Хотелось узнать, что она почувствует. Будет ли так же как с Глебом, безумно и блаженно. Пашкины губы потихоньку приблизились, коснулись… Приятно, но не более того. А вот Паше, похоже, все это куда больше понравилось, потому что он собирался продолжить.

Но тут произошли непредвиденные события.

К подъезду с визгом тормозов подлетела серобуромалинова чахотка, бывшая Чаплина, а теперь уже Сашкина. Тусклый свет единственной правой фары выхватил парочку из темноты. Из машины вывалились Чапля с Сашкой:

— Малинина? Ты чего это тут делаешь? О! Привет Паша!

Паша закатил глаза, изображая зубную боль.

Хорошо в кино сходили.

Возможно, для Балашова это и было нежелательным вмешательством в его личную жизнь, но двое весело галдящих парней на его недовольство никакого внимания обращать не стали. Пошел разговор о тачках, ну как же не похвастаться приобретением, не обсудить тюнинг и ходовые качества! Опять же мужчины практически не меняются, если речь пошла о средствах перемещения, будь то конь, автомобиль или ездовой ящер, в них тут же открывается фонтан красноречия.

Пока эти трое обсуждали стоявшую чуть поодаль чахотку, подсвечивающую окружающую тьму одним правым глазом, у Даши появилась возможность подумать. Она не спешила уходить, стояла рядом, однако в разговоре почти не участвовала. Анализировала себя.

Пашка ее поцеловал. Причем… не такая уж невинная она барыщня, сразу поняла, что его к ней тянет. И волнение, и нетерпение его просекла. Парень явно надеется на продолжение отношений.

Это все очень хорошо… Но ее-то к нему не тянет.

Продолжать раскручивать его на любовь? Просто, чтобы был рядом? Для порядка. А потом? А не бессовестно ли это с ее стороны, так использовать парня, если она уже сейчас знает, чем все закончится? Если в сердце совершенно другой мужчина, которого не забыть за один день, не вытравить из себя тех чувств, что он вызывает?

Нужны ли ей такие суррогатные отношения? Вопросов много, а ответ напрашивался один.

Просто у нее талант на пустом месте создавать себе проблемы…

* * *

Обсудив все достоинства и недостатки теперь уже Сашкиной серобуромалиновой семерки, парни стали собираться по домам. И тут Дашу озарило, надо бы с Сашкой посоветоваться! Шепнула ему на ухо, чтобы задержался на пару минут. Тот понял мгновенно. сказал, мол у него дело, пусть Чаплю Паша отвезет.

Жизнерадостный Чаплинский уже вещал на своей волне, и, не почуяв подвоха, тут же напросился к Балашову. А тот если и почуял, выхода особого у него не было. Попрощался С Дашей, многозначительно на нее глядя. Сказал, что позвонит завтра и уехал, увозя с собой рассуждавшего о высоких материях Чаплю.

— Чего стряслось опять? — спросил Саша, глядя вслед отъехавшей Пашкиной шкоде.

— Поговорить надо, — вздохнула девушка. — Посоветоваться.

Тот почесал голову, вообще-то ему тоже давно надо было посоветоваться.

— А, ну давай тогда в машину лезь. Ты кстати в ней еще не сидела!

Даша скептически выгнула бровь, сидела она сто раз в той чахотке. Но парень весело добавил:

— Тогда она Чаплина была, а теперь моя. В моей ты еще не сидела.

Ой, ну если так…

Усевшись в машину, которая изнутри казалась такой же ушатанной, как и снаружи (зато личное средство передвижения!) ребята пару секунд молчали, а потом как-то одновременно выпалили:

— Слушай…

И замолчали, хмыкнув.

— Дамы вперед, — сказал Саша.

— Ладно…

Ей немного трудно было начать, но выдавила:

— Вот как ты считаешь, нормально будет с Пашкой встречаться, если меня к нему не тянет?

— А зачем? — вроде бы наивно спросил Саша.

— Ну… — девушка замялась.

А он серьезно посмотрел так на нее и проговорил:

— Я тебе так скажу. Подумай сама, оно тебе надо, если ты к нему ничего не чувствуешь? А держать парня во френдзоне, как запасной аэродром… Или ты собираешься с ним… кхмм? — видимо прикинул ситуацию на себя, потому что добавил: — И все равно это жестоко.

