И как будто он не произнес ни слова, Солета повторила, показывая на свой провалившийся корабль:

– Раньше ее там не было. Этой ямы. География так быстро не меняется.

Йоз уставился на нее как будто она сошла с ума.

– Я сказал что беру тебя под стражу. Подчинись.

– Не могу, – отрезала она, – я занята.

Властный человек сидящий рядом с девушкой улыбнулся.

– Ну вы ее совсем запугали, велики лорд канцлер. В любую секунду сейчас она начнет просить пощады.

– Не беспокойтесь лорд Кван. Сейчас она быстро забудет про свою наглость.

– А я и не беспокоился, – ответил тот, – в худшем случае она заменит вас на посту канцлера.

Йоза это нисколько не позабавило. Злобно, он потребовал от этой несносной женщины:

– Как тебя зовут?

– Солета. И пожалуйста не мешайте мне – не видите я работаю. Это очень интересный феномен с научной точки зрения, и знаменитая таллонская негостеприимность может подождать.

И она начала расстегивать свой рюкзак, намереваясь достать трикодер.

Раздосадованный Йоз подстегнул своего монстра и подъехал поближе к Солете. Та только взглянула на него нетерпеливо и сказала:

– Да уйди уже.

– Нет ты послушай…, – начал он было.

С нетерпеливым вздохом Солета протянула руку и слегка прикоснулась к шее животного. Оно вскрикнуло от неожиданности и завалилось на бок придавив канцлера Йоза под собой.

К своему удивлению Солета услышала что девушка испустила подавленный смешок. И стоило ей отвлечься как один из телохранителей поднял свой фазер и выстрелил в нее в упор. Ощущение было как будто она попала между молотом и наковальней. Свалившись на землю и все еще пытаясь определить в уме – а чем это собственно в нее выстрелили – она потеряла сознание. Последние слова которые она услышали были голос Квана говорящего:

– Вы и в правду показали ей свою сильную сторону. Может она должна и вправду заменить вас на вашем посту…

Уставившись на окружавшие ее четыре стены ее камеры, Солета задумалась от том сколько по праву полагается страдать на благо науки. К сожалению непохоже было что лежавший рядом скелет собирается отвечать на ее вопросы.

Она подозревала что Таллонианцы подкладывали скелетов своим заключенным для пущей драматизации. Или просто чтоб запугать. Потому что иначе это не поддавалось никакой логике.

Сама камера была по уродски примитивна. Каменные стены и выстланный соломой пол сильно контрастировали с другими значительно более современными комнатами во дворце. Издалека Солета своим острым слухом улавливала звуки празднования. Правящая семья Таллона устраивала одну из своих знаменитых "показух".

– Жалко что меня не пригласили, – сказала она сухо ни к кому не обращаясь.

Пробно, она подергала узлы, которыми она была привязана к стене. Ее не приковали цепями, хотя это больше подходило бы под окружающую обстановку мрачного подземелья. Гораздо проще, какая то изолированная проволока. Которая однако оказалась довольно эффективна. Надежно вделанная в стенку она явно отказывалась помогать Солете в ее усилиях освободиться. Другой конец был привязан к ее наручникам – ключ от которых был надежно спрятан у стражников за дверью. Ограниченная в своих движениях она не могла смести волосы с глаз. Пропала ее булавка и она понятия не имела потеряла ли она ее в пустыне или кто-то ее стащил. Эта потеря опечалила ее, хотя булавка ничего особенного не стоила, за многие годы она к ней сильно привязалась.

У нее перестало болеть в груди. Теперь она понимала что выстрелили в нее примитивным, но очень эффективным ультразвуковым дизраптором.

Она услышала приближающиеся шаги. Она слышала их и раньше за те два дня, которые она провела в этих застенках. Солета размышляла о том пройдут ли они мимо, как и раньше или нет. На этот раз шаги замедлились и остановились около ее двери. Послышался шорох, звук электронного ключа в замке, и дверь распахнулась настежь. В дверном проеме появился тот самый охранник, который бросил ее в эти застенки по приказу небезызвестного канцлера Йоза. Рядом с ним стояла личность, которую Солета не могла хорошо разглядеть. Он был одет в какую-то робу, на голове капюшон.

– Вот привел тебе для компании, – произнес охранник. – Можете сгнить тут вместе.

