– Говорят, у вашего сына было много недоброжелателей? Может быть, он получал угрозы?

– Каждый, кто хоть раз преступал закон, даже в мелочах, являлся его недоброжелателем. Аристократы, купцы, чернь – кого из них можно назвать святыми? Мой сын тоже не был идеалом. Я бы даже сказала, иногда он вел себя как мерзавец. Но он берег этот город и делал его чище. И он – мой сын! А что до угроз, Рогар никогда не посвящал меня в дела службы. Но редкий горожанин не бросил бы косого взгляда в спину проезжающему шерифу, будь тот хоть поцелован всеми светлыми богами. Наверняка за день он слышал множество угроз, пусть мало кто осмеливался бросить их ему в лицо. Боюсь, добавить мне больше нечего.

– Благодарю, госпожа Нотманд, – снова поклонился рыцарь. – Я приму ваши слова к сведению. Вы позволите нам здесь побыть еще немного?

– Делайте то, что считаете нужным, – голос женщины стал тихим и равнодушным. – Олаф, я буду спать. Когда гости уйдут, запри калитку, – сухо кивнув присутствующим, она удалилась.

– Я вам еще нужен? – обратился смотритель к Гранту.

– Нет, мы скоро закончим, – отпустил его рыцарь.

И мужчина, облегченно вздохнув, покинул кабинет.

– Что тебя так заинтересовало в этом гербе? – с интересом спросила эльфийка, подойдя к рыцарю. – В городе их сотни.

– Верно. Каждый хочет иметь собственный знак, отличающий его от прочих. Дворяне передают свои гербы от отца к сыну, и те нередко добавляют к фамильным изображениям новые детали. А люди простого происхождения сочиняют собственные картинки, вкладывая в них важные для себя символы. Любые, кроме исконно дворянских.

– Например, как забрало шлема? – уточнил Родрик.

– Да, в том числе. На гербе дворянина шлем всегда имеет забрало – это символ статуса. Гражданские же гербы, если и имеют изображение шлема, то простейшего, как этот, – Дэниел указал на герб шерифа. – У купца тоже есть личный герб, для его профессии это обычное дело. Но между их гербами: торговца и начальника стражи, я наконец-то увидел связь.

– Разве? – удивился стражник, всматриваясь в щит Нотмандов. – Но тут нет ничего похожего, я помню герб Унвинда.

– Их объединяют не символы, а то, что кто-то сделал с обоими щитами.

– Царапина? – эльфийка вгляделась пристальнее.

– Именно. Убийца перечеркнул герб шерифа, возможно, тем самым кинжалом, которым перерезал ему горло. Не побывай мы в доме купца, я бы счел царапину случайностью. Но герб торговца тоже оказался зачеркнутым.

– Что же это значит? – замер Родрик, надеясь, что сейчас услышит разгадку тайны.

– Пока не знаю. Тут есть над чем подумать, – промолвил рыцарь.

Под конец, как и в доме Унвинда, Дэниел попросил спутников оставить его наедине со своими мыслями.

Когда стражник и эльфийка покинули кабинет, рыцарь прикрыл дверь и сел в одно из кресел. Из деревянного пенала в ладонь человека перекочевала темная горошина. Пальцы покатали ее немного, ощущая крошечные неровности, а затем сжали, превращая в пыль. Разум Дэниела потянулся к событиям недавнего прошлого. Пелена тумана перед внутренним взором дернулась и ожила…

Кабинет шерифа Нотманда. Две тени, должно быть слуг, накрывают на стол. Закончив сервировку, они удаляются. Вскоре появляется другая тень. Она неторопливо и уверенно движется к столу, придвигает стул, садится. Вероятно, это и есть Рогар Нотманд. Долгое время его никто не тревожит. Но позже тени от свечей чуть вздрагивают: в слегка приоткрытую дверь проникает сквозняк и новая тень фигуры в плаще. Она быстро приближается к шерифу. Тот, почуяв что-то, встает и поворачивается к ней лицом. В ауре Рогара появляются недоумение и раздражение. Две тени стоят друг напротив друга, – Дэниел не знает, говорят ли они о чём-то, тени не способны этого передать. Но аура шерифа сменяется оттенками беспокойства и страха. Тень незнакомца взмахивает рукой, и шериф, схватившись за горло, падает на пол. Убийца склоняется над ним, срывая с тела некий предмет. Бросает в сторону. И достав что-то из-под плаща, один за другим кладет на мертвеца два предмета. Наконец, фигура подходит к гербу и перечеркивает его взмахом руки. И лишь после этого уходит.

