В то же время ряд сюжетов и персонажей «Саги о йомсвикингах» (сновидения, знамения, великанши) объединяет ее с «сагами о древних временах». Некоторые исследователи даже сравнивают ее с «Сагой об Ингваре Путешественнике». Последняя возникла примерно в то же время, что и «Сага о йомсвикингах». События, о которых рассказывается в ней, относятся к первой половине XI в. и происходят в Швеции, на Руси и в других соседних странах, однако она насыщена фантастическими сюжетами, а ее персонажами, наряду с реальными историческими лицами, являются великаны и драконы [7]. Фольклорная основа «Саги о йомсвикингах» прослеживается и в любви автора к числу «три»: три ночи подряд должен проспать датский конунг Горм в своем доме, три раза Горм приглашает своего тестя Клакк-Харальда на пир, три раза Свейн приезжает к своему отцу Харальду Синезубому и просит у него войско. Важную роль играют в саге сновидения и знамения. Так, сон Ингибьёрг предрекает смерть Харальда Синезубого, а видения, свидетелем которых стал Клакк-Харальд в Лимфьорде, предвещают крещение Дании, борьбу за власть между сыновьями Горма Старого Харальдом и Кнутом и восстание Свейна Вилобородого против своего отца.

Эта двойственная природа саги, соединившей в себе характерные черты как «саг о королях», так и «саг о древних временах», позволила позднейшим составителям саг не только использовать ее для написания «саг о королях» (как, например, «Круг Земной»), но также включать ее в различные рукописные сборники наряду с «сагами о древних временах».

С. Аальто поставил вопрос о возможности отнесения «Саги о йомсвикингах» к числу древнескандинавских исторических произведений, таких как латиноязычные хроники. Он справедливо отмечает, что для средневекового человека не существовало четкой грани между реальными фактами и вымыслом, а исторические сочинения часто служили для развлечения, подобно современным историческим романам. В средневековых исторических сочинениях всегда присутствует вымысел, а различение достоверных и вымышленных рассказов зависело от образовательного уровня читателей или слушателей. Поэтому одно и то же произведение могло восприниматься по-разному. И хотя мы не можем сказать, рассматривали ли современники «Сагу о йомсвикингах» как небылицу (исл. skröksaga) или как историческое произведение, однако, по мнению Аальто, у нас есть все основания включить ее в состав древнескандинавской историографии [8].

Помимо сходства «Саги о йомсвикингах» с «сагами о королях» и «сагами о древних временах» исследователи указывают и на другие виды саг. Так, Т. Тулиниус находит в «Саге о йомсвикингах» общие черты с «родовыми» сагами (в частности, в приведении подробных генеалогий персонажей) и даже утверждает, что она стоит у их истоков [9]. А. Финли также отмечает некоторое сходство в методах изображения отдельных персонажей «Саги о йомсвикингах» с «сагами об исландцах». Интерес к подробной характеристике людей, не принадлежавших к королевскому роду, по ее мнению, ведет в том же направлении. Кроме того, по ее мнению, в саге видны элементы агиографического жанра. В частности, это проявляется в демонизации ярла Хакона и оценке отступления ярла Сигвальди из Хьёрунгавага в разгар битвы. Эти наблюдения не позволяют А. Финли отнести «Сагу о йомсвикингах» к какому-то определенному виду исландских саг, поскольку, по ее мнению, можно найти как сходство, так и различие практически со всеми их группами [10].

По наблюдениям датских филологов X. Дегнболя и X. Йенсена, «Сага о йомсвикингах» занимает особое место в древнеисландской литературе и по своему стилю. Ее стиль отличается от стиля классических исландских саг, таких как «саги об исландцах» или «саги о королях», для которых характерен лаконизм и даже скупость в выразительных средствах. Автор редакции AM 291 «Саги о йомсвикингах», напротив, очень многословен. Он любит включать в свое повествование разнообразные детали и подробности, повторяет уже сказанное, старается объяснить то, что стоит за теми или иными событиями. Объясняется эта особенность данной редакции, по мнению датских исследователей, тем, что в то время, когда она создавалась, классический стиль саги еще не был выработан. Однако уже в сокращенной редакции Sth. 7 они отмечают стремление автора или редактора приблизиться к этому стилю [11]. Стиль же редакции AM 510 еще больше отличается от классического, чем стиль AM 291, что, вероятно, объясняется ее поздним оформлением как литературного произведения.

