— … — отвожу взгляд.

— Понимаю, тебе страшно. И то, что сказал Джекилл на допросе, «что вас здесь таких двое» — тебя пугает. Это нормально. Но сейчас включай голову, Миша! Ты УЖЕ идёшь в нужном направлении! Не сходи с пути — и ничего не будет. А силы? Пф, да только в плюс! Силы не определяют человека.

— Ну… наверное ты права, — вздыхаю, сжимая кулак — Просто я… не хочу всё потерять. Я так люблю жизнь и всё вокруг, что мне страшно всё это забыть. Прости.

— Ничего, карапуз, — улыбнулась она, — Я тоже через это проходила. Всё будет хорошо.

Я надулся. Дурацкая ситуация, блин. Порой забываешь, что ты так-то древняя хтонь, и так-то можешь в одночасье всё потерять.

И забываешь, благодаря кому ты можешь быть счастлив.

«Рой, это…»

«Что?»

«Спасибо, что я жив»

«Ваша жизнь — моя суть. Благодарности излишни»

Снова вздыхаю.

Так, ну ладно. Собраться! Что мне, грустить по каждому поводу? Нифига же не произошло! Раз, два, раз, два, кто грустит — тот трансвестит! Сейчас конфеток поем и всё хорошо ста…

*Билим-билим*, — зазвонил телефон, причём мой.

Я задраю бровь и смотрю на экран. Мама. Мама звонит. Чего так? Я же предупредил, что буду убираться.

— Алёу?

— Мишенька, а ты долго там? — говорила она обеспокоенно, — Тут просто к тебе… гости.

— Максим⁈

— Ну-у-у… нет…

* * *

Она сидела на лавочке как солдатик, с котом на плече, на коленях, и котёнком между крыльев. А ещё рядом стояла мама, и во дворе глазели люди. Особенно бабки и дети.

— «Снова Кайзеры что-то учудили…»

— «Опять во дворе притон. Что же делается-то…»

— Это кто⁈ — указал я на ангелессу, — Вернее, что она здесь забыла⁈

Ангел снимает котов и встаёт.

— Здравствуй, Михаэль, — она говорила мелодичным, певучим голосом, — Меня прислала госпожа Юстиция, Добродетель Справедливости. Если ты не против, я бы хотела за тобой немного понаблюдать, чтобы составить отчёт для госпожи.

— А, да? Ну конечно давай!

— Правда?

— Нет! Иди отсюда! — махнул я рукой, — Я тебя спас, а ты меня сдала! А теперь ещё и наблюдать будешь? Ну спасибо! Нет, лети обратно.

— Но я… не могу вернуться… — она терялась, — Мне поручено задание, и я не могу подвести свою госпо…

— Ага. Наблюдателей мне ещё не хватало. Нет.

Я демонстративно не стал продолжать диалог со стукачкой и зашёл в подъезд.

Что за бред? Наблюдать, сдавать Юстиции? Спасибо, одного раза хватило. Не можешь уйти? Значит сиди на улице. Всё!

Абсолютно без зазрений совести я оставил стукачку позади и поднялся в квартиру. Отца пока не было — у него обучение в армейском училище, вливается в систему, так что приходит поздновато.

И… эх, да если бы всё было так просто. Вот я полчаса назад жаловался, что не хочу быть злым, но сейчас жалею, что слишком добрый.

Начало темнеть. Включились фонари. Ради интереса я глянул в окно и увидел одиноко сидящую на лавочке девушку с роскошными крыльями. Ровно в том же месте, в той же позе, она просто сморит вперёд куда-то в пустоту. К ней присоединился ещё один кот — теперь их четыре.

Нахмурившись, я махнул рукой и задвинул штору, будто это сотрёт мою память.

И поначалу действительно помогло. Нет. Фу! Никакой стукачки в моём окружении! И плевать что выбора, у неё, наверное, не было. Нельзя так! Пусть сидит и мёрзнет!

Да ведь?..

Но спасибо вернувшемуся через час бате.

— У-у-ух, ну и снежище пошёл, — он пришёл весь мокрый, — А что там забыла эта ангелица, кстати?

Мы с мамой снова выглянули в окно. Валил не то дождь, не то снег. Выл ветер. На улице — ни души! Но естественно, под единственным рабочим фонарём, одна душа продолжала сидеть.

Под слякотью. Под ветром. Вокруг неё было тепло и светло, её аура топила снег, поэтому количество котов стремительно росло — теперь об ангелицу грелось пять пушистиков. А она… и не против.