Дэниел открыл глаза, поднялся из кресла и повернулся к двери. И сразу же столкнулся с задумчиво-внимательным взглядом холодных серых глаз.

– Что ты здесь делаешь? – нахмурился рыцарь. – Я велел ждать снаружи.

– Твой юный приятель такой болтун, – легко ответила эльфийка, – я устала от его общества и решила узнать, не нужна ли тебе моя помощь?

– Впредь изволь строго следовать моим распоряжениям, – отрезал Дэниел, – если мне понадобится помощь, я дам об этом знать.

– Как скажешь, мессир, – сверкнула лукавой улыбкой Нэриель.

Во дворе рыцарь подошел к смотрителю.

– Почему ты мне ничего не доложил о втором предмете на теле убитого хозяина?

– Но, мессир! – потрясенно вымолвил Олаф. – Откуда вы знаете?

– Моя служба заключается в том, чтобы устанавливать истину, – холодно пояснил Дэниел. – Итак, что это было?

– Сержантский галун. Нашивка младших командиров гарнизона. Она лежала рядом с телом.

– Зачем ты это скрыл?

– Когда люди шерифа нашли ее, то очень удивились. Сперва они решили, будто господин Рогар в пылу схватки сорвал ее с убийцы. И, стало быть, виноват кто-то из своих, из стражи, – мужчина бросил быстрый взгляд на кольчугу Родрика. – Но потом выяснилось, что следов ниток на нашивке нет! Кто-то аккуратно срезал ее, а не сорвал. Значит, галун подбросили специально.

– И они не велели тебе об этом говорить? – догадался рыцарь.

– Да, господин, – вздохнул Олаф, – сказали, что это может вызвать ненужные слухи и подозрения. Их старший, Грег Морроу, заявил, что сам во всём разберется. А если я сболтну лишнего, в гарнизоне укоротят мне язык.

– Неужели? – нахмурился Дэниел. – Родрик, ты знал об этом?

– Нет, мессир! – горячо заверил его юноша. – Когда я прибыл, чтобы вести протокол, никто не упомянул об этом ни слова!

– Да, чем дальше, тем любопытнее, – помрачнел рыцарь.

***

Словенские земли, окрестности города Вирна

Цитадель «Ордена Воронов»

Двадцать пять лет назад

Клинки скрестились. Соперники обменялись ударами, прощупывая оборону друг друга.

Один из них сделал быстрый выпад, желая дотянуться до бедра соперника. Но тот увернулся, осыпав нападавшего серией мощных ударов. Мечи звенели, с мокрых волос летели капли пота. Соперники кружили, словно волки, делая обманные рывки и взмахи, провоцируя друг друга на ошибку. Наконец, утомившись схваткой, один из мечников разорвал дистанцию. Раз! Два! Три! – мечи лязгнули сближаясь, а потом мечник обхватил противника рукой и сделал подсечку. Тот потянул атакующего за собой, и оба покатились по земле.

Отдышавшись, бойцы поднялись и рассмеялись.

– Неплохо, Дэниел!

– Что, Адриан, поймал я тебя? А?

– Чепуха! Я просто поддался.

– Да-да. Поведай что-нибудь новенькое!

– Пожалуйста. Ты знаешь, что мой отец собирается усыновить тебя?

– Что?

– Да, и мы будем не только друзьями, но и братьями! Расскажи мне как-нибудь потом, что ты почувствовал, став Грантом?

– Погоди, ты не шутишь? Но объясни, почему?

– Ему это порекомендовал магистр. Старик считает, что это повысит твои шансы войти в круг оруженосцев.

– Но… это так неожиданно! Я даже не предполагал!

– Не вздумай никому проболтаться, это пока секрет.

– Я могила, Адриан! – Дэниел прижал ладонь к губам.

– Ты ведь уже готов к испытанию на звание оруженосца, Дэнни?

– Да, но думаю, это будет непросто.

– Непросто?! Оруженосцами сделают только самых достойных из нас! А значит, рыцари подсунут нам нечто такое, с чем бы иной раз лучше не встречаться!

– Хуже всего неведение. Если бы мы знали, что это будет, смогли бы подготовиться. Схиль, Де́клы, Жердь – каждая тварь требует своей тактики.

– Ха, на то и расчет! Враг, которого ты не ждешь, всегда опаснее. Но вообще-то ты прав. Хорошо бы узнать, кто именно будет ждать нас во Мраке, на испытании!