Впервые со всей остротой проблему о связи между истиной и существованием поставил уже упомянутый мною французский философ ХVII столетия Рене Декарт. Если заниматься чем-нибудь, а тем более наукой серьезно, рассуждал Декарт, надо строить здание на прочных и незыблемых основаниях. На знании, которое истинно и несомненно. В противном случае мы рискуем потерять время и силы зря: красивое здание, построенное на песке, рухнет. Но где найти такое знание, в котором нельзя было бы усомниться?

 Может быть, это те знания, которым нас учат в школе? Но ведь они противоречивы. Разные теории соперничают друг с другом – какая из них верна? Конечно, каждая содержит долю истины, но в каждой можно и сомневаться. А как быть с теми знаниями, которые мы приобрели и многократно проверили на практике? Например, можно ли сомневаться, что два плюс два – четыре? Что у человека две руки и две ноги? Что солнце круглое, а деревянный стол твердый? Казалось бы нет, и все же…Возможно ведь и иное восприятие. Ложка, погруженная в стакан с водой, кажется сломанной. Твердый кусок воска, расплавленный в огне, превращается в жидкость. В сновидении два плюс два могут дать пять, а наше тело может приобрести иную форму. Где же истина?

 Значит, можно усомниться и в очевидном – в том, что вещи именно таковы, какими мы их видим. Ведь глаза могут обмануть. Но в том, что эти вещи по крайней мере есть, существуют, наверное сомневаться нельзя? И это не так. Мираж в пустыне кажется настоящим озером. А что, если и весь мир, который мы видим, не более чем мираж? Странная мысль? Не спорю, но все же это возможно.

 Итак, под сомнение поставлено все: полученные знания, правильность восприятия нами мира, само существование мира…. Что же остается? Остаемся мы! Мы, которые сомневаемся. А может и нас нет? Но это уж действительно невозможно. Если мы сомневаемся (мыслим, чувствуем, делаем), значит мы есть, мы существуем. Само сомнение есть неопровержимое доказательство того, что мы есть. «В то время, – пишет Декарт, – как я готов мыслить, что все ложно, необходимо, чтобы я, который это мыслит, был чем-нибудь…» Задача решена, истинное и несомненное знание найдено. Мыслю – следовательно существую! Это знание и есть то прочное основание, на котором можно строить другие знания.

 Но что же можно на нем построить? Немало. Если есть я – значит есть и внешний мир – где-то же я должен быть? Если я в чем-то сомневаюсь, значит это что-то существует. Я могу сомневаться в том, что Солнце круглое, но то, что оно существует – несомненно. Ведь я, существующий, вижу его. Продолжая свои рассуждения, Декарт приходит к выводу о неизбежности существования мира, окружающих нас предметов, других людей. Весь наш мир, пройдя через «горнило сомнения», восстанавливается. Но уже на новой основе – на основе истинного знания.

 И последний вывод – о критерии истины. Что же в суждении «мыслю – следовательно, существую» есть такого, что делает его абсолютно истинным? Да ничего, кроме того, что оно ясно и отчетливо. Не нужно никаких доказательств – мы видим, знаем, что это так. Отсюда Декарт выводит критерий истины – истинно то знание, которое ясно и отчетливо, предмет которого реально существует. Ложно то, что есть иллюзия и грезы, чего в реальной жизни нет. Посередине между истинным и ложным – проблематичное знание. Гипотезы, догадки, образы фантазии – все это может оказаться истиной, а может – ложью. Отсюда и различие между реальностью и сновидением: образы реальности ясны и отчетливы, связаны между собой во времени и пространстве, образы сновидения туманны и бессвязны. Поэтому предметы таковы, какими мы видим их в состоянии бодрствования. Если же в сновидении мы видим их другими, это неистинное, проблематичное знание, порождение фантазии.

