужас с утра до ночи. Коля не жаловался, он у меня мальчик скромный и терпеливый, но все же…

Марк пикает сигнализацией, и притаившийся огромный джип, приветственно моргает ему фарами. Глаза Коли загораются восхищением, когда он видит джип своего отца.

– Коля, садись назад. – Марк убирает розовый девчачий бустер своей дочери в багажник, и пристегивает сына ремнем безопасности. – Лера, садись вперед.

Я сажусь в роскошный кожаный салон новенького автомобиля. Панель приборов светится разноцветными огоньками, будто новогодняя гирлянда. Пахнет дорогой кожей и парфюмом. Марк уверенно садится за руль, включает климат-контроль. Блаженное тепло наполняет салон. Представляю с какой гордостью здесь восседают его новая жена и дочь в очаровательном розовом детском креслице.

– Пристегивайся. – приказывает Марк.

Я даже немного теряюсь. Никогда не ездила в таким машинах и чувствую себя неуклюжей бегемотихой в лавке с посудой.

Марк видит мою растерянность, наклоняется вперед ко мне, я вбираю запах с его пуловера, моя голова кружится от его близости. Марк возится надо мной одно мгновение, а у меня уже буря в душе. Ни с одним мужчиной я не ощущала подобного… Наши взгляды с Марком на секунду встречаются. Мне хорошо и страшно одновременно. Марк задерживается, нависая надо мной чуть больше, чем того требует закреп ремня в крепеже, а потом возвращается на свое водительское кресло.

– Куда ты нас везешь? – запоздало вспохватываюсь я.

– Домой, Лера, я везу вас домой. – спокойно отвевает Марк охрипшим баритоном.

– Куда домой? – пугаюсь я.

– Ты и Коля будете жить в нашей бывшей квартире. – поясняет Марк.

– А ты… с женой… не там разве живешь? – горько спрашиваю я.

– Нет. Мы там и не жили. – поясняет Марк. – Так квартира пустует. Дожидается… – Марк многозначительно умолкает.

– Дожидается чего? – уточняю я.

Марк через зеркало кивает на сына.

– Всему свое время, Лера. – загадочно бросает бывший муж.

ВАЛЕРИЯ КРАСОВСКАЯ

Марк открывает добротную массивную дверь нашей с ним бывшей квартиры. Отходит, пропуская нас с сыном вперед.

Я снова дома…

Полное ощущение, что я вернулась домой, после семилетнего странствия. Коля наверно тут ничего не помнит, ведь я увезло его отсюда пятилетним малышом. Теперь он с интересом вертит головой, будто видя все впервые в жизни.

Вообще, чувство дежавю я испытала еще по дороге сюда. Все знакомые улицы, знакомый дом, как говорят «улучшенной планировки», знакомый подъезд с целыми скамейками и без алкашей, несломанная детская площадка… Подземный паркинг с охранником, чистый подъезд, быстрый лифт… я и забыла, что можно жить в подобном комфорте.

– Лера, держи. – протягивает мне Марк ключи от двери и домофона. – Я привезу запасной комплект Коле. Завтра в школе передам.

Я тянусь за ключом на тяжелом брелоке, и наши с Марком пальцы на мгновение соприкасаются. Пальцы у Марка горячие, твердые, подвижные. Его прикосновение сродни с электрическим разрядом.

Я беру ключи, прячу их в карман, прохожу в квартиру.

– Раз в месяц здесь убирается клининг. – проходит Марк следом за нами, включая повсюду свет. – Завтра я вызову клинера, чтобы обновил здесь все. Постельное белье в шкафу, но наверно, его надо будет перестирать.