Сначала, когда она выехала, или, точнее, вывиляла из магазина, это казалось очень странным, но она заставила себя сосредоточиться.

Первое время сама необычность этого не позволяла ей расслабиться. Всю дорогу от Ботли ее не покидало ощущение, что она едет не по той стороне дороги. Однако, когда Лора добралась до центра, ощущение чего-то нового начало исчезать. Она немного расслабилась, получая удовольствие от того, что едет на велосипеде по прекрасным улицам Оксфорда. И утратила осторожность.

Ранее она решила оставить знакомство с колледжем Св. Беды напоследок, но, взглянув на часы, увидела, что уже не успеет как следует осмотреть его. Лучше отложить до завтра. Если она сообщит им о своем приезде, то ее ожидает торжественная встреча. Сегодня этого хотелось меньше всего.

Приближаясь к колледжу, Лора взглянула на кремовые стены из котсуолдского камня и древние сдвоенные окна.

Она не заметила низкий зеленый открытый «морган», двигавшийся в другом ряду, абсолютно по правилам, впереди нее.

Лора знала, что впереди находится улица, где ей надо свернуть, чтобы попасть на Уолтен-стрит. Это был более длинный путь домой, но она никуда не спешила.

По привычке девушка посмотрела направо.

Никого, дорога свободна.

Она повернула налево. Прямо в бок «моргана»!

Лора успела только издать громкий, полный ужаса вопль и увидеть серебристо-белую голову, резко повернувшуюся в ее сторону. В долю секунды перед ней блеснули изумительно яркие бирюзово-синие глаза.

Затем странное ощущение полета. Удар велосипеда о машину подбросил ее легкое тело в воздух, и оно перелетело через капот спортивной машины.

Лора услышала невероятно громкий и зловещий скрежет тормозов.

Еще она успела представить газетные заголовки там, дома:

«Наследница Ван Гилдера трагически погибла в Оксфорде в автокатастрофе».

И еще мелькнула страшная мысль: какую боль вызовет удар о дорогу! И тут же увидела, как мостовая стремительно приближается к ее лицу. Она почувствовала, как левое плечо ударилось о камень. Ее тряхнуло, затем острая боль пронзила голову. Лору поглотила черная тьма.

Профессор Гидеон Уэллес, всеми уважаемый член ученого совета колледжа Св. Беды и преподаватель экспериментальной психологии, нажал на тормоза своего неспешно двигавшегося «моргана».

Сердце чуть не выпрыгнуло из его груди и застряло где-то в горле.

Словно в каком-то кошмарном сне, он увидел, как велосипедистка перелетела через капот машины. Все произошло так быстро, что он не успел применить присущую ему способность последовательного мышления. Лишь отдельные детали запечатлелись в его сознании.

Мужчина заметил длинные темные волосы и бледный овал лица.

И еще яркое пятно мелькнуло перед его глазами – вязаный свитер женщины.

Он слышал, как взвизгнули тормоза резко остановившегося автомобиля, и вдруг почувствовал, как ремень безопасности врезался ему в грудь.

А затем внезапно наступила тишина.

Женщина исчезла, но той частью мозга, продолжавшей мыслить здраво и логично, Уэллес сознавал, что она недалеко. А именно не дальше тротуара.

Всего лишь через секунду, показавшуюся годами, он пришел в себя и начал действовать. Он быстро разобрался с ремнем, нашел защелку и освободился от пего.

В этот момент из-за угла Литтл-Кларендон-стрит вышла толстая женщина и, комично раскрыв большой рот, остановилась на середине дороги.

Гидеон сообразил, что мотор его машины все еще работает, и поспешно его выключил. Даже в критической ситуации профессор сохранял хладнокровие. Он открыл дверцу как раз в тот момент, когда женщина выронила свою сумку и с встревоженным видом поспешно заковыляла к молодой девушке, лежавшей на тротуаре.

Гидеон уже вылезал из машины. Это зрелище всегда доставляло удовольствие его студентам. У «моргана» была такая низкая посадка, а рост Гидеона Уэллеса достигал шести футов пяти дюймов. Но обычно он проделывал это с неожиданной грацией. Однако сейчас он походил на марионетку, у которой оборвалась одна из нитей!

