– Не-е-ет, мы пойдём к Фарруху за исполнением нашей мечты.
Поедешь со мной к доминиканкам, может они излечат твою душу и израненное сердце. – кривляясь сказал Джерри.
– Смотри, чтобы ты не оказался сейчас в том месте, где излечат твои нос.– ответил я.
– Всё, всё, шутка. Я помню, что ты сделал с моим подарком. Выпотрошил грушу, как мешок сена. – он замолчал на минуту и задумчиво посмотрел на меня.
– Что, Джерри? – спросил я, когда его взгляд задержался на мне неестественно долго.
– Вот если серьёзно, Николас, неужели ты и вправду не понимаешь, что эта девушка нереальна?! Ты столько лет потратил на её поиски! Нет её! Понимаешь? Нет! Не существует. – нервничая, сказал Джерри.
Немного смягчившись, он продолжил.
– Николас, разве тебе не хочется нормальных, реальных отношений? Я поддерживал тебя как мог, пытался понять. Но я всё равно не пойму. Ты просто себя съедаешь заживо. Понимаешь?
– Да, Джерри, ты прав!
– Что? Ты, ты, наконец понял. Дошло?! – недоверчиво спросил Джерри.
– Да, я понял. Понял, что ты не понимаешь и не поймёшь, потому что ты не любил Её.
Я начал нервно расхаживать, а он следить за каждым моим движением.
– Не может быть сон настолько реален, понимаешь? А если всё же её нет, то мне не нужна другая! Я не смогу полюбить кого-то так же сильно, как мою Мятную. Не смогу…
Джерри лишь с грустью смотрел.
С минуту он молчал, но затем начал что-то говорить. Я же его не слышал. Бурил взглядом дальний угол мастерской и думал. Думал о том, что в чём-то я всё-таки был согласен с Джерри. Не жить обычной жизнью бывает порой очень сложно. Особенно, когда просыпаешься посреди ночи с диким непреодолимым желанием ощущать Её тепло рядом, обнимать, целовать, в конце концов хотя бы раз ощутить её губы… Я не говорю уже о том, чтобы родить детей, воспитать их, а самим состариться вместе. В такие моменты неконтролируемого порыва, бег – мой спаситель. Я просто бегу долго, долго. Истязаю себя, заставляя сердце выплясывать сто восемьдесят ударов в минуту, чтобы в конце наступило долгожданное облегчение, с обновлёнными мыслями, в которых я всё так же предан Ей, всё так же готов жить и не предавать свои чувства, найти Её либо здесь на земле, либо где-то там…
Джерри ещё что-то говорил, а когда он завершал свою речь, я повернулся к нему и стал слушать, делая вид будто и не выпадал из беседы:
– Николас, в любом случае, ты всегда можешь рассчитывать на меня. Если любишь её, люби. Только вот на свадьбу со сном я не приеду.
Я вымученно улыбнулся. Он улыбнулся в ответ с гримасой сочувствия.
– Ладно, хватит грузиться, братан, меня волнует другой вопрос, мы сегодня бухать будем?
– Будем, но в меру. Ты пить не умеешь, дружище. Смирись уже с этим.– сказал я.
– Ты надоел со своей мерой, мы оторвались неудачно всего-то пару раз! – жестикулируя, стал возмущаться друг.
– Ну, не пару. Мне кажется лучше запомнить отличный вечер, чем вспоминать откуда тату или непонятный контракт. Я уже молчу о том, как перепив с тобой, мы прощались с жизнью. Или ты забыл? – сдерживая улыбку, спросил я.
Джерри изменился в лице, вспомнив, как мы лежали с алкогольным отравлением, задыхаясь, и прямом смысле слова, слышали удары собственного сердца.
– Я думал – это конец. Страшно было настолько, что я первый раз стал молиться вголос. – Джерри как-то нервно засмеялся, а я вспомнил детали той ночи и лицо впервые так сильно напуганного друга.
– Да… – протянул я.
– Но, всё равно ты старый дед. – ворча, ответил Джерри, а я лишь ухмыльнулся ему в ответ. – В любом случае, пьём за мой счёт.
– Ок.
На этом наш разговор, сменился активной работой и до вечера мы с Джерри трудились так и не присев, мечтая поскорее начать реставрацию исторического "Карибиан 22".
К восьми, мы договорились с ним встретиться в баре Фарруха. Часы показывали ровно восемь, когда я оказался в стенах заведения. Людей сейчас было не так много, но к девяти обычно свободного места уже не найти. Так как Джерри задерживался, я заказал себе своё любимое нефильтрованное и сел в более уединённом месте, потихоньку потягивая пиво.
