Похоронка…

Серёжка сложил похоронку и стал читать письмо, которое передали, с оказией, друзья - разведчики:

"Серенький, герой ты наш, здорово!

Пишу тебе я - Иван Овчаренко. Ты не видел и не представляешь, что творилось в нашей разведроте… да что в роте, в дивизии, когда Сафронов из госпиталя написал (его за день до тебя зацепило, помнишь?), что ты живой! Мы просто обалдели (так пищу потому, что вдруг кто из сестричек прочитает) все! Вот, письмо написать не дают, майор Смирнов карандаш отнимает. Да! Он теперь у нас майор…

Серый, леший тебя раздери! Молодчина, что выжил! Мы ещё покажем этим, по чём пирожки с котятами! За тот поиск всех представили к наградам, так что жди орден! Готовься, будем "мыть" его по полной программе.

Овчаренко тут меня стуканул, а сам-то старшина! Теперь сидит лычку пришивает…

Потихоньку жмём фрица, но они тоже не дятлы. Позавчера пытались пройти нитку - нарвались на мины…Саперы только проверили всё, говорили - нет ничего, а тут раз… и всё. Петров сразу, а Осипова до санчасти не донесли. Вот так. Ну ничего! Живы будем не помрём! Ждем тебя, но я слыхал, что вышел приказ, по которому всех сынов полков будут отправлять в тыл, в суворовские училища. Ну, как бы ни получилось - мы тебя разыщем, будь спокоен! Бывай! "

А дальше стояло с десяток подписей.

Серёжка откинул голову на подушку. Как приятно прочитать еще раз Он был пятым в офицерской палате. Грудь и плечо ещё кровоточили, оказывается пуля попала под углом, снизу вверх, (адъютанта полковника ухитрился достать пистолет из за голенища сапога, когда он бросился на него и даже выстрелил 2 раза) в левую часть груди и вышла 5 сантиментах ниже плеча, вторая только черканула по ребрам. Главный врач Санитарного Эвакогоспиталя СЭГ - 1857 Владимир Владимирович Гемпель так и сказал: "Повезло. В рубашке родился. И как я понимаю, не один раз? По моим прикидкам, раза три..."

Майор Гемпель строго-настрого запретил Серёже вставать с кровати (а Сережке надоели утки – обтирки), лежащего рядом, выздоравливающего капитана - танкиста, попросил последить за тем, чтоб "Воробей не улетел", что тот педантично исполнял (как немец, какой-то). Дверь открылась и в палату вошла молодая, красивая медсестра Шурочка со шприцем и снаряжением для уколов.

-О-о-о! Сергей - Воробей, дружище ситный! А вот и Шурочка с ремонтным набором по твою ж ... кормовую часть! - заулыбался рыжеволосый лейтенант, лежащий у окна.

- Если хочешь быть здоров - заголяйся! - поддержал его танкист, подмигнув Серёжке. - Голым задом сядь на шприц и вращайся!

-Ну, товарищ капитан, все Вы знаете! У Вас «ж…опато» больше!

-Чего -чего??? - опешил от такой наглости капитан.

-Ну, у Вас - же - опыта - больше! - четко повторил сказанное Серега.

Вот теперь уже ржали над капитаном...

- Ну, хватит! - прервала их шутки медсестра. - Хватит гоготать над парнем.

- Шурочка, всё, мы умолкаем! - каясь, лейтенант сложил на груди руки. И всего за один ваш нежный взгляд, а может поцелуй…

-Валенком, по наглой рыжей морде! - отшила его Шурочка, смех прекратился, и она скомандовала. - Ну, Стреляный Воробышек, поворачивайся на живот! (В госпитале иначе, как «Стреляный Воробей», его не называли. Это прозвище приклеилось к Серёжке с лёгкой руки главного врача, посчитавшего его ранения.)

-А может не надо, а? - попробовал отвертеться от укола Серёжка. Его традиционная отмазка вызвала в палате очередной приступ веселья.

-Нет, ну вы посмотрите на него! - всплеснула руками девушка. Как под пули лезть, так ему не страшно, а один маленький укольчик - больно и страшно! Бог ты мой, он ещё и упирается! Давай - давай, поворачивайся и скидывай одеяло. Ой, нет, ну что твориться! Он ещё и краснеет, стесняется! Будто я его не видала «в чём мамка родила»! А два месяца чуть живой лежал - кто за тобой ухаживал, а?

