Якуб сказал то, чего оксиванка никак не ждала.

– Надеюсь, ты ошибаешься. Чтобы свалить по-тихому, нам не помешает небольшая суета. Бардак минут на пять-десять. Этого вполне достаточно будет.

– Иначе никак, по-твоему? – Азема вскинула бровь.

– Да хер его знает, – отмахнулся Вронски. – Поживем – увидим.

– Ты бы поосторожнее себя вел со своими желаниями, – предупредила его Жаклин.

– Слушай, – буркнул оршак и смерил её гневным взором. – Ты хочешь убраться из Инквизиции или нет?

– Хочу, – твердо заявила та.

– Значит, жди удобный случай. Любой, – рявкнул Якуб. – Создать его самому не так-то просто, знаешь ли.

Жаклин лишь пожала плечами. Люди Герцога, между тем, уже заканчивали обход некоторых зданий, объявляя громко:

– Здесь чисто!

– Никого!

– Пусто!

– Chujowo… – прошипел Якуб. Он был недоволен тем, что в Стие не оказалось ни одного упыря. Это значительно усложняло план, им замысленный.

Оршак поглядел по сторонам, думая, откуда ему было бы проще сориентироваться в пространстве и времени. В конце концов, миротворец показал на двухэтажный, покосившийся дом на холме. Стоял тут еще со времен Западной Дельмейской империи, не иначе. Азема могла ошибаться, но в нем должен был жить или местный богатый ремесленник, или деревенский староста. Третьего просто не дано.

– Давай туда зайдем, – предложил Якуб. – Оттуда обзорность всяко лучше будет. Покажу тебе кой-чего.

– Если настаиваешь, – отозвалась Жаклин.

Горе-инквизиторы взошли по ступеням холма до самого забора. Кованые ворота стояли распахнутые. В них врезалось нечто большое. То ли хотело пробиться к жителям дома, то ли, наоборот, вырваться в деревню. Аземе не пришлось по душе это наблюдение. Она задалась вопросом вслух:

– Что бы это могло быть?..

– Я не знаю, – прошипел Якуб раздраженно. – Да и по барабану мне. Идем.

Вместе они пробрались на чужую частную собственность, оружие держа наготове. Двор являл собой вполне обыкновенное зрелище. Жаклин мигом пробежалась глазами вкруговую.

Заметила конюшню, откуда тянуло дохлятиной: по всей видимости, задрали лошадь прямо в стойле. Тихий сад, где служанка уронила корзинку с уже сгнившими апельсинами. Фонтан со стоячей водой, почти осушенный. Пустота. И ни намека на опасность.

– Пошли наверх. Там должен быть балкон, – руководил Вронски. Аземе только и оставалось, что не противиться.

Залезли в дом дезертиры через окно: главный вход оказался заперт. Уже внутри шагали инквизиторы осторожно, ожидая, что из-за какого-нибудь угла на них обязательно выскочит гуль. Как бы не так. Полумрак был совершенно пуст. И все же, зараженные добрались и досюда. О том свидетельствовал кавардак, что они устроили в судный день для Стии.

– Никого, – подытожил Якуб, вздыхая облегченно. Миротворец так никого и не услышал за весь обход периметра на первом этаже. – Поднимемся наверх. Интересует нас именно северное крыло. Деревенька небольшая сама, окрестности видно хорошо, должно быть.

– Сейчас и узнаем, – предполагала Жаклин.

Они прошли вдоль холла к лестнице, как вдруг Азема зацепила глазом пробоину поодаль, в кухне. Будто что-то огромное выломало стену грубой физической силой. Девушка остановилась, ткнула в плечо оршака. Тот гаркнул раздраженно и спросил:

– В чем дело, бля?

Жаклин вскинула подбородок, указывая на пробоину. Осведомилась у него:

– Кем, по-твоему, надо быть, чтоб разломать каменную стену?

– Ты нашла, что спросить! – проворчал Вронски. – Огром, наверное. Вряд ли это зараженные. Скорее уж, какое-нибудь чудовище забралось пошуршать по сусекам, когда людоеды убрались из деревни. Я никогда не видел упыря шире и выше человека.

– Я тоже, – призналась рыцарка.

– И вряд ли увидим, – отмахнулся Якуб. – Не на чем им так откормиться.

– Хотелось бы верить… – проронила Жаклин.

Откуда им знать о существовании того же гренделя?

