– Знаешь, где он жил? – спросил Дэниел, не отвлекаясь на их распри.

– Где-то между Мастеровым и Светлым кварталами. Если за те года, что меня не было, ничего не изменилось.

– Да, это там, – подтвердил Родрик, – я знаю дорогу.

– Тогда веди, – скомандовал Грант.

И все трое двинулись по улице.

– Расскажешь, что мы будем искать? И в чём суть дела, на которое тебя наняли? – спросила девушка, мягко шагая по брусчатке.

– Пожалуй, – согласился рыцарь, – если коротко, то суть такова…

Дэниел поведал о серии загадочных убийств, голубых цветах на телах жертв и о том, что удалось выяснить в доме купца, благоразумно умолчав о договоренности с судьей и своих способностях читать Тени.

– Интересная история, – задумалась эльфийка. – О смерти шерифа и купца знает весь город, а вот про баронессу я ничего не слышала. Как и об этих цветах. Сапфир Забвения? Красивое название. Хоть человеческий язык и довольно скуден для описания настоящей красоты.

– Не то что эльфийский Лориэндо́р, верно? – лицо Дэниела казалось непроницаемым.

– Что ты можешь знать о моём языке, рыцарь? – усмехнулась девушка. – Лориэндору больше лет, чем всем языкам людей, вместе взятым. Знания моего народа сияли во мраке времен, когда о человечестве и слышать не слышали.

– «Telion enet-hil na amaroth, amin en-wir illoa sen ed-ainor», – продекламировал рыцарь и, поймав недоверчивый взгляд девушки, добавил: – «Мудрость не в знаниях, а в умении их применять». Мой перевод верен?

– Откуда ты знаешь эльфийский? – изумилась Нэриель.

– Жизнь научила. Я ведь не удивляюсь твоему умению говорить на языке людей.

***

Дом Рогара Нотманда находился в получасе ходьбы от казарм. Несмотря на статус шерифа, его жилище – аккуратный особняк на каменном фундаменте, обошелся без излишней роскоши. Любым украшениям хозяин предпочитал строгость и основательность.

У калитки Дэниел трижды стукнул бронзовым кольцом по потемневшей пластине. Громкий лязг эхом разнесся по двору, отражаясь от стен и оконных ставен. Из сторожки выглянул мужчина средних лет и, слегка прихрамывая, подошел к гостям.

– Кто вы? И что вам нужно? – человек окинул цепким взглядом компанию рыцаря.

– Меня зовут Дэниел Грант, – представился тот, показывая бляху с гербом города. – Я исполняю волю судьи Юргена Расса, расследуя убийство Рогара Нотманда. Со мной мои спутники.

Рассмотрев бляху и оценив форму стражника на Родрике, мужчина загремел связкой ключей и открыл калитку.

– Я Олаф, смотритель дома и слуга Нотмандов, – представился хромой, – прошу вас, проходите.

– Кто после смерти шерифа стал хозяином особняка? – Грант проследовал за мужчиной.

– Мать Рогара. К сожалению, в последнее время госпожа ничем не интересуется. Оно и немудрено, такое горе!

– А слуги?

– Кроме меня – никого. Хозяйка всех рассчитала. Раньше здесь постоянно дежурили стражники. Теперь охранять некого и нечего. После смерти сына хозяйка купила имение в Ковендоре. На юге оно, конечно, поспокойнее. Но отчего-то госпожа всё никак не уезжает. Видимо, каждая здешняя травинка напоминает ей о Рогаре.

– Я хотел бы взглянуть на место, где был убит твой хозяин. Ты помнишь этот день?

– Как не помнить? Не так уж и давно это случилось. Господин Рогар пришел домой около полудня. Он имел привычку обедать дома, а в остальном с утра и до вечера находился на службе. Я открыл ворота, впустил его, а сам остался во дворе беседовать со стражниками. Спустя какое-то время раздался крик хозяйки. Прибежав, мы нашли в кабинете тело господина Рогара с перерезанным горлом от уха до уха.

Войдя в дом, Олаф открыл одну из внутренних дверей и показал комнату.

– Вот тут всё и стряслось.

Грант окинул взглядом кабинет шерифа. Небольшой стол, несколько тумб из темного дерева, большой, но без изысков камин. Рядом с ним кресла, накрытые матерчатыми чехлами, тяжёлый кованый сундук и герб над ним. Все окна оказались наглухо закрыты ставнями, и Олафу пришлось зажечь несколько масляных ламп, чтобы разогнать сумрак.

