– Я даже не была там никогда.

– Правда?

Андрей так удивился. Словно не знал, что в Крамольске кроме лоска и сверкания «Эмпирея» есть смрад и пыль бедных районов.

Я не отрицала, так что Андрей понял, что не ошибся. Еще недолго он осознавал это, а потом его губы снова растеклись в легкую улыбку.

– Всегда бывает первый раз.

От такой банальщины захотелось громко языком цокнуть и глаза закатить. Но эти базарные замашки не вписывались в салон «Порше». Так что я ни звука не издала, а просто смотрела на Андрея, как Ева, наверное, смотрела на Змия. Хотя если судить по личностям, роли у нас с Андреем скорее обратные. Он, конечно, похож на искусителя, но добренького. Не того, кто затянет на землю грешную. Наоборот, его искушение – это… эмпирей, получается?

– Сегодня четверг? – сказал Андрей.

Вопрос был неожиданный и я растерялась. Хотя, как некогда работающий человек, прекрасно знала, какой сегодня день недели. Блаженство незнания, какой сегодня день и какое число месяца, осталось в далеком детстве.

– А завтра пятница? – сказал Андрей.

К этому времени я уже сориентировалась, поэтому кивнула.

– Приходи в субботу.

– Куда? – нахмурилась я.

Андрей поджал губы, все еще улыбаясь.

– Ну не строй из себя глупенькую, – сказал он. – Тебе это не идет.

Интересно, какой образ мне, по его мнению, идет? Стервы? Девчонки на одну ночь? Воровки в отчаянии?

Я задумалась, но не над тем, о чем подумал Андрей.

– Лиза! – сказал Андрей, не выдержав тишины. – Куда еще? В казино! Ты же знаешь, где оно?

Конечно, я знала в каком районе находится «Эмпирей». Это знание жителям Крамольска поступает вместе с пропиской. Но я никогда не заходила туда, и не представляла, как это сделать, чтобы не выглядеть посмешищем. Маленькая, в дешевом наряде. Чтобы на меня не обращали внимания, нужно, чтобы рядом вышагивал кто-то, кто своим сиянием затмевал бы меня. Я не против. Даже наоборот: в тени лучше, я знаю.

Вообще, я верила, что легко впишусь в мир богатеев… Нет. Рано об этом думать. Андрей просто предложил поработать. О чем это может говорить, кроме как о недостатке сотрудников?

– Я понял. Встретимся у входа в отель, – сказал Андрей, и добавил, усмехнувшись: – Я знаю, ты в курсе, ведь ты…

«… чуть не сделала это место своим последним пристанищем». Он так хотел закончить? Вряд ли, судя по этой его милой улыбке.

Я отвела взгляд и посмотрела в лобовое стекло. Фары не светили, только аварийка мигала. Оказалось, это необходимо, ведь «Порше» не сияет в темноте нежным золотым блеском. Удивительно.

Свет в салон давал лишь придорожный фонарь, который находился в десятке метров. Оранжевые огоньки аварийки лишь бросали неясный отблеск Андрею на щеку. Я много где оказывалась за последнее время. Но в таком удивительном положении – ни разу в жизни. Сижу в салоне самой дорогой машины Крамольска с сыном самого богатого человека Крамольска. Андрей еще и самый красивый в Крамольске. Я бы могла в него влюбиться… Если бы мы хоть чуточку походили друг на друга.

– Почему ты все это делаешь для меня? – шепнула я.

Я понимала, он ждет что-то взамен. Мое положение удивительное, но не сказочное. Сказок не бывает. Если кто-то тебе помогает, он ждет что-то взамен. Я даже догадывалась, что. Андрей ведь понял уже, что у меня ничего нет, кроме себя самой. Но ответ был неожиданным.

– Я не врал, когда сказал, что восхищен тобой, – сказал он.

Прозвучало так непосредственно. Почти по-детски. Что это значит? Я не понимала, сколько бы не вглядывалась в Андрея.

Он тем временем вглядывался в меня. И этот взгляд я ни с чем бы не спутала. Знала его досконально. Такой бывает только перед поцелуем. Перед суетливыми движениями, когда он не знает, как тебя коснуться. Спина, колено? Куда класть руку? Когда ты хочешь, чтобы тебя поцеловали, этот взгляд кажется волшебным. Когда нет, ты видишь, какой он дурацкий. Иступленный и растерянный. Ужасное сочетание.

