– Может, мама добрее была? – предположил Иван. – Василиска какая-то. Цветочница, наверное, васильки выращивала. Вот плюс минус и нейтрализует. Обычная девушка получается – чуть-чуть посердится, а потом простит.

– Что!? – прищурилась Василиса. – Это кто у тебя обычная девушка? Опять Джон тебя куда-нибудь водил?

– Нет, не водил, – стал оправдываться Иван. – Только рассказывал.

– Так!? – Василиса повернулась к Джону.

– Так, – признался Джон, но тут же пояснил, что его как механика посылают оборудование в каютах налаживать, а пассажиры и пассажирки бывают разные, вот им лекции по психологии и читают. А он, когда на рыбалке долго не клюет, Ивану пересказывает.

– Чепуху болтаете, – голос Василия совсем помрачнел. – Не угадал Иван. Про Василиску в летописях сказано, что "имеет лице улыскательно, егда человека увидит", и различными кознями губит человека, живет же в непроходимых местах.

– И вообще это получеловек-полузмея, – добавила Василиса. – Я знаю, нам показывали. В музее факультета астропалеонтологии что-то похожее есть – в созвездии Змеи нашли. Там звезд много, и планеты попадаются. Условия на них ужасные, для нас непригодные, а другим существам вполне могут подойти. Только в музее вторая половина не человеческая, а больше на лягушку похожа. Может, они когда-нибудь на Землю прилетали, вот Василиски и пошли.

– Может. Все может быть. Прилет, перелет, недолет. Вариантов много. – Василий закончил абзац и встал на все четыре лапы. – Но историю вспять не повернешь. Будем действовать согласно расписанию, а проблемы решать по мере их поступления. Давайте вернемся к тому, что на вершине горы? К чему все будут стремиться?

– На вершине кресло, – напомнил Джон. – Простое золотое кресло с драгоценными камнями. Подушки красного бархата. Спинка, ножки, подлокотники покрыты витиеватой резьбой, в растительные мотивы которой гармонично вплетаются символы достижений землян, преимущественно – ракеты, и эмблема ООГЦ.

– Новодел, – констатировал Иван.

– Кустарщина столичная, – добавил Джон. – Лучше бы у Данилы-мастера из малахита заказали. Он бы в него массажер встроил. Сидеть-то долго придется.

– Да хоть у меня бы попросили! Я такие венские стулья в подполе храню, на которых кто только не сидел. Многие отлично титулованными особами притертые – как сядешь, так словно прилип. Век бы не вставал.

– Я так понимаю, – что в кресле и будет сидеть кощеева дочка, а кандидаты в мужья по хрустальному склону должны будут до нее добраться и рассмешить, – Марья Моревна поднялась, потом снова села возле Бати. – Хотела у щуки спросить, чем закончится, да передумала. Лучше сама посмотрю, давно не смеялась.

– Не знаю, не знаю. Смеяться или плакать, – кот Василий сделал несколько кругов по горнице, потом запрыгнул на лавку и уставился немигающим взглядом на Петьку.

– Несмея-яна, – снова не открывая глаз прошептал Петька.

– Не зря, однако, повязку надел. Уже зацепило. – Джон потряс Петьку за плечо. – Просыпайся, а то невесту проспишь.

– А ты сам чего не вздыхаешь. Или не по нраву кощеева дочка? – спросила его Марья Моревна.

Джон отрицательно покачал головой:

– Она же не смеется, скучная. Мне такие не нравятся. Пусть лучше Петька попробует. Мы ему поможем, подтолкнем. Ильи, к сожалению, нет, импульс придать некому.

– Правильно, – поддержала Джона Марья Моревна. – он же с тех пор, как его ворон за шкирку в Столицу уволок, там еще не женился. Пусть пробует, а мы поможем – мало ли свадеб сыграли. И Яга у нас – знатная сватья.

– Хорошо, – сказал Батя. – Пора Петрухе человеком стать. Да и нам своя рука в Столице лишней не будет.

– Вот-вот! Зашлем казачка! У меня в Столице вопросов много, – старичок Прохор стал загибать пальцы. – Лицензия – раз, возврат тары – два…

– А с другой стороны и плохо. Спит жених. Грезит. Проспит свадьбу. Сколько там попыток дается? Джон, глянь-ка.

– О…, – только и успел проговорить Джон, поскольку был прерван старичком Прохором, который тут же подскочил к Петьке.

