Утро началось не с кофе, а с мерзкого дождя. Небо заволокли серые тучи, солнце спряталось, а надежда заполучить ДНК Елфимова таяла на глазах. Если вода смоет кровь тренера по фехтованию, то все мои вчерашние старания окажутся тщетными.

А я очень не хочу повторно пытаться провернуть трюк с Мимо. И так прошелся по грани и лишь чудом не огрёб проблем. Было бы намного проще, если бы входная дверь была открыта. Призвал бы Мимо, и он в виде кошки или собаки притащил бы мне клык.

На самом деле, стоит использовать мимика пореже. А то я могу доиграться, и камеры повесят на каждом углу. Выяснят, что я умею призывать Мимо — и привет, ЛИЧ. Лабораторной крысой становится я не планирую, мне ещё мир от войн спасать. А пока сирена, подъём, завтрак и, если повезёт, то нас выведут на прогулку, и я смогу забрать клык.

* * *

Шестью часами ранее.

По неосвещённой дороге мчался грузовик с бочкой. Мотор ревел, а давление в двигателе постепенно падало. Одноногий водитель вдавил педаль газа в пол и то и дело посматривал в зеркало заднего вида, но там никого не было.

— Гришка! Гришка! Открой глаза, ну же! — кричал одноногий, расталкивая своего напарника.

В груди молодого паренька зияло пять пулевых отверстий, было очевидно, что он не жилец. Но хоть сможет прикрыть, пока Звягин будет сливать икру в водоём. А нет, не сможет. Парень перестал дышать и обмяк.

— Падла, — выругался сержант и бросил беглый взгляд на новенький протез. — Надеюсь, что хоть ты не подведёшь.

* * *

Екатеринбург.

Поместье Архарова.

В спальню барона настойчиво стучали.

— Кого там чёрт принёс? — сонно спросил Константин Игоревич, вставая с кровати.

— Ваше сиятельство! На границе прорыв! — послышался встревоженный голос дворецкого.

— Что⁈ На границе с кем?

— С графом Черчесовым! Грузовик для перевозки рыбы прорвался через контрольно-пропускной пункт и едет в сторону Нижнего Тагила.

— Высылайте группу для перехвата! — рявкнул барон, спешно начиная одеваться.

— Милый, что случилось? — буркнула проснувшаяся жена Екатерина Павловна.

Архаров ничего не ответил и выбежал в коридор, накинув халат.

— Мы уже отправили на перехват две бронемашины. В течение часа грузовик будет уничтожен.

— Какого часа? Его должны были уничтожить при попытке прорыва! Начальника службы безопасности ко мне, живо! — Архаров скрежетнул зубами и быстрым шагом направился в свой кабинет.

* * *

Час спустя. Серовский тракт.

Мост через реку Медведка.

Группа перехвата сработала отлично. Две бронемашины издалека заметили грузовик нарушителей и, на полном ходу влетев на мост, открыли огонь. Крупнокалиберные пулемёты выгрызали дыры в кузове хлипкого грузовика, а после попали в бензобак, и он загорелся.

— Рассредоточиться! Обыскать местность! При обнаружении противника — взять в плен, если окажет сопротивление — уничтожить! — раздал указания командир группы и направился в сторону пылающего грузовика.

Он ещё не знал, что их действия были бесполезны. Калека уже слил из бочки всю икру в реку Медведка, а оттуда она попадёт в реку Тагил, которая отнесёт икру в десяток водохранилищ, прудов и речушек по всем землям Архарова. Кому-то эта выходка могла бы показаться ребячеством, но на самом деле…

* * *

Войдя в тренировочный зал, я расплылся в улыбке. Превосходно! Сегодня у нас тренировка по хоккею, а значит, я смогу выйти во двор. Надеюсь, успею незаметно забрать образец до того, как его смоет дождь.

Первым занятием у меня был урок фехтования. Елфимов говорил, что я должен изучить базовые перемещения. Легко сказать. Последовательность движений я запомнил, но тело двигалось неохотно, то и дело сбиваясь. Я путался в ногах и порой был близок к падению. Из-за чего и пропускал всё новые удары.

Елфимов же сегодня был зол, как чёрт. Рука забинтована, глаза горят, орёт без остановки. А ещё он не пустил на занятия Прохорова. Сказал, что ему будет полезно подольше посидеть в карцере и подумать о своей жизни.