Даша смутилась и покраснела, пробормотала:

— Ничего я не собиралась. я чисто теоретически.

Но можно сказать, ответ, который ей хотелось услышать из этико-моральных соображений, получила. Оба вздохнули. Потом Даша спросила:

— А ты чего хотел?

Тот как-то странно выдохнул, разворошил пятерней волосы и неуверенно начал:

— Слушай, Малинина… Я давно хотел спросить, как по-твоему…

Остановился, прочистил горло, Даша терпеливо ждала. Парень шевельнул пятерней, растопыривая пальцы.

— Как, по-твоему, я верхний или нижний? — выдавил он наконец, развернувшись к ней всем корпусом.

— Что? — проговорила она, не сразу поняв, о чем собственно идет речь.

А как поняла…

— Малинина! Не ржи!

Саша прекрасно знал это выражение ее лица, всегда так вытаращивалась, когда собиралась долго и со вкусом смеяться над ним. Но остановить теперь Дашку было трудно. Она судорожно завалилась на бок, указывая на него пальцем и трясясь от смеха. Саша обиженно отвернулся.

Ей стало совестно:

— Ну прости, прости. Не смогла удержаться…

— Не смоглаааа, — передразнил, гримасничая, по-прежнему глядя в окно.

— Саш, ты… — заговорила Даша, видя, что он обижен. — Ты классный парень. И хороший, надежный друг. И ты не верхний, и не нижний. Ты — настоящий. Понимаешь? Настоящий. Какое имеет значение кто там верхний или нижний, если люди любят друг друга, если им хорошо вместе? А игры эти… Они тебе нужны, эти игры?

От таких Дашкиных слов у парня даже плечи расправились, и взгляд приобрел уверенный блеск. Он вздохнул с облегчением:

— Ну, спасибо, утешила.

— Да не за что, обращайся, — потом смерила его взглядом и добавила, — а в спортзал тебе все-таки нужно. Вот превратишься теперь в прокладку между рулем и сидением, трудовую мозоль вырастишь…

— Сам знаю, — теперь он уже смеялся вместе с ней.

А потом, поскольку темы для обсуждения закончились, Даша попрощалась и ушла домой. Хоть ей и было приятно посмеяться с другом, все равно, тяжесть на душе все не отпускала. И грустно так было почему-то…

глава 23

Вчерашний разговор возымел действие.

Давать Балашову отворот по телефону Даше показалось уж слишком цинично, потому она согласилась встретиться с ним на следующий день. Павел собирался пригласить ее в кафе, а потом дальше по программе. Сходили в то рок-кафе, поговорили.

Парень старался не показывать вида, но был расстроен. Расстались там же. Он просто расплатился и ушел, а Даша предпочла остаться, посидеть еще в одиночестве. Для нее этот разговор тоже был не из приятных.

Она сидела, в задумчивости разглядывая гитару и фотографии, висевшие рядом с ней на стене, и вдруг услышала:

— Даша, привет. Позволишь присесьть?

Игнат.

Немного растерялась и смутилась, он застал ее врасплох. Но ответила сразу:

— Конечно.

Мужчина сел напротив, глядя на нее своим особым мерцающим взглядом, который словно проникал насквозь. Спросил:

— По кофейку?

— А… да, давай.

Он не стал дожидаться официанта, сам сходил к бару и принес им по чашечке горячего кофе. Даша сидела нахмурившись.

— У тебя что-то случилось? — спросил мужчина мягко.

И вот как ему сказать… Вздохнула.

— Да нет… просто…

Игнат шевельнул бровями.

— А этот парень, что вышел отсюда? Не в нем причина?

Она поморщилась и буркнула:

— В нем.

А потом сама выпалила все, что ее беспокоило. И как хотела проверить, каково это будет? Так же хорошо, или… И что парню пришлось отворот дать, потому что обманывать стыдно. Короче. Стыдно. Вот.

А Игнат, грустно улыбнулся и спросил только:

— И как? Проверила? Так же хорошо, или?

— Или, — мрачно ответила она после долгого молчания.

— Это хорошо, — коротко ответил мужчина.

Имени Глеба не прозвучало. Но оба знали, что говорят они именно о нем.