– Солнце совсем скоро зайдет за горизонт и опять наступит жуткий холод. Такой перепад температуры ещё не привычен несмотря на то, что я тут уже семь дней. Да, чудеса природы. На что же похожи эти перепады? И что они нам показывают? Не знаю, но всё больше с теплыми чувствами вспоминаю родной климат, где летом нет холодных ночей. Спать можно до любого часа, а потом делать свои дела, передвигаясь когда тебе удобно, а не когда того требуют погодные условия. Хм, может для этого тут такие перепады, может для того, чтобы люди ценили своё время и выбирали делать только необходимые дела? – Рассуждал путник.

Неожиданно для него вдали появился оазис. Утром всех туристов предупреждали, что ночная стоянка планировалась в нём. Поэтому радость от остановки и предвкушение отдыха воодушевили всех. В отличии от безмолвной пустыни в оазисе была вода, растения и жизнь. В нём туристы приходили в себя, после омовения и сытного ужина, а затем довольные ложились спать.

Ночью путник проснулся от услышанного шипения, страх начал поглощать его, тело оцепенело. Он ничего не видел, но он слышал, как звук становился громче. Сориентировавшись, он быстро включил фонарь на телефоне и увидел, как рядом около его ноги проползает змея. Она была цвета песка, высовывала язык и смотрела прямо на источник света в руке путника.

– Вот чёрт! Пошла отсюда. – Путник начал светом выгонять змею из палатки и она, огрызаясь, нехотя неспешно покидала место. Ему удалось её прогнать.

– Уфф! – Выдохнул путник. – Надо же чего я боюсь именно то и происходит. Не ожидал от себя быстрой реакции, что возьму фонарь, палку и соображу её вывести. Значит не так уж я и беспомощен, значит я могу отстоят свои границы, даже перед тем, что внушает мне страх, а я ведь до чёртиков боюсь змей. Интересно, что ещё подкинет мне пустыня?

В эту ночь он больше не смог уснуть. Он дождался раннего подъёма, завтрака и снова со всеми отправился в дорогу. Мелькали мысли, проносилась перед глазами жизнь. Пустыня делала своё дело.

В караване было 6 туристов помимо него: семейная пара, два друга и двое одиночек, таких же как путник.

У каждого из них была своя история и каждый проходил свои испытания. Так семейная пара начинала путешествие с радостным воодушевлением, с ожиданием чуда, в начале путешествия они со всеми знакомились, приветливо улыбались. Сейчас в их глазах появилось глубокое разочарование, главным образом в себе. Они мало общались, не интересовались как прежде другими. Они терпеливо продолжали поездку. Было видно, что им сложно, ведь в течении поездки вылезало всё внутреннее «подавленное говно» и переваривать его им приходилось вместе, потому что не было шанса уйти из каравана. Пустыня не щадила их.

Другие туристы – двое друзей знали на что они подписались и проходили путь со смирением, они были немногословными, но было видно, что они поддерживали друг друга, бережно молчаливо находясь рядом. Иногда путник завидовал им, они были войнами по духу. Надёжное плечо рядом в такие моменты ценно.

Остальные – двое одиночек старались держаться в стороне от всех туристов, потому что их «разносило» изнутри и они не хотели навредить остальным. Периодически путник смотрел на них и видел испуганные глаза, злобу на лице, признаки переживаний, борьбы добра со злом. Но как и все туристы они не могли покинуть караван, они терпели и ждали окончания путешествия.

В караване были сопровождающие, которые безучастно относились к туристам. Хотя помогали туристам, когда наступали экстренные случаи и часто проговаривали правила безопасности, но все действия были равнодушными. Наверное, так и должно быть у сопровождающих. Вряд ли паромщик, перевозящий души умерших приветлив.

Днём в дороге путнику удалось вздремнуть, после чего появились силы. На этот раз он сам слез с верблюда, решив пройтись пешком. Путник начинал вживаться в образ человека-пустыни, начинал чувствовать её. Он видел, как ветер засыпает следы каравана, как воздух около песка становится густым, объемным, как -будто его можно потрогать, схватить руками. А главное начинал чувствовать жизнь в пустыне и ему казалось, что он начинает взаимодействовать с ней.

