Несмотря на то, что рабочий день давно закончился, в конференц-зале компании «Азар» горели все лампы. За длинным столом расположились четверо.

Один из них, мужчина среднего возраста, но уже успевший полностью облысеть, судорожно мял в руках документы. Он то клал их обратно на стол, расправляя ладонями, то снова хватал и складывал пополам. На лацкане пиджака был прикреплен временный пропуск с фамилией: «К. Рэнфилд». Обладатель этой фамилии с изрядной ноткой недовольства отвечал на вопросы, прекрасно понимая, что расклад не в его пользу, но ничего поделать с этим не мог.

Второй, мужчина лет пятидесяти, водрузил на нос очки и с преувеличенным вниманием изучал какую-то сводку, стараясь не вмешиваться в разговор, лишь изредка вставлял слово и снова погружался в документ, всем видом показывая, что согласится с любым решением, принятым в этом зале.

Третьим участником затянувшегося совещания оказалась молодая женщина. Рыжие волосы заплетены в аккуратную косу, строгий костюм сидел безукоризненно. Она сцепила пальцы перед собой и переводила взгляд с одного участника спора на другого. И не произносила ни слова.

Сидящий во главе стола мужчина с длинными, забранными в хвост волосами задумчиво постукивал пальцами по столешнице. На лице застыло отстраненное выражение, казалось, он совсем не слушает, что говорит ему собеседник. Однако, с каждой закончившейся тирадой со стороны человека с временным пропуском, он задавал вопросы, на которые тот, судорожно кусая губы, искал ответ.

Вконец выдохшись после очередного каверзного вопроса длинноволосого мужчины, Рэнфилд в сердцах бросил бумаги на стол.

– Мы столько лет сотрудничали с «Азар», вы не можете взять и выкинуть нас на улицу, ничего не объяснив!

– Вы считаете, что многолетнее сотрудничество позволяет вам делать свою работу спустя рукава? – холодно осведомился Амадео. – Я и так дал вам поблажку. Чего вы еще хотите?

Рэнфилд замялся. Пальцы снова метнулись к лежащим перед ним бумагам.

– Это произошло не по нашей вине, и вовсе…

– Вы задержались на три месяца. В договоре четко установлен срок выполнения работ, включая форс-мажор, и ваши оправдания звучат неубедительно, Рэнфилд.

Мужчина молчал, стискивая бесполезные бумаги. Ричард Крамер сочувственно смотрел на него, Чилли сидела справа от Амадео, внимательно следя за перепалкой. За прошедшие полтора года босс разорвал отношения со многими старыми партнерами, и нельзя было не признать, что это пошло на пользу компании. Ричард Крамер поначалу сопротивлялся столь радикальным решениям, однако, увидев результат, согласился с преемником Кристофа.

Кардинальная перестройка руководящего звена «Азар» началась, когда компанией завладел Ксавьер Санторо. Эмилио Валион ушел на покой, Ричард Крамер на короткое время занял его место, однако быстро понял, что не справится с непривычной работой. Тогда Санторо предложил ему занять прежнюю должность, перетряхнув перед этим весь отдел договоров и финансового планирования. Как и многих, Крамера это жутко возмутило, и он не стал молчать. Тогда Санторо отвел его в кабинет директора и подробно расписал ситуацию, сложившуюся в «Азар».

Ричард был в шоке. Конечно, он и раньше подозревал, что Лукас – плохой управленец, однако этот молокосос довел компанию до полнейшего истощения, причем умудрился сделать так, что внешне все выглядело вполне прилично. Плюс ко всему, старший сын Солитарио запустил руку в резервный фонд «Азар» – неприкосновенный запас денежных средств на случай трудных времен. Когда Санторо купил компанию, фонд оказался пуст.

И все это Лукас провернул за спиной заместителя директора по финансовому планированию! Вот что больше всего поразило Крамера. Лукас хоть в чем-то оказался талантлив. А именно – в воровстве.

Не в силах вынести позора, Крамер собрался увольняться. Однако Санторо не позволил принять опрометчивое решение и предложил хорошую должность в своей собственной компании на время, пока он занимается реорганизацией «Азар».