Солета ничего не сказала. Похоже было что эта ремарка не нуждалась в ответе.

Охранник выглядел разочарованным, наверное надеясь что она начнет просить, умолять или как то еще добиваться от него освобождения. Жалко конечно, раньше ему бывало удавалось вынудить отчаявшихся женщин – заключенных оказывать ему кое-какие… услуги. Ну и черт с ней. Если она такая упрямая – она его больше не интересует. И к тому же если она сломается потом – его победа покажется еще слаще.

Он подтолкнул закутанную фигуру в противоположный угол камеры и прикрикнул:

– Сядь! – многозначительно похлопывая по рукоятке своего дизраптора.

Новичок с послушно подчинился и охранник защелкнул на его запястьях наручники похожие на Солетыны. Охранник удовлетворенно кивнул и затем обратился к Солете:

– Да кстати, если тебе это интересно, тебя сегодня осудили.

– Уже осудили? – сказала Солета спокойно. – Что-то я не припомню суда

– А тебя там и не было. По таллонианским законам если осужденный не присутствует на суде, процесс протекает гораздо более гладко. Иначе все затормозилось бы во много раз.

– Ну куда уж мне стоять на пути знаменитого таллонианского правосудия. И конечно меня признали виновной.

– Тебя обвиняют в нелегальном проникновении на Таллон. Ты сейчас на Таллоне – и это неопровержимое доказательство. И конечно наказание – смертная казнь.

– Ну естественно. И можно подать апелляцию?

– Естественно. Таллонианские законы строги, но мы в конце концов не варвары. И кстати прослушивание твоей апелляции будет происходить завтра.

– Ага. Ну и ты конечно потом прийдешь и расскажешь мне как я там выступила.

Он почтительно кивнул и вышел, захлопнув за собой дверь.

Солета развернулась и, уставившись на сидящую в тени фигуру, спросила:

– А ты кто такой?

Тот промолчал. А когда заговорил, в его голосе звучали спокойствие и легкая ирония.

– Гость, такой же как и ты. А ты, как я понимаю, знаменитая "Солета"

Солета спросила, не скрывая удивления:

– Откуда ты меня знаешь?

– Ты успела прославиться на этой планете. По видимому достоинство нашего многоуважаемого канцлера довольно сильно пострадало от твоих рук. Си Кван рассказывает об всем кому не лень. Ему вероятно доставляет большое удовольствие – как это говориться – сбивать спесь с канцлера Йоза.

Он замолчал. Потом спросил:

– Можно поинтересоваться – а ты как тут оказалась?

Она вздохнула.

– Любопытство ученого. Бродя по космосу, я набрела на довольно странные данные о поверхностной структуре планеты Таллон. Довольно уникальные геофизические показания высокого уровня.

– "Бродя"?

– Ну да.

Он кивнул в тени своего капюшона.

– Ты вулканка. Вулканцы обычно бесцельно не "бродят". Их жизнь обычно протекает более целенаправленна.

Она промолчала. Потом сказала:

– Я не… чистокровная вулканка. Моя мать с Вулкана… а мой отец – ромуланец.

Она пожала плечами – чисто человеческий жест.

– Сама не знаю зачем я тебе все это рассказываю. Наверное потому что ты последний человек с которым я могу нормально поговорить. И мне нечего скрывать.

– Правда. – он задумался. – Далеко от дома ты забралась, Солета.

Приподняв брови она сказала с оттенком в голосе который выдавал ее печаль, как никогда:

– Нет у меня дома. Когда-то, наверное Звездный Флот был моим домом.. А сейчас…" – она пожала плечами.

– Ага, – сказал незнакомец.

– Что значит – "ага"?

– "Ага" – значит охранник возвращается как я и предполагал.

Что то в голосе ее сокамерника почти околдовывало своей определенностью. Солета, большей частью утратившая уверенность в себе… не могла не восхититься этим человеком, обладающим такой железной волей. И правда – секунду спустя открылась дверь и охранник быстро проскользнул в камеру. Он взглянул на Солету и незнакомца – никто не отводил глаз. Солета стояла, но охранник был все еще вне пределах ее досягаемости. А что касается незнакомца, он просто сидел на полу с таким безмятежным спокойствием, что казалось он собирается просидеть так до скончания века. Охранник начал что-то искать на полу и в своих карманах.