— Протей уходит! — скрестив все четыре руки на груди и задрав подбородок, заявил ангел.

— Хочешь опять бросить Андропонию в час беды? — процедила первый офицер сквозь зубы.

«Опять»? О чём это они? Куда Протей собрался уйти? Смилуйся, Боже! Пусть обойдётся без драки. Две смерти за день — это перебор!

— Я слишком долго терпел его мягкость!

Седьмой… Или тот, кто в него вселился, потянулся, чтобы снять терминал, но Ланчиссия, приставив копьё к его горлу, крикнула:

— Эфию надел мой друг и соратник, притворщик, вроде тебя — права голоса не имеет!

— Аха-ха-ха! Сколько можно меня кормить наивным дерьмом о дружбе и любви⁈ — Протей-фальшивка (пока так его буду звать), схватился за древко копья. — Веками я блуждал во тьме, один! Связи сковывают!

— Зачем тогда ты защищал соратников? Почему не бился в полную силу? Твоё «одиночество» — детский сад, попытка спрятаться от старых ран!

Пересилив седьмого, первый офицер ткнула копьём ему в грудь. Острие с треском погрузилось в броню на несколько сантиметров.

— Сам придёшь в себя или тебе помочь?

Несколько минут они стояли, смотря друг на друга под оглушительные разряды молний, возникавшие на границе их сияющих аур.

[Эфия?] — С трудом переставляя ноги, я плелась к лежащей на песке Хокори. Боли нет, но тело дрожит, как студень.

[Положитесь на своего кумира, офицер. У Протея раздвоение личности, старая история. Причина тому — дублирование образа сознания.]

[Ему нельзя помочь?]

[Разум — сложная штука. Велик шанс повредить структуру.]

[И-и-и… часто он так «сбоит»?]

[Периодически], — уклончиво ответил профессор.

Эй, рыбина, хорош реветь, песок в увлажнении не нуждается! Бухнувшись рядом с Селёдкой, я наложила сильное обезболивающее заклятье. Странно… всё равно плачет. Похоже, перелом ни при чём.

— Одну к другой приставим~♪, ноженьку подлечим~♫, — напевала я себе под нос, собирая мозаику из раздробленных костей.

У дзе дело наконец-то сдвинулось с мёртвой точки. Седьмой снял шлем и бросил его себе под ноги. Затем он оторвал лишние руки, они полетели следом.

Всё, что создано на Андропонии разрушается, покидая систему. Это защищает ангелов от кражи знаний и технологий. Отброшенные Протеем части начали рассыпаться в прах.

— Умница. — Первый офицер кивнула и отозвала копьё. — Помни, мы — твоя семья. Не делай так больше.

Принцесса небесной твердыни рассекла ладонью воздух, а с ним и пространство. Перед ней открылся окружённый рунами портал. Ланчиссия хотела уйти, но в последнюю секунду остановилась. Её губы вытянулись в тонкую линию:

— Слушай, насчёт Хифы…

— Даже не начинай. Во всём виноват Эфия. Да, я был подшофе, однако это не мешало нашему ИИ поставить за меня ранговую галочку или хотя бы предупредить. Тебе не кажется, что он «избирательно полезен»?

— Пусть так, Хифу всё равно осмеют, осмеют за нежное, чистое чувство. Я отвечаю не только за военную часть, на меня ровняется всё женское население. Обидишь её, я обижу тебя, так и знай.

Мой кумир скрылась за пеленой портала. Не довелось нам поболтать, эх…

— Хифа! — гаркнул Протей.

Женщина боязливо выглянула из-за ближайшего домика.

— А ну поди сюда!

Небожительница подошла и седьмой грубо схватив её за грудки одной рукой, занёс другую для удара, но сдержался.

— Дура тупая! Просил же в доме посидеть! Так не-ет, надо было выйти и аурой своей вонять!

Пусть Протей прав, и Хифа действительно приманила монстра, рукоприкладства в сторону девушки я принять не могу.

— Прости, любимый, я… так хотела…

— Хватит жаться. Возвращайся в город и жди меня там три стандартных дня. Я прилечу и всё будет. И чтобы духу твоего больше не было на этой планете, усекла?

Бедная Хифа от радости стиснула «благоверного» в объятьях. Почему бедная? Много чести этому мужлану, чтобы от его согласия на соитие из штанов выпрыгивать.

— «Пустынная роза», мой паланкин! — приказала дзе.