Крамер согласился. И теперь ничуть об этом не жалел. Правда, оставались некоторые сомнения насчет компетентности Амадео Солитарио, но юнец тотчас же их развеял, взявшись за работу с усердием, которому можно было только позавидовать. Кристоф не зря готовил его себе в преемники – молодой человек все схватывал на лету.

Амадео поднялся, дав понять, что беседа закончена. Рэнфилд встрепенулся.

– А как же контракт, господин Солитарио? Когда вы подпишете…

– Неужели вы еще не поняли, Рэнфилд? – Амадео снисходительно посмотрел на него сверху вниз. – Я не буду продлевать его.

Мужчина раскрыл рот, думая, что ему послышалось. Не продлит контракт?

– Как вы можете? – наконец выдохнул он. – Многолетнее сотрудничество…

– …позволило вам думать, что вы можете крутить своим партнером, как хотите, Рэнфилд. И любые промахи сойдут с рук. Свободны.

Рэнфилд покраснел. Казалось, он сейчас взорвется гневной тирадой, однако он лишь собрал свои бумаги и пошел к двери. На пороге остановился и, не поворачиваясь, выдал:

– Посмотрим, как вы обойдетесь без наших услуг, Солитарио.

После его ухода Амадео устало опустился обратно в кресло. Крамер одобрительно кивнул.

– Это было сложное решение. Но у вас наверняка есть кто-то на примете взамен «Ормигон».

– Разумеется, господин Крамер. – Амадео потер лоб. – Рэнфилд слишком много о себе мнит, существует множество компаний, к которым можно обратиться, чтобы завершить строительство объекта. Замену будет несложно найти.

Он откинулся на спинку кресла. Голова вот-вот заболит, об этом свидетельствовала нарастающая тяжесть. Нельзя спать по три часа в сутки. Амадео хотел поскорей добраться до дома, но оставалось еще несколько безотлагательных дел.

Чилли наклонилась к нему и сочувственно похлопала по руке.

– Господин Амадео, я, конечно, понимаю, что новая должность не позволит мне заниматься такими пустяками, но… Может быть, сделать вам кофе?

На город опускался вечер. Фонари казались собственными призраками в пелене дождя, окутывавшего улицы с самого утра. Прохожие спешили кто куда: домой, на свидания, в бары, кафе. Тут и там мелькали зонты, однако большинство предпочитало просто терпеть мелкую противную изморось.

Амадео вышел из машины, и верный Дэвид тут же раскрыл над ним зонт.

– Ну и погодка, – ворчал под нос начальник службы безопасности. – Даже дождем не назовешь, уж лучше бы ливануло, как из ведра, чем эта чертовщина. – Он звучно чихнул, вспугнув притулившегося на мокрой ветке воробья.

– Смотри не простудись, Дэвид. – Амадео улыбнулся. – Заботишься обо мне, но и о себе не забывай.

– Если вы приказываете, господин Солитарио, – расхохотался тот. – А если серьезно, парень, ты сегодня наконец ночуешь дома?

– Да. Правда, у меня еще встреча с Ксавьером, но чуть позже. – Амадео пошагал к крыльцу.

Зайдя внутрь, он стянул плащ, на котором, несмотря на зонт, успели осесть мелкие капли. Дэвид вошел следом, не прекращая ругать мерзкую погоду и попутно раздавая указания охране, неусыпно дежурившей у особняка.

Как приятно оказаться дома, зная, что не нужно никуда бежать, сломя голову, чтобы разрешить внезапно возникшие проблемы. Последние месяцы выдались невероятно суматошными, и Амадео снова едва не загремел в больницу. Ксавьер с усмешкой продолжал называть его нежным принцем, однако не мог не признать, что подопечный отлично справляется и без его помощи.

Из столовой раздался заливистый детский смех. Затем из дверей выбежал мальчишка лет пяти и бросился к Амадео.

– Папа! – воскликнул он. – Папа пришел!

– Привет, малыш! – Амадео подхватил мальчика на руки. – Сдается мне, ты от кого-то убегаешь. И кто же этот злобный монстр…

– Матео Солитарио! – Роза, горя от праведного возмущения, потопала к ним, и Амадео понадеялся, что последних слов она не услышала. – Что я тебе сказала? Пока не доешь – из-за стола ни шагу!