В одной из ночей семейная пара в процессе ссоры, случайно сожгли свою палатку. Их разъединили и разместили по разным палаткам вместе с другими туристами. К путнику подселили мужа Грэя, а жену Любу отправили к другому одиночке-путешественнику.

Состояние опустошение, разочарование не давало говорить Грею в эту ночь, но на следующую ночь он начал разговаривать. Из всего его монолога путник сделал вывод, что Грэй нуждался в поддержке. Его глаза были тусклыми, но в них можно было уловить периодически огонь веры и надежды на лучшее.

– Скажи, тебе так же фигово в этом путешествии? – Спросил Грэй.

– Бывает, – ответил путник, выжидающе понимая, что Грэю нужен не его рассказ, а нужно высказаться самому.

– Я думал, что мы с женой прошли всё и теперь нам нужно понять что-то новое, чтобы выйти на новый уровень. – Продолжал Грэй. – Я не ожидал, что будет так тяжело, я чувствую себя каждый день, как курочка гриль на сковороде, причём в прямом смысле – мёртвая курочка гриль, у которой нет мозгов. Нет ничего, моя жизнь бессмысленна и глупа.

Путник продолжал слушать не взирая на нового соседа, наматывая клейкую ленту на шариковую ручку, она неожиданно сломалась, как многое тут.

– Я просто делал своё дело, я покупал и продавал, крутился как мог, зарабатывал. Я женился, появились дети, я купил квартиру, машину. Всё как у всех, понимаешь? Но тут я услышал от жены, что ей нужно было другое, что я не слышал её, а главное я понял, что не слышал себя. В детстве, мне хотелось исследовать новые края, составлять карты, изобретать новые пути. Когда я вырос, то жизнь закрутилась по-другому.

Наступило молчание.

– Что ты будешь делать? – Спросил путник.

– Не знаю. – Ответил Грэй. – Лишь понимаю, что нужно меняться. Поэтому и спорим с женой, она не хочет терять свой «статус», а я не хочу его сохранять. Я хочу другого.

– Понимаю, люди быстро привыкают к удобствам цивилизации, – добавил путник. – Когда-то я думал, что для жизни нужна квартира, машина, работа, семья. И у меня это всё было. Но сейчас мы развелись с женой, я переживал, заболел. Знаешь, как это бывает, когда тебе плохо: вызываешь скорую, приезжает, но они не могут понять почему так, дают успокаивающее и говорят сходить к врачу. Ты идёшь, он прописывает тебе множество анализов. Сдаёшь. Вдруг находят неизвестное образование, и ты начинаешь молиться, что оно оперируемое. Начинаешь переоценивать жизнь, отношения. В итоге мольбы услышаны. Оперируют. Тебе прописывают мешок таблеток. Принимаешь. А параллельно этому ты физически и психологически мутируешь. Главное начинаешь видеть, думать о мире по-другому, приходишь к мысле, что мир лишь отражает тебя. И спустя время ты благодаришь за этот опыт боли, потому что без него ты так бы и жил в полумраке.

Тишина.

За долгое время путник впервые поделился своими переживаниями, выговорился случайному попутчику. Он облегченно вздохнул. Посмотрев на собеседника, улыбнулся ему. Улыбаясь в ответ, Грей поблагодарил его, он подчеркнул что-то ценное для себя.

На следующий день, семейная пара померилась, и они стали жить в одной палатке, а к путнику подселили другого одиночку по имени Гоша.

Путешествие продолжалось. Теперь путник время от времени наблюдал за соседом, ему было интересно, что это за человек. Он видел, как Гоша что-то также пишет в блокнот, но он не делился ни с кем мыслями, он ни о чем не спрашивал. На второй день подселения они разговорились, выяснилось, что записывает он свои мысли и что он философ, а на путешествие смотрит, как на работу на долгую перспективу. Гоша говорил про озарения, инсайты, которые его посещают, но не углублялся в это, как бы замалчивая их, считая ненужными другим.

– А какое твоё озарение было сегодня? – Неожиданно поинтересовался путник вечером у Гоши.

– Ты знаешь, я понял, что у мира есть каркас, я представил себе сеть из ультрапрочного гибкого материала, которая может быть изменена массой плотной энергии. – Гоша засмеялся. – наверное завтра ты попросишь тебя переселить к другому одиночке. Подумаешь, что я чокнутый.