— Михаил! Двигаешься, как сонная муха! Соберись! — заорал мне на ухо тренер и хлопнул по плечу так, что я аж присел.

— Сколо я собелусь, — буркнул я, парируя новый выпад противника.

Взвыла сирена, и занятие завершилось. Следующая тренировка по расписанию — хоккей. Я вылетел в раздевалку, нацепил ботинки и, позабыв про куртку, рванул к воротам. По дорожкам прогуливались охранники и травили байки. В одного из них я едва не врезался из-за того что плитка намокла, и ноги стали скользить.

— Куда прёшь, чёрт малолетний⁈ — заорал мужик с автоматом и сплюнул в сторону клумбы.

— Живот плихватило! — пискнул я, не сбавляя скорости.

— Так, а несёшься куда⁈ Туалет в другой стороне! Тьфу, совсем управы на них нет. Вот в моё время… — посетовал охранник, но окончания фразы я так и не услышал.

Добежав до ворот, я нырнул в кустарник и принялся в спешке искать клык.

— Малой. Ты чё тут? У вас же занятия, — спросил седой дед, сторожащий ворота.

— Буээээ… — сделал я вид, будто меня тошнит.

— Траванулся, шоль? Ну да, понимаю. Кормят вас так себе, — с жалостью в голосе сказал старик.

Мокрый кустарник царапал щёки, капли с его ветвей стекали за шиворот, а я всё искал и искал. Наконец, клык болотника лёг мне в руку и… Он оказался девственно чист. Влажная поверхность клыка поблёскивала, а следов крови даже не осталось. А ещё он обломился. Не знаю, когда это произошло, может, в момент, когда я швырнул его в цветник, или от удара по Елфимову.

Увидев неровные края слома клыка я расплылся в улыбке, ведь среди выщербинок застрял небольшой кусочек кожи. Как только я дотронулся до куска кожи в голове завибрировал женский голос: «Обнаружен образец ДНК. Желаете ознакомиться?».

— Малый, ну ты чего завис? Может, лекаря позвать? — спросил старик и потянул меня за плечо.

— Поглотить! — прошептал я, даже не разобравшись, чем можно поживиться.

Боль прокатилась по телу, заставив рухнуть на землю и выгнуться дугой. Казалось, будто все сухожилия так напряжены, что вот-вот порвутся. Крик застрял в моём горле, и я лишь сдавленно захрипел.

— Ты чё⁈ Ты чё⁈ Не смей тут подыхать! Лекаря! Лекаря сюда! — заголосил сторож. Его голос становился всё тише и тише, а в следующий миг я потерял сознание.

Очнулся я в лазарете в тот момент, когда толстая медсестра подняла моё веко и посветила туда фонариком. Подскочив, я отполз назад.

— О, господи! Чего, как чёрт, скачешь? Напугал, паршивец! — взвизгнула медсестра и, схватившись за грудь, обратилась к своей подруге. — Людочка, накапай мне валерьянки, сердце расшалилось.

— А может, сразу коньячку? — хмыкнула тётка с завитушками на голове.

— Если только вечером. А пока валерьяночки, пожалуйста.

— Ха. Как пожелаете, госпожа, — завитушка наигранно поклонилась и пошла за валерьянкой.

— Ну, рассказывай, — велела толстая медсестра и уставилась на меня, будто я ей что-то должен.

— Что лассказывать? — нахмурился я, чувствуя странные изменения в руках и ногах.

— Рассказывай, откуда ты такой проблемный взялся? Слышала, ты и в прошлом пансионате постоянно сознание терял. Может, у тебя эпилепсия? — Она вздохнула и включила на фонарике режим стробоскопа. Огонёк замигал, как припадочный, ударив мне по глазам. — Язык не глотаешь, уже хорошо. — Медсестра что-то записала в раскрытый разлинованный журнал и посмотрела на напарницу. — Людка, выходит, у него не эпилепсия.

— Может, он этот, как его? Нарколептик! Во! — Кучеряшка ткнула пальцем в потолок и улыбнулась.

— Да ну, ты чё такое говоришь? В два года и уже наркоман? Бред, — нахмурилась толстуха.