Женщина начала спрашивать, так чего Максиму в итоге надо-то было. Он начал затирать какой-то случайный бред про конфетки в лагере, можно ли принести туда жука и барбариски. Типичные детские вопросы! Молодец! Красава!

Пронесёт. Пронесёт! Меня пронесё…

И тут я случайно шевелю ногой.

*Бутум*, — цокнули пустые бутылки друг о друга.

Моментально опустилась тишина. Диалог прекратился, а я тут же закрыл рот, чтобы даже дыхание слышно не было.

Всё.

Просто… всё.

«Да кто ставит бутылки в шкаф, пиштЕ-Е-Е-Е-ЕЦ!», — верещал я в мыслях.

— Что это? Слышал? — прошептала директриса.

— Ч-что? Нет. Ничего не слышал… — даже по голосу понятно, что Максим навалил.

— Нет-нет, я что-то слышала! Из… шкафа?

И она… пошла ко мне.

«А-А-А-А, ПОЛУНДРА, ПИШТЕЦ, ПИШТЕЦ! А-А-А-А-А», — я так не верещал даже в Аду.

Она идёт. Приближается. Шаг за шагом. Время растянулось в мучительном замедленном потоке. Я пытался понять, что делать СЕЙЧАС. Я вообще уже подумал, выскочить и башку ей проломить, чтобы память отшибло!

Нет, не открывай. Не открывай! Меня убьют! Меня родители убьют, меня исключат, меня наругают!

«Не надо, НЕТ!», — я аж заплакать наперёд захотел, чтобы сжалились.

Но тут я слышу шаги. Очередные. Они быстро приближаются к кабинету, и это не взрослые тяжёлые. Детские. И не туфельки. Мальчик.

Он на секунду замирает перед входом, ускоряется и быстро заходит.

— Лёня? — говорит Максим.

Морозов? МОРОЗОВ ЛЕОНИД⁈

Он ничего не отвечает, видимо смотрит на Максима, смотрит на директрису, которая уже тянула руку к шкафу, и…

*БУМ*.

Резкий звук, который узнает каждый родитель — звук бьющейся обо что-то башки, а следом падающего тела.

— М-М-М! — замычал Леонид, причём не наигранно, — М-м-мли-иать!

Женщина останавливается и поворачивается.

— Леонид⁈ Ты, что, сам ударился⁈ Да у тебя кровь! — она бежит к нему.

— М-м-м! — страдал он.

— Тебе в лазарет надо, срочно! Максим, отведи его! — женщина серьёзно запереживала.

— Я… я не знаю где это! Я не помню! — изначальная тревога Максима теперь играла только на руку, потому что он РЕАЛЬНО выглядит, будто забыл, хотя, напомню, мы там были, — Я помогу! Покажите куда отвести⁈

— Тогда за мной! Быстрее! Лёнечка, всё хорошо? Можешь идти⁈

— Зачем я это сделал?.., — процедил он, держась за голову, — У меня череп треснул.

Бедная женщина ахнула. Ей напрочь отбило память про шкаф, и сначала она помогла Леониду подняться, а потом, приказав Максиму его поддерживать, быстро пошла в сторону лазарета.

И я… остаюсь в кабинете один.

Шаги удаляются, и в какой-то момент даже мой слух не может их уловить.

Я быстро выбираюсь, закрываю шкаф, выбегаю из кабинета, оставляя дверь открытой, как её оставила женщина, и…

«Вы вошли в состояние энергопсихоза!»

Со всех ног, со всех сил, потный, красный, едва не наваливший в штаны — я, чёрт возьми, срываюсь подальше от этого грёбанного кабинета!

Я сбегаю.

Леонид… сегодняшняя победа только благодаря тебе.

Изначально не желавший вообще в это вписываться, именно Морозов два раза словил пулю, лишь бы выбрались мы.

Блин… ну теперь, наверное…

Можно сказать, что мы с ним уже сто процентов друзья? Ведь он поступил именно как друг, на которого можно положиться.

Лёня — причина, почему спустя час я уже был дома.

Я, кстати, позвонил потом Максиму, спросить как дела. Сотрясения нет, Морозов себе просто башку об угол рассёк. Пронесло. Но приложился он драть-копать, я слышал этот звук.

В итоге, приехав домой, я сбрасываю портфель, устало падаю на диван, и протяжно выдыхаю.

Вху-у-ух.

Всё, друзья. Всё. Цель выполнена. Практически без последствий.

У нас есть темы.

Мы пройдём чёртовы отборочные, поедем в Москву и прославимся на всю страну. В первом, чёрт возьми, классе!