– Сейчас мы его разбудим! – старичок Прохор достал из кармана небольшую фляжечку, отвинтил крышку и поднес к петькиному носу. – личного запаса своего «Экстренного» не пожалею, а в чувство приведу.

Петька чихнул и очнулся.

– Несмеяна, – проговорил он уже твердым голосом, но увидев, что все смотрят на него, сжался и испугано спросил, – я ничего лишнего не говорил, пока дремал? Такие пироги сытные, а у меня с утра маковой росинки во рту не было. Вот и сморило.

– Так, бормотал всякое, – успокоил Петьку старичок Прохор. – А я вот давно хотел спросить, ты почему не женился еще? Мы с тобой договорились, что на свадьбу два вагона эликсира закажешь. А свадьбы не было! Хорошо, что я не стал их приготовлять, средства, так сказать, в складском запасе замораживать. А если бы заморозил? Кто бы их тогда размораживал? Повезло, что интуиция у меня развитая на исторические события, не зря архивы берегу. Как в воду глядел, почувствовал, что не надо торопиться.

Петька хлопал глазами, пытаясь понять, о чем ему толкуют, но тут Прохору пришлось поутихнуть, поскольку его прервал кот Василий, не признававший за старичком даже второго места в освоении исторического пространства.

– Нет у тебя интуиции, – надменно заметил Василий, – и историк из тебя никудышный. Видел я, как ты над бадьей склонялся, щуку высматривал. Вот она-то тебе и посоветовала повременить.

– Какая щука! -вскипел старичок Прохор, тут же забыв про Петьку – Я наклонялся, чтобы запах проверить, не воняет ли тиной. Беречь воду надо, может, очистку какую изобресть. В нее же что ни попадет, оживает, бултыхается, воду мутит. Я недавно сверчка на краю бадьи видел. Сидел, охорашивался, усы закручивал. А до этого такие тоскливые трели выводил, если бы я уши не заткнул, так и побежал бы в поля полынные.

– Хорош! – приказал Батя. – Хватит болтать. Что с попытками?

Старичок Прохор замолчал.

– Одна, – ответил Джон. – И вторая, если во второй тур пройдет.

– Хорошо, – Батя посмотрел на Василия с Прохором. – Первый тур пусть инженеры выигрывают – Джон с Иваном, да Финиста позовите, а второй – народными средствами. Батя перевел взгляд на кота Василия, потом на Прохора. – Команду подберите. А женщины пусть кандидатом займутся. Ослаб он что-то. Гуся, что ли зажарьте, стерлядки. Не каждый день по словецкой версте к собственной невесте бегать приходится.

Потом перевел суровый взгляд на Петьку:

– Согласен?

– Согласен, – не раздумывая кивнул Петька. – А с чем?

– С яблоками, – ответил Джон. – У Марьи Моревны гуси с яблоками такие, что пальчики оближешь!

– Вот и хорошо, – Марья Моревна поднялась и пошла на кухню. – Вы пока тут все осмыслите, а я пойду насчет обеда распоряжусь.

– Нам бы за успех мероприятия неплохо бы.., – старичок Прохор недвусмысленно кивнул на буфет у стены, в котором Марья Моревна за занавесками в цветочек держала его эликсиры для особенных случаев. – Сложная миссия, почти что невыполнимая.

– После, – ответил батя и встал. – Готовьтесь, а я пойду с Игорем переговорю.

И вышел, по привычке прихватив хлыст, в услужливо распахнувшуюся дверь, запевшую:

Another journey for me

Another challenge to win

I'm here again to complete

My mission impossible…

На следующее утро петух не кукарекал, зато сороки трещали, что понедельник объявлен выходным днем. Хуторяне, настроив огородников, подметальщиков и прочую электронно-механическую челядь на режим «один дома», оделись понарядней и пошли на берег. Было тепло, дождя не ожидалось. От воды Отворотного озера долетал прохладный ветерок, развевая кудри выстроившихся по периметру снесенного по окончании возведения хрустальной горы забора витязей. Витязи, стоявшие вдоль берега, сурово смотрели вдаль, готовясь встретить и не пустить Волну Набежавшую. Остальные нет-нет, да и поглядывали по сторонам, высматривая среди прибывающих жителей поселка и других гостей барышень повеселей и посимпатичней: вечером ожидались танцы.