В это мгновение Андрей казался беззащитным. Я сумею проникнуть под его броню. Если правильно все обстряпать, Андрей сможет дать мне то, в чем я нуждаюсь. Нужно лишь догадаться, как его побороть. Силой не смогу, значит, нужно хитростью.

Вот только Андрей даже не пытался бороться. Глупо. А ведь он таким быть не может. Неужели он правда… восхищен мной? Что же такого он увидел во мне? Наверное, свою полную противоположность.

Он оперся одной рукой о мое колено, а второй обхватил затылок, запустив пальцы в волосы. Я не поддавалась ему, но и не пыталась отстраниться. Запах дождя окутал меня плотнее, я почти его полюбила. Что-то было в Андрее, что притягивало меня к нему. Но, вероятно, это «что-то» срабатывало на всех девочках. Что-то такое банальное, как сочетание красоты внешней и внутренней.

За мгновение до того, как приникнуть к моим губам, Андрей блеснул той улыбкой, какая бывает у людей, которые привыкли получать все, что им хочется.

Я не терпела, но и удовольствия не получала. Вчера вечером все было иначе. Я устала и была разбита. Андрей просто подвернулся под руку. Будь на его месте кто-угодно другой, я бы вела себя так же. Вчера мне было все-равно, понравлюсь я ему или он забудет меня, едва я покину его квартиру. Сейчас вдруг все переменилось.

Я понимала, что вступаю в игру с огнем. Или не понимала?

Плохая идея играться с человеком, который просто чтобы проучить меня, организовал похищение. Но соблазн был так велик. А что мне оставалось? Бабка загнется, если я не достану денег. Мне и самой, бывало, хотелось кушать. А Андрей… Вот он сидит, готовый помочь мне, хотя я пока даже не прошу его об этом. Не просила ведь я о работе – а он взял и предложил ее. Еще, конечно, меня никуда не взяли, но… Андрей не голословный, это чувствовалось.

К тому же что плохого может сделать мне человек, который доселе был так добр? А рассказы Вани подтверждают, что Андрей хорошо себя ведет не только со мной. Нет. Он добрый по натуре. Со школы такой значит вряд ли изменится. Конечно, бывает, что людей перемыкает. Но если с Андреем и произойдет что-то подобное, то вряд ли из-за меня и, скорее всего, в это время я буду далеко.

А эти глаза? Неужели у них есть свойство смотреть хоть на кого-то с ненавистью?

Я наконец подалась к Андрею. Провела языком по его губе, а потом скользнула в рот. От удивления, ведь до этого я почти не шевелилась, он то ли охнул, то ли застонал. Словно получив одобрение, я взобралась ему на колени, не прерывая поцелуй. Одной рукой обхватила его шею, а вторую положила на грудь так, чтобы пальцы коснулись голой кожи груди. Я ощущала, как ускоряется его сердцебиение. Мое сердцебиение было стабильно. Меня прикосновения Андрея волновали ровно также, как вчера, когда я была пьяная и почти ничего не чувствовала. А вот он явно ощущал все иначе.

Не помню, когда последний раз кто-то так ревностно пытался забраться мне под кофту. Обычно я раздевалась сама. Не любила, чтобы меня раздевал кто-то. Это так странно ощущается. Не возбуждает ни капельки, а наоборот. Я сразу вспоминаю, как возвращалась из садика, и бабушка стягивала с меня шапку, случайно дергая за волосы. Потом еще собачка молнии кусала кожу подбородка…

Вспомнив о бабке, я словно очнулась. Мигом спал жар в животе, который начал разгораться, не советуясь с моим мозгом. Истома расползалась внутри лишь от близости тела, которое хотело мое тело.

Я сползла с Андрей, и глубоко вдохнула. Щеки пылали, хотя стыдно не было. Я резко повернула голову и всмотрелась в Андрея. Потом застегнула кофту, и заправила за уши длинные пряди челки, которые тут же выскочили.

– Давай… перенесем, – сказала я. – Мне срочно нужно домой.

Андрей словно не услышал меня. Он в глаза мне не смотрел – только на губы и чуть ниже. Потом спохватился и закивал:

– Да, да, конечно…

Он провел рукой по волосам, и засуетился, оправляя рубашку. Я не отрывала от него взгляд, даже когда он вышел из машины, чтобы сесть за переднее сиденье. Не хотелось его обламывать, ведь мне не отталкивать его надо, а привлекать. Но мне правда пора домой. Если не ошибаюсь, инсулин закончился еще вчера. А я денег раздобыла, так что домой мне теперь можно.