-У-ой! Мама…

-Вот, а трясся - то, делов - то! А будешь упираться - пожалуюсь товарищу майору!

Суворовское.

Заместитель начальника Калининского суворовского училища, подполковник Богданов, дочитав, положил бумагу на стол.

-А Партизанов - это что, прозвище или фамилия?

-Согласно документам – фамилия. – ответил мальчишка.

-Ну, давай документы.

-А их должны были переслать из госпиталя.

-Странно, суворовец Партизанов, если документы не переслали, то должны были передать с Вами или с Вашим провожатым.

-Не могу знать, товарищ подполковник! – Серёжка про себя ехидно улыбнулся: «Как же, отдал я документы, а потом сиди до конца войны за партой и изучай стихи о дедушке Мазае и его зайцах!»

-Н-да, Сергей, ну что же… А ты себе, случайно, годик - другой для фронта не набавил, а? Что-то тебе не дать по виду почти 15-ти.

-Плохо кормили, а ещё - в детстве болел. (А ведь действительно, каким в 41-ый попал, таким и остался" - в очередной раз подумал он про себя. - Может я там, в коме какой?)

-А в госпитале по какому случаю оказался?

-Да… так… подкармливали…

-Из Ленинграда, наверное, да? Тогда понятно, почему не вырос... Ну, ладно, не буду об этом. Борисов … - на зов майора вошел крепкий, коротко стриженый суворовец. – Вызови мне старшину Мартьянова из 4-ой роты.

Через несколько минут явился старшина.

-Вот что, Аркадий Сергеевич, прими к себе в роту суворовца Партизанова. Без карантина – из госпиталя парень. Полного аттестата и документов пока нет, но должны скоро прибыть. Покорми, ну и как всегда, сам знаешь, пусть вымоется с дороги, выдай обмундирование.

-Всё ясно, товарищ майор. Разрешите идти?

-Идите.

-Колька, слыхал? К нам в роту новенького прислали!

-Кто такой, откуда родом?

-Да я сам ничего ещё толком не знаю, его только что привели.

-Ну, мама дорогая! Витёк, ну так узнай … - Колька Багров пользовался большим авторитетом во взводе и всей роте. Он был на фронте, и там его наградили медалью «За боевые заслуги». А ещё Колька был самым старшим в роте – ему уже шел 15-ый год.

-Класс, встать! Смирно! – скомандовал дежурный. –Товарищ преподаватель, 3 взвод 4-ой роты к занятиям готов. Отсутствующих нет!

-Здравствуйте, ребята. Садитесь, садитесь… - Игорь Валентинович раньше преподавал историю в школе, в армии не служил, и, поэтому, его всегда шокировали доклады, «смирно», «вольно» и всё такое.

-Вольно! – помог ему дежурный. – Взвод, сесть!

-Ребята, познакомьтесь, это наш новый ученик… то есть суворовец Партизанов Сергей. Да, очень колоритная фамилия. Прошу любить и жаловать. Сергей, садитесь за третью парту. И ещё, Сергей, Вы хотя бы что-нибудь помните из курса истории?

-Кое-что ещё помню.

-Не назовёте ли Вы мне столицу Древней Руси в 9-ом веке?

-Киев, названа по легенде одним из трёх братьев – Кием, но есть версия, что так звали речного перевозчика на Днепре.

-Во - даёт! – послышалось в классе.

-Да, небось, мама дорогая, маменькин сынок! – толкнул локтем Колька Витьку. – Учебники зубрил вместе с мамкой! Может он и когда мы немцев победим знает?

-Не плохо, молодой человек! Не плохо! А кто из класса желает задать вопрос по пройденному материалу?

-Можно? – поднял руку Колька.

-Пожалуйста, Багров.

-Когда закончится война?

У Серёжки что-то перемкнуло в голове, он почувствовал себя как на уроке истории в школе:

-2-го мая 1945 года был взят Берлин, 8-го мая подписан «Акт о безоговорочной капитуляции Германии…» - тут Серёжка понял, что он что-то говорит не то: в классе стояла гробовая тишина, словно ребята перестали даже дышать.

-Это что ж, ещё больше года воевать? – произнёс кто-то.

Игорь Валентинович протер тряпочкой очки:

-Интересное пророчество, молодой человек, – он улыбнулся. –Но, почему же в прошедшем времени?

Класс взорвался от хохота и прикольных замечаний. Урок был безнадёжно сорван.