– Вот так встреча! – послышался позади меня писклявый голос, от чего я непроизвольно скривился.
– Николас, милый, давно я тебя здесь не видела! – всплеснув руками, проговорила особа, которая меня дико раздражала.
– Почему один сидишь, скучаешь?
– Привет, Джоузи! – ко мне подошла местная певичка.
– Привет, привет. – протяжно сказала она, при этом нагнувшись так, что вся её грудь была наружу, в метре от моего лица.
– Хочешь я проведу вечер с тобой? Вспомним наше прошлое.
– У нас нет с тобой прошлого. – холодно ответил я.
– Конечно, но в моих мечтах и вот здесь, и вот здесь. – женщина стала откровенно себя демонстрировать, указывая на область груди.
– Мечтать, Джоузи, это хорошо. – проговорил я, отодвигаясь от назойливого тела блондинки.
– А ты не изменился, всё такой же бука. Может я спою тебе и твоё сердце растает, а?
– Слушай, Джоузи, ты нормальная женщина…
– Девушка! – возмутилась Джоузи.
– Хорошо, девушка. – я лишь отмахнулся согласием на её замечание и настойчиво продолжил свою мысль.
– Просто найди себе того, кто будет тебя ценить.
– Я сейчас с ним разговариваю. – кокетливо сказала она, потянувшись своей рукой к моему лицу. Но я успел отвернутся, чувствуя при этом сильное раздражение.
Джоузи с её манерами и стилем жизни можно описать одним словом – "вульгарность". Не смотря на это, лицо женщины могло бы выглядеть довольно мило, если бы не слой макияжа. Но в голове этой барышни не переставал гулять вечный февраль, с полным отсутствием чувства самосохранения и уважения к себе. Если бы не жила она в Ричмонде, а например в одном из городков штата Техас, при этом работая в придорожном баре, давно бы влезла с головой в неприятности.
– Джоузи, не хочу с тобой ругаться, давай договоримся, ты идёшь работать, помня о благоразумии ко мне не приставать. Договорились?
– Да, сладкий, договорились. Мне и так уже нужно идти, сам знаешь, Фаррух не любит опозданий. Но петь я буду для тебя всё это время.
Она поцеловала свои пальцы и быстро коснулась моего лица.
Я даже не успел среагировать, как она, смеясь, убежала на сцену. Схватив микрофон, она сказала:
– Это песня посвящается моему Николасу. Милый, для тебя. – отправив мне воздушный поцелуй, она начала петь.
– Что я пропустил? – сказал пришедший, Джерри, ошарашенно глядя на меня.
– Мы с Джоузи теперь вместе.
– Ты серьёзно?
– Куда уж серьёзнее?
– Николас, ты что уже набрался?
– Джерри не тупи, лучше помоги мне избавиться от неё.
– Ну! – сделал паузу друг. – Нужно найти ей кого-то. Кого-то, такого же пришибленного. Либо вечно бухого. Трезвенник её точно не вынесет.
Я засмеялся.
– Ты, что будешь пить? – вставая, спросил Джер.
– Мне пока достаточно этого.
Я указал рукой на литровый бокал с пивом.
Джерри пошёл к бармену, а я взял свой бокал и сделал вкусный глоток холодного напитка мутного карамельного цвета, который вместил в себя горечь гречишного меда, запах коры дуба и свежесть полевых трав. Я почти наслаждался, если бы не одно назойливое пятно – Джоузи.
Все это время она пела "Огненный поцелуй". Обычно Джоузи исполняла песню не так уж плохо, хотя меня раздражал её голос в принципе, в особенности верхние ноты. Но сегодня она опошлила и испортила эту композицию так, что джазовый метр точно перевернулся бы в гробу и не раз. И да, я не посещал этот бар так часто, как мне хотелось бы из-за нежелания весь вечер слушать творчество этой особы. Однако, именно здесь продают самое лучшее нефильтрованное пиво и только поэтому я был готов стерпеть даже Джоузи.
Пытаясь пропускать мимо ушей раздражающий голос, моё внимание привлекла женщина. Она шла быстрыми широкими шагами ко выходу, а следом за ней также быстро шёл недовольный Фаррух. По её походке можно было понять, что она расстроена. Вид у неё был по-детски мил: комбинезон жёлтого цвета, короткие светлые волосы и обиженная зажатость в движениях, свойственная скорее подростку, чем молодой женщине. Она резко остановилась у центрального выхода, и спустя несколько секунд, развернувшись, что-то сказала Фарруху. Тот незамедлительно пришел в ярость. Не знаю почему, но что-то меня побудило встать и подойти к ним. Мне показалось, что раньше я уже где-то видел её. Я ощутил как во мне возникло стойкое чувство дежавю.
