На экране вспыхнула карта системы, излучающая каждую из шести планет и множество их лун. Планета, которую они называли «Атрокс», казалась спокойной и ничем не примечательной на первый взгляд, но сенсоры сразу зафиксировали нечто необычное: энергетическое поле, окружающее ее, имело ярко выраженный ритм, который не встречался ни в одной из известных систем.
– Похоже, на орбите что-то вращается, – сказала Элла, ее голос был едва заметен в общей тишине, но все сразу обратили внимание. – И, похоже, это искусственный объект.
Профессор нахмурился, а у Тео зажглись глаза.
– Исследовательская станция? Древний корабль? Или, может быть, космическое кафе с стойками Wi-Fi? – пошутил Тео, но в его голосе все равно сквозило напряжение. Даже очевидно, что открытие столь очевидных следов разумной жизни выходит за рамки обычной научной миссии.
– Скорее всего, автоматическая орбитальная защита, – серьёзно ответил Мозгус. – Я бы предложил рассмотреть случайные проявления с ним пообщаться.
Через несколько минут «Необъятность» вошла на орбиту вокруг Атрокса. Планета выглядела окончательно: мозаика из холодных океанов и гор, покрытых мерцающими ледниками, задала команду забыть на миг о цели миссии.
– Ух ты, это… впечатляет, – произнесла Дженни, как будто для себя. – Похоже на Землю в ледниковый период, только с более агрессивным климатом.
– Что ж, надеюсь, древняя цивилизация оставила нам инструкцию, как выжить, если мы случайно выйдем на прогулку, – прокомментировал Тео, скрестив руки на груди. – Потому что, кажется, погода там не самая лучшая.
Профессор Кейн, владеющий ответами, был менее озабочен погодными условиями.
– Если эта цивилизация действительно была настолько развита, чтобы передавать знания через звезды, возможно, мы сможем найти следы их технологий на поверхности, – произнес он, указывая на одну из точек на карте. – Мозгус, анализируй поверхность в координатах 23 на 57. Это место выглядит как возможные координаты построек.
Мозгус сразу же приступил к обработке данных, и вскоре на экране произошли очертания преданности, наполовину погребенного под слоем льда. Это было что-то вроде гигантского монолита, уходящего в глубь земли, его поверхность покрывала тысячи символов, напоминавших меня, которые были в документе.
– Нашел, – холодно и сдержанно проговорил Мозгус. – Вероятность того, что это сооружение содержит следы древней цивилизации, составляет 89,6%. Осторожно: вероятность нестабильности конструкции.
Тео, завороженный увиденным, лишь хмыкнул.
– Профессор, мы нашли нашу «вазу». Теперь вопрос в том, открой ли она нам секреты или на нас просто обрушится потолок.
Профессор улыбнулся, скрывая волнение.
– Единственный способ исследования – это пойти и проверить. Элла, подготовьте исследовательские дроны. Дженни, установи траекторию для десантного модуля. Тео, ты со мной.
Тео напрягся.
– Сэр, серьёзно? Я? Мне же даже форму забыли выдать!
Кейн отмахнулся от своих возражений со ледяным спокойствием.
– Возьмешь один из наших экзокостюмов. Ты ведь не ожидал, что это будет обычная экскурсия, верно?
На планету они спустились несколько часов спустя. В результате воздействия льдом гор и странных растущих кристаллов, переливающихся всеми цветами, «ваза» – более точный древний, монолит – возвышалась, как призрак из прошлых эпох.
Первыми к нему приблизились исследовательские дроны, отправляя обратно контурные снимки с причудливым узором символов. Профессор Кейн не мог скрыть восхищения, тогда как Тео старался держать бодро, хотя любопытство явно одолевало его.
– Профессор, что же это за цивилизация была, что умела строить такие последние штуки? И почему они ушли? Неужели тоже надоело сидеть на холоде?
Профессор молча рассматривал символы, его взгляд был комплексным и полным размышлений.