 В философском плане работы Декарта стали лишь одной из ступенек к зданию современной научной мысли. Но есть и другой план – психологический. План развития индивидуального человеческого сознания. И тут Декарт во многом прав. По сути он лишь выразил словами то, чем сознательно или неосознанно овладевает каждый человек в ходе своего психического развития. Ведь мы же не сомневаемся, что мы существуем, что существует реальный мир? Что мы правильно видим этот мир? А если так, значит, весь цикл рассуждений Декарта в «свернутом», «упакованном» виде уже лежит в глубинах нашего сознания. Мы несем его в себе, хотя можем и не знать этого.

 Вот мы и подошли к самому главному. К вопросу, в каком возрасте и как ребенок способен осознать этот цикл. Понять и обосновать несомненность своего бытия, несомненность бытия внешнего мира. Сформулировать критерий истины. Научиться отличать истинное знание от ложного и проблематичного. Как мы сможем это установить? Способ один – задать ребенку те же вопросы, которые задал себе (и нам с вами) Декарт. Конечно, в доступной малышу форме. И не будем бояться, что вопросы эти покажутся ребенку непонятными: ведь для себя он уже ответил на них. Наша задача лишь помочь ему извлечь готовый опыт из тайников сознания.

 Повторю, что цель этой книжки – не рассказать о том, как развивается метафизическое сознание детей в дошкольном и школьном возрасте, а подсказать родителям, какие вопросы можно задать ребенку, чтобы «включить» процесс самостоятельного мышления ребенка. Но чтобы подсказать грамотно, мне пришлось вначале самому задать эти вопросы детям и посмотреть, что получится. Как я упоминал в предисловии, я опросил около ста детей в возрасте от 4 до 13 лет. И я решил поделиться с читателем тем, что я получил. Не для того, чтобы родители сравнивали ответы своего ребенка с ответами детей, которые получил я. Не надо рассматривать эту книжку как своего рода «тест» на сформированность у детей умения мыслить. Я поделюсь своими результатами для того, чтобы показать, как сильно различаются ответы детей разных возрастов, и даже детей одного возраста, на одни и те же метафизические вопросы. И такое разнообразие не удивительно. Ведь «вопросы на умение мыслить» и в самом деле не имеют однозначных, «правильных», ответов. Пусть мой рассказ об ответах моих собеседников послужит подтверждением моего тезиса о том, что умение мыслить – это и умение «расцентрироваться», умение посмотреть на вопрос с разных точек зрения. И даже там, где большинство детей давали на вопрос сходные ответы, они все-равно обосновывали свои ответы по-разному.

Итак, приступим. Но сначала подведем ребенка к теме нашей беседы.

Скажи, ты уже многое знаешь. Ты знаешь, например, как называются все предметы, которые тебя окружают? Ты знаешь, что такое мир? Что такое человек?

А откуда ты все это узнал? От взрослых? А ты всегда согласен с тем, что тебе говорят, или не всегда? Когда ты бываешь не согласен?

Ты согласен с тем, что этот стол существует, или ты думаешь, что его нет? Почему ты так думаешь?

А слон существует? А гиппопотам существует?

А слонопотам существует? А это создание (показывают рисунок кентавра) существует?

А ты существуешь или нет? Почему ты считаешь, что ты есть?

 Цель этих вопросов – ввести ребенка в круг мыслей об истине и существовании. Заодно подсказать ему, что можно сомневаться в знаниях, полученных от взрослых. Выяснить, понимает ли он слово «существование», правильно ли соотносит его с разными объектами (одни объекты прямо перед ним, другие существуют реально, но в поле зрения не находятся, третьи реально не существуют). И последняя цель – обратить внимание ребенка на факт его собственного существования.

 Оказалось, что дошкольники 4-6 лет почти всегда согласны со взрослыми (Вопрос 2). Большинство школьников 7-13 лет, наоборот, допускают возможность сомнения. Причина несогласий – противоречия в утверждениях взрослых («Я что-нибудь в книжке прочитал, а мне говорят – это не так»; «В одной книжке пишут одно, а в другой – другое») или несоответствие этих утверждений опыту самого ребенка («Не согласен, когда говорят все уже известное, а мои сомнения не слушают»).