Нас ждёт величие с самого детства!

— Сынок! — отец вернулся рано, — Подойди.

— Што такое, папуль? — спрыгиваю с дивана.

— То что я делаю не совсем законно, но… — он достаёт из кармана листок, — Наша школа получила темы для олимпиады. Я скопировал. Надо?

— …

— А ты чего шепелявишь, кстати?

— … убейте меня.

* * *

На следующий день.

Это был выходной, поэтому мы поехали не в школу, а к врачу. Зубному. Он поковырялся у меня во рту и сказал подниматься.

— Ну, обычное выпадение молочных зубов, — констатировал он — Видимо они вот-вот должны были зашататься, но резкий удар… сократил планы.

— И что, только ждать? — спросила мама.

— Только ждать. Это нормальное явление, вмешательства уж точно не требует. Отрастут.

— Да ёсшкин кот. Ну только картавить пересштал, — взмахнул я руками.

Короче, судьба на стороне Кати, я понял. Ну и пошла она в сраку! Дура шепелявая. У меня всё равно быстрее вырастут из-за Роя! И я всё равно буду над ней смеяться!

Но пока не буду. В издевательствах она как-то проворнее, если преимущества нет.

Эх, а вот Суви…

Как она там, кстати? Не сказать, что я прям сильно скучаю, но с ней было приятно. Тортики носила, особо не лезла, только рядом сидела и постоянно что-то жевала. Ну и щёки оттягивала, да. Поэтому я такой щекастый?

Ну, мама сказала мне правду, как они офигенно потратили весь мой гонорар за фильм, и что он сорвал кассу. И вроде даже с Евгением уже начали подниматься темы, чтобы вернуть меня в шоубиз. Так что… сиквел неминуем, полагаю? Значит скоро с кореяночкой и свидимся. Тот редкий случай, когда девочка не противная.

— Господин, господин! — услышал я писклявый голосок.

Сейчас я сидел у бабушки дома. Устал я от города. И соскучился по шашлычку в беседке, так что попросил депортировать меня в лесной домик.

И вот, сижу я, грызу пряники, пью свежее молочко, как сначала слышу шебуршание, а затем вижу пучеглазую огромную двуглавую крыску.

— Капетс, ты чё такой огромный? — я поднял грызуна, — Нифига ты жирный! У тебя пусо как у Бингуса!

Реально. У него пузо и второй подбородок. Это чё за фигня⁈

— Лес хорошо-хорошо кормит, господин… — оправдался он.

— Да у бабушки вы пряники пиштите!

— … и это тоже.

Я ставлю бедолагу на стол. Вообще, кстати, в последнее время они не сильно отсвечивают. Шебуршат, порой что-то хрумкают, но в основном куда-то пропадают. После недавнего конфликта с бабушкой даже гадить перестали! Они виновато пучили глазки, а потом в извинение принесли много орешек и грибочков из леса. Так они и помирились — бабушка грибы любит.

Так что его резкое возвращение — для меня странно.

— У меня две-две новости! — сказала крыска, — Первая плохая. С расщеплением ядра… возникли некоторые проблемы.

— Каким ещё расщеплением? — покосился я.

— Древняя, почти утерянная технология-технология Подземной Империи! Одно из главных оружий, наше научное достижение! Все боялись! Взрыв-взрыв! — он раскинул лапки, — Никому не скрыться, не сбежать! Ударная волна — снесёт города. Световое излучение — выжжет глаза. Заражение — отравит поля. Импульс — сожжёт провода. Осадки — осквернят всё вокруг!

Огромная двуглавая крыса стояла на задних лапах и вскидывала лапки кверху, а её глазки горели рвением и уверенностью.

Я же открыл рот.

И эта фигня произошла пока я не видел⁈

— Да вы же просто грызуны! Это чё ваще такое⁈ Откуда у крыс оружие, сносящее города⁈ — тыкнул я, — Вам нельзя доверять расщепление ядра!

— Ну да. Мы доверяем его Рогатой Крысе, вам, — закивал он, — Но всё равно пока не открыли, простите-простите. Но! Первое поселение Подземной Империи почти готово! Мы его, правда, взорвали случайно, но дом вашей бабушки не обрушился, хвала Крысе, так что пришлось отстраивать заново. Простите-простите.

— Чё…

— Пошлите! Я покажу-покажу!

— Чего?..

Крыска аккуратно спустилась со стола, — получалось медленно, потому что жирная, — и повела меня на улицу. Я одеваюсь, мы выходим за калитку, проходим ещё пару метров и вижу укрытую палками и ветками дырень в земле.