Единственная претензия к Лео – это его подчерк. Когда он не старается, даже учительница с трудом разбирается в написанном. Поэтому единственное, за что я его порой ругаю, – это безобразное ведение тетради. В остальном же мы с сыном в друзьях.

Уже преодолеваю последний поворот и до центра остается совсем немного, как я чувствую, что мою машину заносит в сторону.

– Что-то случилось… – произношу вслух и паркуюсь у обочины. Поток машин сейчас неплотный, но все же их достаточно.

– Посиди в салоне, Лео, поиграй в телефон, хорошо? Я посмотрю, что случилось.

Выхожу из автомобиля, осматриваю свою тачку и, только зайдя с той стороны, где сидит Лео, вижу, что переднее правое колесо просело, будто сдутое.

– Вот черт! – сетую на ситуацию. – Осталось пятьсот метров, наверное, ну как так-то?

От злости бью носиком своих фирменных туфель проколотое колесо, причиняя боль только самой себе. Блин, я же в платье! Как я буду сейчас менять колесо?

– Что такое, мам? – Лео приспустил окно.

– Боюсь, у нас проблема, сын. Или пойдем пешком, или будем брать такси. Не думаю, что моя машина дальше поедет. Колесо сдулось.

– Не проблема. Думаю, дойти можно, – по-взрослому рассуждает сынок.

Смотрю на свои каблуки и понимаю, что лучше бы нам доехать.

– Сейчас посиди пока в машине, я решу, хорошо?

В телефоне начинаю искать приложение такси, как неожиданно рядом с нами паркуется черный тонированный автомобиль с посольскими номерами.

Выгибаю бровь, с интересом глядя на эту крутую тачку. Из какого посольства, интересно, она и почему рядом с нами остановилась?

Неожиданно со стороны водителя выходит Дима, в строгом черном костюме и в белоснежной рубашке с двумя расстёгнутыми верхними пуговицами. Он ленивой походкой приближается.

«Только не это, только не это, – произношу молитву Господу, – только не сейчас, когда у меня неполадки с тачкой, только не он».

– Проблемы? – спрашивает он с легкой ехидной улыбкой, осматривая меня с ног до головы придирчивым взглядом, а после и мою тачку.

– Нет проблем. Проезжайте мимо, у меня все отлично, – шиплю сквозь зубы.

За что? За что мне это?

– А мне кажется, что у тебя неполадки, – скашивает взгляд на спущенное колесо.

– Я решаю этот вопрос, – показываю на телефон, как будто бы как раз звонила в сервисную службу, лишь бы он ушел.

Мне кажется или ему доставляет удовольствие ситуация, в которой я оказалась?

– Дмитрий Алексеевич, возможно, вы спешите куда-то?

Он демонстративно смотрит на дорогие часы на руке.

– Да нет. Время ещё есть.

– Давно с посольскими номерами ездишь? – интересуюсь между прочим.

Дима оглядывается на свою тачку, усмехается чему-то, а после поворачивается ко мне:

– Что, привлекают только власть имущие мужики?

Не знаю даже, как реагировать на его замечание: то ли послать, то ли проигнорировать.

– Да, привлекают, – подняв подбородок, заявляю уверено ему в лицо. – Ты сам не против вести с ними дела, раз разъезжаешь на таких тачках. Или с тех пор, как мы развелись, ты в Министерство иностранных дел водителем на подработку устроился? Надо посоветовать моему шефу поглубже копнуть по поводу тебя. Интересная ты личность. Утром – гендиректором себя объявляешь, вечером – водитель. Я даже не подозревала, что у тебя столько талантов.

– Александра! – повышает тон бывший, но не успевает возмутиться до конца, как неожиданно открывается задняя дверь его машины, оттуда выглядывает давно знакомая мне знойная брюнетка и на итальянском зовет Дмитрия.

Больно ли мне видеть женщину, которая разрушила мой брак, цветущей и благоухающей? Определенно точно – да. Она отлично выглядит, примерно такой я ее и запомнила. В день последней нашей встречи…

– Тебя выписали! – пытаюсь произнести задорно, глядя, как Дима встречает меня у ворот на инвалидной коляске. – Как ты, как самочувствие?

По каменному выражению его лица я поняла, что отвечать на мой вопрос он не планирует.