Данная книга является продолжением той работы над исландскими сагами, которая была начата четверть века назад на древнеисландском семинаре Института лингвистических исследований РАН под руководством Ю. К. Кузьменко и результатом которой стала книга «Пряди истории. Исландские саги о Древней Руси и Скандинавии» (М.: Водолей, 2008), подготовленная в соавторстве с другими историками-скандинавистами. Принципы организации комментария и справочного аппарата, предложенные в том издании, были сохранены нами и в новом. За несколько столетий накопилась обширная литература по проблеме Йомсборга и по «Саге о йомсвикингах» [12]. Последнее время интерес к этой теме снова возрос, и он обусловлен результатами археологических раскопок в польском городе Волин, с которым принято отождествлять саговый Йомсборг. Найденные в городе предметы скандинавского происхождения или имеющие отношение к скандинавам заставили ученых пересмотреть прежние взгляды на характер скандинавского присутствия в Поморье и польско-скандинавские контакты раннего Средневековья [13]. Опубликованный в Швеции в 2014 г. 65‑й том ежегодника исландского общества «Scripta Islandica» целиком посвящен данной саге и проблеме йомсвикингов. Мы надеемся, что публикация «Саги о йомсвикингах» на русском языке станет стимулом к дальнейшему изучению этого уникального памятника древнеисландской литературы и славяно-скандинавских отношений в целом.

Горм был конунг, что правил в Дании, а прозвали его Бездетным. Он был могучий конунг, и люди почитали его. Он правил своей страной уже долгое время, когда случились эти события.

Известны имена двух людей из дружины конунга – одного звали Халльвард, а другого Хавард.

Арнфинн был ярл, что правил в Саксланде. Он получил свою страну в управление от конунга Карламагнуса. Арнфинн-ярл и Горм-конунг были добрыми друзьями. Прежде они были викингами и вместе ходили в походы. У ярла была красивая сестра, и случилось так, что он любил ее больше, чем следовало, и она родила от него. Это сохранили в тайне. Ярл отправил ее прочь с надежными людьми и велел им не возвращаться, пока они не узнают, что случилось с младенцем. Так они и сделали. Они пришли во владения Горма-конунга и дошли до леса, что зовется Мюрквид. Там они положили ребенка под деревом, а сами спрятались в лесу и стали ждать.

Рассказывают, что той осенью Горму-конунгу случилось отправиться в лес со своими дружинниками. Погода была хорошая, и они целый день охотились на зверей и птиц, рвали яблоки или находили себе другие занятия. Вечером конунг отправился домой со всеми дружинниками, кроме двух братьев, Халльварда и Хаварда. Эти остались в лесу и решили поискать себе еще какое-нибудь занятие. А когда стемнело, они не смогли найти обратную дорогу и пошли к морю. Им подумалось, что они быстрее доберутся домой, если пойдут берегом, так как крепость конунга стояла на берегу и лес подходил к самому морю.

Они шли, пока не добрались до каких-то дюн, и тут услышали детский плач. Они пошли туда, так как им захотелось узнать, что бы это означало. Там они увидели младенца. Он лежал под деревом. Голова его была повязана шелковой лентой, на лбу был большой узел, а в нем золотое кольцо весом в один эртуг. Младенец был завернут в драгоценную ткань. Они подобрали младенца и взяли его с собой. Когда они вернулись, конунг со своей дружиной сидел за столом и бражничал. Братья стали просить прощения за то, что не вернулись вместе со всеми, и конунг сказал, что не сердится на них.