– Возможно, их привела сюда именно бесконечность, – тихо ответил он, словно бы сам себе. – Если эти символы – карта ответов на самые глубокие вопросы, то они, вероятно, как и мы, были одержимы поисками.
В это время Мозгус проанализировал большую часть криптовалют и неожиданно выдал странное сообщение:
– Профессор, я не уверен, что это символы. Более вероятно, что это – запись. Запись их истории, их взлетов, их падений. Нам нужно больше данных, чтобы расшифровать ее полностью.
Ключевой аспект, и команда продолжает свое исследование, даже не подозревая, что эти символы говорят в силе, способной изменить восприятие их реальности.
Глава 2: Тайны Времени и Многомерной Реальности
Когда лучи их фонарей скользнули по монолиту, как бы пронизывая его насквозь, профессор Кейн ощутил необъяснимый холод. Глыба древнего камня, открытая символами, была куда больше, чем просто образец древней цивилизации. Она скрывала в себе нечто более фундаментальное – секреты, которые, возможно, не предназначались для человеческого разума.
– Мозгус, что ты можешь сказать об этих символах? – спросил Кейн, внимательно вглядываясь в знаки, которые дрожащим светом отражались от льда.
– Обработка продолжается, профессор, – отозвался ИИ. – Тем не менее, уже сейчас можно отметить некую странность: последовательность символов не соответствует линейным записям. Судя по всему, они организовали демократические фрагменты, как бы элементы временных пластов.
Эти слова приковали внимание всех к планшету. Элла, которая специализировалась на квантовой физике, осторожно шагнула к монолиту, опасаясь его прикосновения.
– Вы хотите, чтобы эти символы представляли собой не просто запись, а скорее что-то, что существует вне обычного временного потока? – уточнила она, ее голос дрожал от волнения.
Пока обсуждалось, что это может значить, сенсоры внезапно зафиксировали временные командные аномалии. Результаты показывают, что в определенных точках пространств и во времени рядом с монолитным соединением колебания, как будто время замедлялось и увеличивалось одновременно.
– Это… временной парадокс, – пробормотала Элла, ее лицо побледнело. – Вся структура пространства вокруг нас, кажется, нарушена. Возможно, здесь сосуществуют несколько временных потоков одновременно.
– Значит, монолит не просто объект, – добавил Тео, пытаясь осмыслить открытое. – Возможно, это… окно? Или дверь в другую реальность?
Профессор Кейн внимательно смотрел на монолит, ощущающую невероятное волнение. Эта древняя конструкция, казалось, бросила вызов самому пониманию линейного времени и указала на то, что их привычное восприятие реальности слишком ограничено.
– Если здесь сосуществуют несколько временных потоков, – задумчиво произнес он, – это может означать, что мы имеем дело с многомерной реальностью. А что, если они создадут монолит именно для того, чтобы наблюдать за живыми измерениями? Что если это окно в параллельной реальности?
Мозгус тем временем продолжал анализировать символы, и его находки завершили догадки профессора.
– Мои расчеты показывают, что символы отражают концепции многомерного пространства-времени, – сказал ИИ. – Взаимосвязи между ними указывают на гипотетические структуры, которые могут существовать только в параллельных измерениях.
Элла, завороженная открытиями, шагнула ближе к монолиту и осторожно прикоснулась к его холодной поверхности.
– Если это правда, – проговорила она, не отрывая взгляда от монолита, – то мы стоим на пороге нового понимания реальности. Возможно, древняя цивилизация понимала, что жизнь может существовать одновременно в нескольких реальностях, и оставила нам ключ к их исследованию.
Тео, всё ещё не до конца веря в открытое, взглянул на остальных с недоумением.
– Если мы откроем этот «ключ», кто знает, что это вызовет? Многомерные реальности, временные аномалии… может, это слишком опасно для нас?
– Или же это наш шанс увидеть, чего никогда не видел человек, – возразил профессор Кейн, его глаза пылали восторженностью. – Мы можем узнать больше о природе, времени и измерениях. Это может стать важнейшим открытием в истории человечества!