Гидеон чувствовал, что плохо управляет своими движениями. Его трясло. Он понимал, что это последствия пережитого им шока. Он легко определил все признаки – оцепенение, ощущение, что он «смотрит на происходящее со стороны», озноб, болезненное ощущение в желудке, вызывающее тошноту.

Однако ничего этого не выражало его лицо, когда он быстро обошел машину классического зеленого циста и остановился около женщины на тротуаре.

Профессор Уэллес сразу же посмотрел ей в лицо.

Ее глаза были закрыты. Кожа – белее белого.

Он не увидел крови на лице, как и признаков внешних повреждений, и быстро перевел взгляд на ее грудь. Она ритмично поднималась и опускалась под дорогим шерстяным свитером, и только тогда он позволил себе долгий судорожный вздох. Девушка была жива. Остальное не имело значения.

– Что случилось? – Толстая женщина стояла над распростертым телом Лоры Ван Гилдер, нервно переступая с ноги на ногу, не зная, что надо делать. – Она потеряла сознание?

Гидеон не обратил на нее внимания. Он присел на корточки возле неподвижного тела. Прежде всего нащупал пульс и с облегчением обнаружил, что он четкий и ровный, хотя довольно частый. После этого Гидеон достал из машины мобильный телефон и вызвал «скорую помощь».

К этому времени уже не только толстая женщина глядела на распростертое бледное и неподвижное тело на тротуаре. Почтальон, развозивший последнюю в этот день почту, подъехал на своем фургоне и, будучи практичным человеком, вытащил искореженный вишнево-розовый велосипед из-под колеса «моргана» и убрал его в сторону. Несколько пешеходов начали собираться вокруг Лоры, их естественное любопытство не мешало искреннему сочувствию.

– Бедняжка, – тихо заметила старая дама. – Видимо, разбила свой велосипед.

Люди тихо переговаривались. При таком количестве велосипедистов несчастные случаи неизбежны.

Гидеон четко объяснил медицинской службе, где он находится, и отключил телефон. Его спокойный ясный голос ничем не выдавал душевного состояния.

Он вернулся к темноволосой женщине, лежавшей без сознания, и снял с себя тяжелый замшевый пиджак. Осторожно накрыл ее, проверил доступ воздуха и остался сидеть рядом.

Только теперь, когда все было сделано, проверено и ничего не забыто, Уэллес как следует рассмотрел ее.

Она казалась до боли красивой. Лицо как бы складывалось из острых, возбуждающих воображение углов – высокие скулы, длинный, прекрасной формы нос и решительный подбородок.

Он продолжал следить за ее спокойным дыханием, и его сердце начинало биться ровнее, а побелевшее лицо приобретать свой естественный цвет.

Приехала полиция. Кто-то догадался позвонить им, хотя сам Гидеон подумал только о «скорой помощи». То, что этот несчастный случай может иметь последствия и для него самого, даже не приходило в голову.

Двое полицейских оказались молодыми, но весьма компетентными. Они мгновенно нашли свидетелей. Первым была женщина, ехавшая позади Гидеона и остановившаяся в нескольких ярдах от места происшествия. Она охотно подтвердила, что машина впереди нее не превышала скорости, а велосипедистка просто въехала в нее.

Другой свидетель, студент, проходивший по церковному двору как раз напротив, сказал то же самое и к прибытию медиков успел дать точное описание инцидента. Врачи проверили пациентку на предмет сломанных костей и с бесстрастностью профессионалов обсудили травму головы. Гидеон видел, как медики переложили ее на носилки, и с облегчением вздохнул, ибо все было сделано, и он не раздумывая собрался поехать вслед за ними. Но один из полицейских очень вежливо, но твердо удержал его.

Следующие несколько часов прошли очень быстро. Но потом, когда Уэллес вспоминал о них, они казались самыми длинными в его жизни.

Прежде всего его на месте проверили с помощью алкогольно-респираторной трубки: странная унизительная процедура, хотя чисто рациональная часть его ума объяснила, что применена она к нему справедливо. Полиция всего лишь выполняет свою работу, и в этом нет абсолютно ничего личного. Никто даже не намекнул, что он мог бы оказаться пьяным или невменяемым. Но все же, дыша в пластиковую трубку, он испытал прилив негодования.