Небеса разразились громом, пылающим метеором грянула оземь транспортная капсула. Запрыгнув внутрь, Хифа отправила седьмому воздушный поцелуй.

Интересное у неё название корабля. «Копьё решимости» мне, конечно же, нравится больше.

Фух! Наконец-то все разъехались, можно вздохнуть с облегчением.

Закончив лечить Хокори, я помогла ей сесть. Их с Протеем взгляды встретились. Бежать к подопечной седьмой не спешил, селёдка тоже не двигалась. Смотрели пристально, будто понимая друг друга без слов.

Возможно, любитель кожаных шмоток и свою вину чувствует. За то, что оказался слаб, что не смог защитить. Глупости… Кто вообще способен одолеть Бога, пусть и второго порядка?

Интересно, как «отец» собрался выкручиваться из сложившейся ситуации? Между ним и рыбиной, вроде, что-то есть, а на Андропонии его ждёт Хифа. Хочет «сыграть» на два фронта?

Так или иначе, здесь мне придётся вас на время покинуть…

* * *

Превысив все допустимые пределы, Астра завалилась набок. Конечно, Эфия мог бы позаботиться о хозяйке и здесь, на песке, посреди деревни, но седьмой офицер решил отдать ей должное. Он взял товарку на руки и понёс в бунгало. Вредная красновласая девочка успела сделать для Хокори слишком многое.

[Ты в порядке?] — На вопрос создателя, акула коротко кивнула.

Как бы не хотел Протей обнять падчерицу, утешить, акулы-драконы уже возвращались в деревню. Ему оставалось довольствоваться телепатией.

В бунгало седьмой уложил младшую дзе на свежесозданную кровать. Собственного лежбища ни здесь, ни в бело-золотом городе у него не было. Во снах к нему приходили образы войны и неотвратимой смерти. Там он вновь стоял по колено в крови, поэтому предпочитал постоянно бодрствовать.

[Девчонке нужно дополнительное лечение?]

[Ланчиссия провела все необходимые процедуры], — ответил Эфия. — [Другое дело — её душа, она попала под воздействие враждебной ауры. Анестезия скоро пройдёт и моя носительница будет испытывать боли.]

[Я могу периодически накладывать…]

[Откажусь. Боль поможет её душе вырасти, окрепнуть. К тому же, это сдержит неуёмный нрав новорождённой дзе.]

[Да как скажешь.] — Протей пожал плечами, создал пару простых костылей и положил их у кровати.

— Ты станешь великой, Астра. Я не имею привычки ошибаться, — тихо произнёс терминал, когда за седьмым офицером закрылась дверь.

* * *

Астра:

Сердцебиение болью отдавалось в теле. Тук-тук, тук-тук. Ох, не успела проснуться, как попала в плотоядный капкан страданий. Ну, ничего, чем хуже сейчас, тем проще будет потом. Так Железка сказал.

Нащупав костыли, я поковыляла к выходу. С каждым шагом меня будто молния пронзала, бросало в пот, но я обязана была проведать Хокори. Ланчиссия возложила на меня заботу о её ноге!

Снаружи смеркалось. Я весь день проспала?

[Эфия, найди Селёдку.]

[Действие невозможно. Седьмой офицер блокирует сигнал радара.]

[Что же, ничего не поделать, сдаюсь… Угум, трижды! Отследи ману рыбины, рассеянную в воздухе и выведи результат на нейроинтерфейс.]

Перед моими глазами зажглись огни, мир окрасился мириадами светлячков. Всё живое оставляет следы, по ним и пойду. Считать меня прежней мирянкой — глупо!

Ковыляя под собственные охи-вздохи, я забрела в лесок, недалеко от деревни. Там, укрытые маслинисто-чёрными тенями, стояли две фигуры. Первой, судя по отклику души, была Хокори. Вторая же, высокая и плечистая, вообще не излучала маны. Хех, попались, голубчики.

Подкравшись, насколько это возможно на костылях, я скрылась в кустах. Подслушивать нехорошо? Ничего не поделаешь, мне ведь интересно.

— Прости меня, рыбка, — шепнул Протей, приобнимая подопечную сзади.

Наедине ты значит смелый?

— Н-ничего… — пискнула Селёдка, покусывая губы.

Скромницу из себя строит, ага. В голосе столько счастья, ажно через край хлещет. Мой усиленный слух не проведёшь.