– Кто был в доме в момент убийства? – спросил Дэниел.

– Хозяйка, господин Рогар, трое слуг, включая меня, и четверо стражников. Хозяину накрыли, как всегда, в кабинете. Здесь же мертвым его и нашла мать.

– За столом?

– На полу.

– Кто из слуг прислуживал ему во время обеда?

– Никто. Это одна из привычек господина, приобретенных им на службе. Всё делал быстро и сам.

– У дома видели посторонних? Возможно, накануне? Подумай, может, что-нибудь показалось подозрительным? – рыцарь мельком глянул, как эльфийка села в кресло, и, закинув ногу на ногу, принялась счищать грязь с перчаток.

– Увы, ничего такого, – покачал головой смотритель.

– Кто нашел голубые цветы на теле шерифа?

– Стражники. Я, кроме как о луже крови, ни о чём думать не мог.

– А кроме цветов, было еще что-нибудь необычное? Пропало или, напротив, появилось?

– Да, мессир! – подумав, вспомнил Олаф. – Цепь шерифа – символ начальника стражи, оказалась порвана и лежала в стороне. Должно быть, это случилось во время борьбы с убийцей.

– А что, была борьба? – заинтересовался Дэниел. – Ты ведь упомянул, будто Рогару просто перерезали горло? В комнате были следы драки?

Едва слышно скрипнуло кресло, в котором сидела эльфийка.

– Опытный воин может располосовать глотку противника одним махом. Пусть даже секунду назад он улыбался жертве в лицо, – ни к кому конкретно не обращаясь, бросила Нэриель.

– Никаких следов драки я не заметил, мессир. Всё на своих местах. Про борьбу предположили стражники.

– Кстати, я не вижу следов крови на полу, а ведь ее, должно быть, немало натекло, – отметил рыцарь.

– Циновки пришлось выкинуть, – пояснил Олаф, – а доски мы отскабливали два дня. Хозяйка велела, чтобы ни пятнышка не осталось.

– Понимаю ее. Хотя нам это никак не поможет, скорее наоборот, – Дэниел прошел по кабинету и остановился возле щита. – А что это за герб?

– О, это геральдический символ Нотмандов. Единственное, что здесь еще осталось. Бумаги забрали в гарнизон, а книги и вещи уже перевезены в новый дом.

Рыцарь подошел к щиту и внимательно изучил его. На лазоревом фоне, обрамленном снизу крепостной стеной, крест-накрест лежали короткий меч и стрела. Их венчали три пятиконечные звезды. Снизу аккуратно выведен девиз: «Мечом и стрелой». А над щитом изображен простой воинский шлем с навершием из звезды покрупнее.

– Снова гражданский герб… – задумчиво произнес Грант. – Олаф, разве твой хозяин не дворянин? Ведь должность шерифа обычно получают люди этого сословия.

Сзади выразительно кашлянула эльфийка, но Дэниел всё еще продолжал разглядывать герб.

– Нет, мессир. Господин Рогар получил должность шерифа, не будучи дворянином, сразу поднявшись из младших командиров до начальника стражи. Несомненно, за свои исключительные заслуги! – излишне торжественно доложил Олаф.

– А что означает его герб?

– Если желаете, я поясню, – раздался сухой голос.

Рыцарь обернулся и увидел на пороге комнаты пожилую женщину, закутанную в шаль. Взор твердый, но совершенно безучастный к жизни.

– Госпожа… Рогар? – поклонился Дэниел, заметив, наконец, знаки, которые ему подавала эльфийка.

Похоже, рыцарь оказался единственным, кого появление хозяйки дома застало врасплох.

– Да. Я услышала шум и решила узнать причину.

– Простите, госпожа, – поник головой смотритель, – но вы не велели беспокоить, что бы ни случилось.

– Оставь, Олаф, – устало бросила та, – твоей вины здесь нет. Раз стража хочет разобраться в убийстве моего мальчика, не стоит им мешать. Вы спросили о гербе, – женщина снова повернулась к рыцарю. – Вам и в самом деле это интересно?

– Да, госпожа Нотманд. В расследовании нет мелочей.

– Что ж, удовлетворю ваше любопытство. Крепостная стена означает «оберегаю город». Меч и стрела – символ городской стражи. А три звезды – это поколения, которые мой отец, муж и сын отдали защите Вигельбурга. Все они были стражниками. И только Рогару удалось взлететь выше всех. Возможно, это его и сгубило. Чем выше к светилу, тем сильнее оно опаляет крылья.