– Почему мои чемоданы на улице? – решила уточнить хоть это.

– Ты уезжаешь к себе домой, – неожиданно для меня произнес муж.

Странно… Вроде он говорил, что пока мы не может поехать в Россию.

– Не поняла, о чем ты, Дима? – уточняю растерянно.

– Я с тобой развожусь, – произносит он слова, а надо мной будто гром и молния одновременно разорвались.– Ты свободна, так что уже можешь не скрывать своего желания меня бросить.

– О чем ты, Дим, я была в больнице…

– Знаю, где ты была, Александра! – неожиданно повышает на меня голос муж. Полным именем он меня называл только в моменты тех редких ссор, которые возникали между нами. – Хватит, хватит врать! Я все знаю! Уезжай, пока я не передумал, иначе ты пожалеешь, – угрожающе рычит и бьет подлокотник кресла. – Мы разводимся. Я все решил!

– Что? – не верю в услышанное. Что он сказал? Разводимся?

– Ты едешь домой. Забирай чемоданы, и билет я тоже уже оплатил.

Стою как вкопанная, не веря в происходящее. Как все могло так круто измениться, пока я лежала в больнице две недели?

– Наконец ты сказал про нас этой тупой курице!

Только сейчас замечаю лучшую подругу его сестры, которую муж нанял помощницей.

Она подходит и толкает меня в живот, будто чувствуя, что там внутри наш с мужем малыш. Я интуитивно подношу руки и закрываю свой совсем еще плоский животик, пытаясь защитить его от угрозы.

Она говорит какую-то глупость, но почему-то Дима не отрицает, а просто молчит и сверлит меня взглядом.

– Что она такое говорит, Дима? Ты… ты изменял мне с ней? Как? – не могу поверить в услышанное. – Когда? – бессмысленные вопросы все еще слетают с моих уст, а горькие слезы обиды текут по щекам.

– Давай без лишних драматических сцен. Я все сказал, – после этих слов он включает что-то на своем кресле, разворачивает его от меня на девяносто градусов и уезжает обратно в дом. А оттуда в этот момент выходят его сестра и мать. Обе выглядят довольными, я бы даже сказала радостными.

– Вот, твои билеты. Такси скоро приедет, – сообщает мне свекровь с легким акцентом, в отличие от детей, русский ее неродной язык.

– В чемоданы собрала все твое барахло, ничего не оставила, не переживай. Не хочу, чтобы хоть что-то напоминало о такой двуличной крысе, как ты. Прощай, Александра. Я рада, что ты уезжаешь. Теперь Сильвия и Димитрий будут счастливы вместе.

Я хотела заорать в голос, что двуличная тут совсем не я. Но человек, которому я бы хотела это все объяснить, уже находится в доме и меня не услышит.

Как и сказала свекровь, такси подъехало ровно через минуту, я смотрела в окна нашей спальни, надеясь, что Дима наблюдает за мной оттуда. Не знаю, чего я ждала… что он окрикнет меня, позовет обратно, скажет что это был пранк?.. Я стояла и смотрела, но ничего не происходило. Таксист уже устал ждать меня, а я все еще не могла поверить в происходящее…

–О, Саша! – восклицает Сильвия, возвращая меня в настоящее.

Ее округлённые от удивления глаза при виде меня дают мне точно понять, что она не знала, что Дима приходил ко мне на работу и вообще встретил меня. Интересненько.

– Я тебя не узнала. Ты несколько изменилась, извини, не могу сказать, что в лучшую сторону, – скептически скривив свою мордашку, произнесла она с превосходством.

–Сильвия… – предупреждающее звучит от Димы.

Но мне теперь не нужна его защита, те времена, когда меня можно было безнаказанно обижать, прошли. Какой грубиянкой она была, такой и осталась, ничего нового.

– Все нормально, у тебя как не было манер, так и не прибавилось, – мило улыбаясь, парирую я. – Какими судьбами в Россию? В Италии никого не осталось, чтобы травить своим ядом, поэтому приехали в Россию искать новых жертв?

Боковым зрением ловлю легкую усмешку Димы, что немного сбивает с толку. Вообще-то, я только что оскорбила его невесту!

А возможно, он всех своих женщин не защищает, ведь когда-то и я прошла через круги ада рядом с его семьей и была совершенно одна на своем поле боя.