Но и здесь виден прогресс в смысле экономии кирпича. Но он пока стоит, так сказать, нараскоряку. Как это и свойственно русскому характеру. Во всем новом всегда приживается значительный кусок старого. Правый фасад уже европейский, а лицевой фасад все еще хазарский.

Москва, как только захватила все и вся, захотела быть постарше возрастом. Дескать на все это она имеет право по старшинству. Оно в истории всегда так, что в римской, что в нашей. И именно поэтому Казань что по советской, что по романовской истории «была основана в 12 веке», как будто трудно было узнать, когда именно, и поточнее. О Великой Перми вообще в нашей истории ничего не известно кроме идиотского «православного» епископа Великопермского. Как будто он туда с неба свалился, а вокруг – тайга. И никакой культуры. А в город Пермь вообще «переименовали» деревню Егошиха уже при Романовых, забывая, что именно туда мы стремились за железом, каковое там давно делали, а мы еще даже железа не знали. 

Об южно–уральской высокой культуре, не менее 1000 лет высоко развитой перед теми временами, когда мы слезли с деревьев, в нашей истории тоже ничего нет. Забыв при этом, что еще хазары «проторили» туда два пути: по Волге и Яику (Уралу) и сухой по Общему сырту. И не на лыжах они туда ездили как Путин кататься. А к нам для постройки Владимира хазары заявились позже всех. Но сперва они построили Нижний Новгород, там девиц наших покупали и немного плохеньких среднерусских куниц. Поэтому не удержусь и приведу еще один рисунок, 49 из книги В.Н. Демина «Загадки русских летописей». «Вече», М., 2001. Подпись под рисунком гласит: «Миниатюра Радзивиловской летописи. Хазары (слева) принимают русскую дань девушками. (Подчеркнуто в тексте слово «девеци» мной. – В.Д.)».

Рис. 49.

Вот что скажу я вам по этому поводу. Во–первых, летопись эта – подделка, объяснения – в других работах. Во–вторых, «приемщик дани» не один («слева»), а два – справа еще один «приемщик». В третьих «плательщик дани» не один как было бы в случае настоящей «дани», а тоже два. В четвертых, стилизованно (это ведь миниатюра) нарисованы «храмы», у каждого «приемщика» по одному, каких у меня в этой статье ровно сорок девять штук. В пятых, У «приемщиков дани» нет никакой свиты (сидят по одному), что явно не соответствует торжественности момента. В шестых, «данники» не расхваливают свою «дань» как товар на базаре, а на рисунке происходит именно так. В седьмых, «получатели дани» не ведут себя как покупатели, размахивая руками, они должны вести себя достойно, неприступно, горделиво.

В общем, все выглядит на рисунке как на базаре. Купцы сидят на пороге своих базилик, продавцы несут по улице мед в туесках, по связке куниц, и ведут ораву девиц, и все это – на продажу. Так идут от купца к купцу – кто же даст больше? Причем мед и куницы – это как ныне в супермаркете, так называемые «сопутствующие товары», ложки там, поварешки и непременная жвачка. Главный же товар – девицы. 

Я бы, может быть, и не приводил этот рисунок, но он однозначно характеризует архитектуру, о которой и есть настоящая статья.

Москва же – очень молодой город на Руси. И об этом можно судить хотя бы по Коломне (рис.50), которая официально младше Москвы на 30 лет, а по–моему – лет на 100 старше. (Подробности – в других моих работах).

Рис.50. Коломна. Соборная площадь кремля. 17—18 вв. Слева — Успенский собор (1672—82).

Тут все «русские» стили смешались. Почему? Потому, что молодая. Почему молодая? Долго объяснять, но тезисно – можно. «Путь из варяг в греки» прошел севернее Москвы, по Волоку Ламскому. И все окружающие этот путь племена приобщило торговое племя как к работе на себя за водку, так и к культуре. Путь из хазар по Волге до Твери дал местным племенам то же самое. Путь с низовьев Дона через Саркел до реки Ока (включая сюда даже Тулу) сделал то же самое, но главным образом открыл возможность продавать «белоглазую чудь, не знавшую оружия», в Кафе в рабство.

Какое–то время все эти три пути работали как часы. И продавать на этих путях стало уже некого. Почти всех продали, а оставшаяся чудь «ушла под землю» как передают нам народные сказания. Ареал же между этими тремя направлениями, значительно больший нынешней Московской области, оказался как бы в заповеднике. Здесь ни торгового племени, ни сопровождавших его всюду казаков–разбойников (см. мои другие работы) не было и «чудь белоглазая, не знавшая оружия», жила как бог Ярило на душу положит. Этот бог имеет много имен, но главное его достоинство – организатор совокупления (см. мои другие работы). Рыбы в многочисленных мелких реках здесь было превеликое множество, леса полны съедобной дичью и зверем, грибами, ягодой и орехами, дупла – медом. Земля, конечно, здесь плохая, только просо да лен родятся, но и без земледелия тут было прекрасно, примерно как в Австралии до приезда туда английских каторжников. (См. другие мои работы).

Именно поэтому в будущей Московии народ не сильно продвинулся в научно–техническом прогрессе и по этой же причине не знал оружия. Приходи и собирай его как грибы, сплавляй по Дону в Кафу. Слова не скажет, не то, чтобы сражаться.

Именно на этом разбогател Иван Калита до безобразия. Именно поэтому за Московию начали биться с ними волжские ушкуйники Шуйские и Романовы. И победили.

Но я, кажется, отвлекся от архитектуры.

Гибель Исы

Согласно Носовскому и Фоменко Иса по прозвищу Христ (крест), происходящего от распятия его на кресте, был распят около нынешнего Стамбула – истинного Иерусалима, на горе Бейкос. (См. например, «Библейская Русь», т.2, с.82–86). Здесь же обозначена его могила, хотя никакого праха в ней нет. И они настаивают, приводя свидетельства игумена Даниила, что это только место распятия (библейская Голгофа). Во всяком случае, «гроба господня» тут и следов нет. А, может быть, его и увезли в нынешний Иерусалим. Не в этом суть.

Почему Ису распяли именно в Константинополе–Царьграде? А потому, что согласно моей теории истории мировой цивилизации, его только тут и могли распять, скорее даже не реально, а только виртуально, тем самым всего лишь обозначив совершенную необходимость совершения сего факта. Ибо распинали не Ису, а его устарелую идеологию, грохнутую об пол Моисеем.