Таков призыв нашей Родины.

Верховное Главнокомандование Красной Армии приказывает:

1. Военным советам фронтов и прежде всего командующим фронтами:

а) безусловно ликвидировать отступательные настроения в войсках и железной рукой пресекать пропаганду о том, что мы можем и должны якобы отступать и дальше на восток, что от такого отступления не будет якобы вреда;

б) безусловно снимать с поста и направлять в Ставку для привлечения к военному суду командующих армиями, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций, без приказа командования фронта;

в) сформировать в пределах фронта от одного до трех (смотря по обстановке) штрафных батальонов (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины.

2. Военным советам армий и прежде всего командующим армиями:

а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров корпусов и дивизий, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа командования армии, и направлять их в военный совет фронта для предания военному суду;

б) сформировать в пределах армии 3-5 хорошо вооруженных заградительных отрядов (по 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникеров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной;

в) сформировать в пределах армии от пяти до десяти (смотря по обстановке) штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда направлять рядовых бойцов и младших командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на трудные участки армии, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной.

3. Командирам и комиссарам корпусов и дивизий:

а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров полков и батальонов, допустивших самовольный отход частей без приказа командира корпуса или дивизии, отбирать у них ордена и медали и направлять в военные советы фронта для предания военному суду;

б) оказывать всяческую помощь и поддержку заградительным отрядам армии в деле укрепления порядка и дисциплины в частях.

Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах, штабах.

Народный комиссар обороны И. СТАЛИН»

-Вот так, бойцы! – продолжил старшина. - Только нам он и не нужен был, мы бы и не отступили, если бы не командование и соседи не посыпались бы… Все! Через полчаса – сбор, выдвигаемся на санобработку, а то уже завшивели…

-Товарищ старшина! А можно мы отдельно помоемся? – поинтересовался Сережка.

-Санобработка и стрижка для всех. Никаких отдельно. Сейчас вас осмотрит фельдшерица, потом стрижка и помывка, получение частого белья и формы, вон, каптер – Михалыч, уже тюки с бойцами тащит… – сухо констатировал старшина.

-Народ! Слыхали, мальки раздеваться бояться, видеть, фельдшерицу стесняются… - засмеялся один из бойцов. С разных скамеек, где морпехи готовились к санобработке послышались подколки и «соленые» шуточки про мальцов…

- Закончили зубоскалить! – громко скомандовал старшина.

-Да нет, мы не стесняемся, просто боимся, что когда разденемся, некоторые «здоровенные» мужики стесняться, глядя на нас станут, поняв, что мы – больше их узнали и повидали… - кривенько улыбнувшись, с легкой издевкой произнес выдал Серый. – Да, Илюха?

-Э, пацанчики, вы это на что намекаете? – начал возмущаться один из сержантов, а дальше понеслось…

- Сереженька, ну-ка, поясни, что за намек? – остановил возмущение старшина, глядя на меньшего из мальчишек.

-Какие намеки… Сейчас сами все увидите. Илюха – раздеваемся… - и стал расстегивать пуговицы на рубахе.

Комбат старший лейтенант Дорофеичев слушал капитана Шарабарина.

-Значит, так Дорфеичев, мальчишек из первого батальона переводишь к моим разведчикам. Там они будут нужнее… Ожидал, что мальчишки не соврали, но не ожидал, что сказали не все. Теперь понятно, почему они так все спокойно воспринимают и выстрелы, и кровь, и смерть… Оба были ранены… И тяжело.

-В смысле - тяжело? Это они рассказали? – поинтересовался Дорофеичев.

-А тебе еще старшина не докладывал?

-Нет, ничего такого…

-А мне фельдшерица рассказала. Она сама видела…

Вот что рассказала фельдшер капитану.

«Я на улице была, там где пострижечную организовали - перед банной палаткой, осматривала на вши, заставляла стричься: морячки, ведь, не любят стричься. Тут как обычно: шутки - подколочки начались, потом форменный ор… Я уже вмешаться хотела и… тишина. За дерюжку заходят два мальчика, лет 14-15… Я сперва на них особо внимания не обратила, ну мальчишки, а как стала осматривать, сама онемела… У того, что поменьше, сперва заметила три ранения: тяжелое в грудь – сквозное, бедро – сквозное, ребра – касательное, а после стрижки еще и касательное головы оказалось. А вот второй, тот что выглядел постарше, крепыш такой… Когда стоял лицом – еще ничего, а когда повернулся спиной… На нем вообще живого места не было – весь в шрамах. Я спросила, мол, откуда такое? А он ответил, что был у фрицев в гостях… Он весь пораненный… Только не пулями, били его смертным боем. Как выжил, даже не представляю…»

-Ну, что бегуны, вернулись? – поинтересовался командир разведвзвода лейтенант Ивашов. Осмотрел ребят, которые стояли молча, с ног до головы. Форма, хоть и была немного великовата, но сидела на мальчишках, как родная, будто не первый год в ней ходят. – Да, когда вы по форме, то вам совсем не скажешь, что малолетки – совсем другой вид!. Значится так… Помогаете остальным в передислокации под Тингуту, нечего просто так стоять.

С 13 августа 154-я морская бригада перешла на новый рубеж обороны за рекой Мышкова у сёл Громославка и Ивановка в составе 1831 человек. Первое время немцы не особенно сильно атаковал этот участок, но постоянно бомбили авиацией. А вот на рассвете 29 августа началось… Немцы наступали крупными силами и при поддержке авиации.

Краснофлотцы стояли насмерть.

30 августа 1942 г. - тяжелый и страшный день, который пережили Илья и Сережка...

154-я морская стрелковая бригада занимала оборону в районе села Зеты - станция Тингута. Превосходящие силы 48-го танкового корпуса немцев стремились любой ценой прорваться к Сталинграду.

С утра 30 августа 1942 г. немцы все же рассекли оборону 154-й бригады. Фашистские танки и мотопехота накатывали как волны - атаковали позиции, но каждый раз как накатывали, так и откатывались назад.

Илья и Сережка помогали отсекать пехоту от танков. Разведвзвод был последним резервом, который не давал немцам прорваться к станции… К ним пробился один израненный боец, который сообщил, что Первый батальон Дорофеичева в очень тяжелом положении и может оказаться в полном окружении.

-Серый! – попытался перекричать шум боя Илья, хлопнул друга по плечу. - Что-то наши бронебойщики давно молчат… Айда, проверим!

Сережка бросился за Ильей, двигаясь зигзагом между развалинами и пригибаясь почти до самой земли.

Огневые позиции противотанкового дивизиона были уничтожены, один расчет погиб вместе с орудием. А вот вторая сорокапятка была цела, только прицел разбит, а из расчета двое погибли, а еще двое были ранены, но так тяжело, что почти не отличались от мертвых.

-Серый! Танк! – Илья показал рукой на не спеша движущийся на наши позиции, под прикрытием пехоты, Т-III.

-Ты из пушки стрелял? – Серый рукой стер пот со лба, слегка приподняв этим движением каску.