Был это случай единичный или вполне систематический?

– Верь… – бросил ей Вронски, пожимая плечами.

Дезертиры поднялись на этаж повыше. Немного послонявшись по коридорам богатого имения, Жаклин и Якуб наткнулись на покои, выходившие окнами на север. Балкон здесь был не предусмотрен. Оршак плюнул на все, и они зашли внутрь. Главное, что рассмотреть горизонт оттуда можно было безо всякого труда.

Когда Азема и Вронски подобрались к самой оконной раме, миротворец высунул руку наружу и указал пальцем вдаль. Латник спросил у рыцарки:

– Вон там, видишь?

Та кивнула. Между тем Якуб стал пояснять:

– Местная капелла стоит на отшибе, на склоне холма. Сразу под ним протекает речка среди деревьев. Если её перейти вброд, попадем в лес. Он небольшой, но зарослей хватит, чтоб укрыться от глаз мутантов. Пережидать ничего не надо. Насквозь пройдем и выйдем на тракт. А дальше уже будет видно, кто куда. Главное, что “Медуза” точно за нами не попрется. Ты и сама слышала, во времени они ограничены.

– Осталось понять, как незаметно туда прошмыгнуть, – справедливо заметила Жаклин. В остальном, план побега её вполне устраивал. Более того, она кое-что смыслила в тактике и сама. Дома в Стие стояли впритык, поэтому потеряться уже в деревне из виду не составило бы особого труда для них.

Её больше смущало другое: за одинокими облаками, которые давно утекли по небу куда-то на восток, следовали целые группы таковых – тучи, разорванные ларданскими пиками и просочившиеся в Провинцию абы как.

Впрочем, едва ли об этом стоило беспокоиться, раз уж Стия со всех сторон была окружена сравнительно открытыми пространствами, а в округе не сновали гули. Опасность если и могла исходить, лишь от самого поселения. Но до сих пор никто не трубил тревогу. Да и дезертиры сами по себе смоются раньше, чем солнце загородят облака.

Дело в шляпе, как ни крути.

Якуб усмехнулся и хотел было уже разложить по полочкам и без того очевидный распорядок их действий. Но только он открыл рот, как их слух оцарапал надрывный, протяжный свист – условный сигнал того, что поиски всё-таки увенчались успехом. Кто бы ни издавал его, созывал всех бойцов прекратить снования вокруг да около и вернуться к лошадям.

Героическая миссия увенчалась успехом. Так легко, что и не верилось. Впрочем, преодолели клинки Вальперги только половину пути. Надо было еще как-то вернуться назад.

Вронски выругался в сердцах:

– O kurwa!

Жаклин знала, что значит свист.

Миротворец поглядел на неё со значением и поставил вопрос ребром:

– Сейчас или никогда. Мешкать нельзя. Ты со мной или чё?

Азема думала, он и не спросит. Часто закивала, собираясь было ответить, но…

С южной стороны деревни донёсся гулкий звук, пробравший обоих до мурашек. Жаклин впала в ступор, а Якуб – и вовсе вздрогнул, покрываясь холодным потом. Хороших ассоциаций этот крик в себе не нес.

Он напоминал нечто среднее между рёвом медведя и гудением грозовой осы. Человеку – по крайней мере, обыкновенному – такой голос принадлежать не мог…

– Чё за нахуй? – прошипел Вронски, кося глаза на выход из брошенных покоев.

Азема ему не ответила.

Дезертиры понятия не имели, с чем столкнулись их временные попутчики. Тем более, им было неоткуда узнать, что должно было произойти вот-вот.

– Сестра Кьяра! – звал некий альбинос из отряда “Медуза”. – Прошу сюда!

Капитан только-только вышла, несолоно хлебавши, из очередного дома и, тяжело вздыхая, таки откликнулась на зов. Два мутанта ожидали её на крыльце обветшалой инсулы с латаной-перелатаной крышей. Они зазывали её внутрь многоквартирного здания.

– Удалось что-то найти? – окликнула Малатеста своих на полпути.

– Нам повезло. Однако будет лучше, если на это поглядеть воочию, – многозначительно ответил один из персекуторов, не желая раскрывать все карты в миг. Сестра Кьяра чувствовала его душевное смятение и возражать не стала.

Второй добавил, слегка волнуясь:

– Тут без клетки и кандалов не обойтись. У нас есть, чем укрыть камеру от солнца?