– Мамá, я слишком устал, чтобы выслушивать, какой я никудышный сын. Давайте по делу!

– Вам пора жениться. Я имела беседу с его величеством – он разделяет мою точку зрения! Вам уже двадцать семь!

– Вы сейчас так это произнесли, словно мой возраст – диагноз.

Вот же удружил кузен! Самому почти тридцать, и что-то под венец не спешит! Хотя не удивительно, под прессом маман кто угодно на что угодно согласится. Хорошо хоть от трона не отрекся.

– В этом возрасте у вашего отца уже были вы и Оливер!

– Потому что он не смог устоять перед вашими обаянием и красотой!

Маман, которая и сейчас для своих пятидесяти лет выглядела очень даже привлекательной женщиной, тут же попалась на комплимент и сразу изменила тональность разговора.

– Я все понимаю, дорогой! Но не всем так везет, как вашему отцу! Любовь эфемерна, и ее можно прождать всю жизнь! Вы же не хотите состариться в одиночестве, как дядя Ларс?

– Кого вы мне пришли сосватать в этот раз? – выдохнул Йохан, форсируя беседу.

– У моей подруги приехала племянница из провинции. Она родовита, умна, красива, хорошо воспитана…

– И кто же этот дивный цветок, который до сих пор не сорвали?

– Мисс Батильда Лоде.

– Увольте, мамá! Мы представлены. Возле нее от скуки даже мухи дохнут. Трудно представить более унылое существо.

– Мальчик мой, ну жена же не клоун! Она… кхм… для деторождения.

– Сейчас вы меня вообще убили. Представил себе этот «увлекательный» процесс.

Миссис Валлин надулась.

– Вот не надо при мне пошлостей! Вы, между прочим, мать своих будущих детей выбираете, а не подружку на ночь!

– В том-то и дело! Я ничего не выбираю. Кандидатуры с завидной регулярностью предлагаете мне вы! – стараясь сдерживать раздражение, парировал Йохан.

– Но кто-то же должен озаботиться семейным благополучием, пока вы ловите врагов престола! Нельзя быть таким переборчивым: Агнес двадцать пять – она стара, Мишель так некрасива, что даже лошади пугаются… Батильда же очаровательна, и ей всего девятнадцать.

– О боже! Всего девятнадцать, и она уже такая зануда?! Нет, мамá! Мое категорическое нет! И на сегодня все. У меня допрос через десять минут, а я даже дело еще не смотрел, – и Йохан демонстративно открыл папку и вперился в текст глазами.

Миссис Валлин недовольно встала.

– Такими темпами вы отошьете всех невест в королевстве! – и она осуждающе поджала губы.

– Ничего, загляну в соседнее, – не поднимая глаз от бумаг, проговорил Йохан.

– Это вы не про эту ли ушлую простолюдинку?! – остолбенела миссис Валлин, в ужасе глядя на сына.

Герцог уже погрузился мыслями в материалы дела и не сразу сообразил, кого имеет в виду маман.

– Вы про Корделию?

Секретарша была не аристократкой, но какое отношение она вообще имеет к вопросу?

– Про газетчицу, которую вы так внимательно провожали взглядом!

– Ну что вы выдумываете, мамá! Она просто проходит свидетельницей по делу. Давайте продолжим наш диспут в другой раз. Я действительно очень занят.

Миссис Валлин фыркнула и с надменным видом покинула кабинет.

Йохан закрыл папку и положил голову на сложенные на столе руки. Про допрос он слукавил. Ничего, кроме как ехать домой и отсыпаться, в планах у герцога не было. И какая уж там Анита ушлая – прозрачная как стекло! Непонятно, чему их там в Садаахе учат! Не то что щит против ментального проникновения не поставила, а даже не ощутила его вторжения.

Йохан, конечно, прокрался в мозг девушки крайне аккуратно. Просканировал желания и помыслы – в них не было абсолютно ничего противозаконного или аморального. Много стремления помогать людям, жить весело и счастливо, разве это преступление? Йохан бы даже сказал, что ее внутренняя сущность – на редкость приятное местечко: доброе, светлое, видящее радость в простых вещах и стремящееся поделиться ею с миром вокруг. Давно герцог ни в чьем сознании настолько не отдыхал. Захотелось пойти глубже и отыскать, что Анита думает непосредственно про него. Но он устыдился этой мысли – использовать свой дар для того, чтобы подглядывать в замочную скважину, недостойно. Поэтому он просто дал девушке подписать формальную бумагу и отпустил.