Мама на меня глянула. Боже, женщина, я знаю этот взгляд! Ну ты серьёзно⁈

— Да ну ёмаё… — вздыхаю.

Ну чё, пошёл спускаться. Открываю дверь в подъезд, выглядываю и говорю:

— Заходи давай.

Ангелица оглядывается на отвратную погоду, смотрит на котов. Те, несмотря на маленький орешек вместо мозгов, всё понимают, и начинают мяукать, уже полюбив греться об эту большую тёплую курочку с небес.

— Да я что, приют для убогих и холодных⁈ — взмахиваю руками, — Аргх! Ну бери, чё. Не оставлять же теперь.

Короче, вернулся я с двухметровой женщиной в серебряных доспехах и с пятью подвальными котами.

И пока Бингус старался понять, почему у котов бывает шерсть и что с ними не так, ангелица, с маминого разрешения, села на стул. Мы все её обступили.

Во-первых, она размером с батю, а это два метра. Во-вторых — роскошными белыми крыльями она снесла нам половину мебели, пока крутилась.

Ну а в-третьих — какие крутецкие доспехи!

Девочки, конечно, дуры и вонючки, но порой они действительно бывают красивыми. Например… когда в полном латном доспехе… который ещё фигурку облегает… талию… ноги… уф.

А ещё кожа у неё прикольная — как мраморная и будто покрыта стальными перьями, как бронированными наростами.

Ну ладно, ладно, интересно выглядит эта Аурелия, не буду скрывать.

Волосы у неё белые, глаза небесного цвета, лицо — точёное. Здесь стандарт, у меня в семье не хуже.

— Ну, рассказывай, — вздохнула мать.

— Меня зовут Аурелия, — ответила она, — Меня послала госпожа Юстиция. Она хочет, чтобы я вынесла вердикт по Михаэлю.

— А разве суд не закончен? И зачем же?

— Закончен. Вердикт касается не суда, а мнения по ребёнку. Здесь уже остаётся лишь гадать, я не смею лезть в голову своей госпожи, — покорно опустила она взгляд.

Мы с семьёй переглянулись.

И что это начинается? Суд закончен, карапуз не виновен, так что ещё надо⁈ Ох, да как вы достали!

— Ну почему… — процедил я, — Ну почему нельзя просто дать мне спокойно жить⁈ Да хватит за мной наблюдать и что-то вечно от меня хотеть. Просто. Дайте. Мне. Пожить! Ну разве это так сложно⁈

Мама виновато опустила глаза. Ей больно слышать такие злые слова от своего сыночка. На что Аурелия поспешила ответить.

— Н-но я не буду мешать! — вскинула она голову, — Я просто буду смотреть, я не буду ни во что встревать, и права действовать у меня никакого нет! Я просто глаза и уши.

— Не будешь мешать? Двухметровый бледный ангел в латах? — задираю бровь, — Да ты одним видом спутаешь все карты и темки! И что это, ты везде собралась за мной ходить?

— Не везде, но… хоть иногда… если позволите… то я бы…

Она притихла, виновато опустила взгляд и растеряно замолчала. Боже, Юстиция, ты кого послала, воителя или неуверенную девочку? Хотя, полагаю, красноречию там неоткуда взяться.

Но тут делает ход конём… мама.

Она встаёт, зовёт нас с папой в другую комнату и просит Марка поставить глушилку звуков.

— Что такое, Ань? — шепчет Марк.

— Зачем Юстиции вообще вердикт о Мише? — она нахмурилась и зашептала, — Она, Добродетель, которая знает о его прошлом, решает побольше за ним понаблюдать. Вы не догоняете зачем?

Я хмурюсь. Погоди-ка…

— Разве не для того, чтобы убедиться, что он теперь хороший мальчик? А если она хочет в этом убедиться — разве это буквально не определит его судьбу? Может его ваще там казнить хотят⁈ Или наградить⁈

Мы с батей переглянулись и распахнули глаза.

— А раз так… зная, что за ним наблюдают… не лучше ли это позволить и показать, что хотим? Тем более Миша и так хороший мальчик, сам по себе!

Не…

Ну я в шоке, чё. У кого-то ещё язык поднимается назвать маму глупой? Да не глупая она. Ленивая, интернет зависимая, наглая, но не глупая вообще ни капли.

Это ведь гениальная мысль! Ге-ни-аль-на-я!

— Ань, какая ты у меня лучшая, — без лишних слов отец поцеловал мать.

— Мам, ты гений ну ваще…

Девушка счастливо заулыбалась.