Анита добралась домой уже к обеду. Деньги, которые она могла бы потратить на экипаж, по всей видимости, вывалились еще в порту, когда она подвязывала юбку. Вот так и пришлось топать на другой конец города ножками. Если бы она была универсалом, то в первую очередь научилась бы открывать порталы. Это ж какое удобное мастерство. И теперь ясно, почему в королевстве на нее не смотрят косо. Если герцог – маг, то, может быть, маг и сам король…

Девушка сняла с двери запирающее заклятье и, буквально перевалившись через порог, плюхнулась на стоящую около входа банкетку. Сил не было, а еще и Феня куда-то запропастился. Анита вспомнила о нем впервые со вчерашнего вечера, и совесть больно ее ущипнула. Надо же так халатно отнестись к собственному фамильяру! А вдруг что-то случилось и Феня развоплотился?! Чародейка скинула балетки и пошла заглядывать в комнаты.

– Фе-ень! Фенечка, ты дома?

– Что, неужели обо мне наконец вспомнили? – выглянула из-за дверного косяка рыженькая обиженная мордочка. К тому же явно заспанная.

Девушка кинулась в кунице и, сгребая ее в охапку, расцеловала.

– Фух, с тобой все хорошо, а я уже так волновалась, так волновалась!

– И где тебя полдня носило? – поинтересовался Феня, выбираясь из объятий хозяйки.

– Меня?! – задохнулась от негодования Анита. – Да я, между прочим, магический порошок спасала! И в секретную службу попала. И едва не в тюрьму! А потом через столько кварталов пешком шла! А вот где все это время был ты?!

– Ну и как? Спасла? – скептически поинтересовался фамильяр, словно не заметив всего остального.

– Нет! Но…

Куница, игнорируя объяснения, заскочила за угол, где не так давно отсыпалась, и, к огромному удивлению Аниты, оттуда показался характерного вида бочонок.

– О! А… Как?!

– Ну ты укатила с этим шпиком, а я один знай думай о читателях и мучайся. Такими своими слабенькими тоненькими лапками волок его через весь город!

– Он не шпик, а герцог! – почему-то заступилась за главу тайной службы девушка. – И вот не прикидывайся! Ты вполне мог обхватить бочонок лапами и телепортироваться сразу сюда!

Феня дернул носиком и оскорбленно уставился в окно.

– Я вообще-то так и сделал! Но ты все время забываешь, что я куница. Эх… Будь я простым питомцем, ты бы меня совсем не ценила…

Анита снова заграбастала этот болтливый меховой комок и принялась тискать.

– Ну что ты, Фенечка! Ты же у меня лучший на свете! Самый умный, самый пушистый, самый фамильяристый!

– Ладно, ладно! – высвободился зверек во второй раз. – Приводи себя уже в порядок, и пойдем делом заниматься. А то до выхода газеты всего три дня, а у нас даже свин не валялся.

– Почему свин? – удивилась девушка, скрываясь за дверью своей комнаты. – Обычно говорят «конь не валялся».

– Потому что валяющихся коней я отродясь не видел. А вот хрюнделей – в каждой городской луже, – прокомментировал Феня, направляясь на кухню.

Фамильяру было не обязательно есть, но если у хозяйки припасена какая-то вкусняха, то грех было бы упустить шанс.

…Газетное бюро «Магическое дело» досталось Аните вместе с домом в наследство от бабушки. Родственница очень лелеяла свое детище, поэтому оставила внучке целый талмуд с инструкцией по созданию газетных статей, подробным описанием процесса печати, расходных материалов, список поставщиков и распространителей и даже небольшой реестр должников! С последними, правда, Анита иметь дело постеснялась. Если кто-то из них приносил причитающиеся бабушке йоны она, конечно, не отказывалась, но вот идти и требовать, как настаивала бабуля…

Аниту, надо сказать, газетопечатание сразу увлекло всецело и безвозвратно. Видимо, сказались гены. Однако девушка она была прогрессивная, и оставлять издание, единственное в Форсберге, кроме «Официального листка», которым заклеивали все заборы и тумбы, с таким скучным названием не собиралась. Она уже видела светлое будущее их с бабушкой бизнеса, и поэтому такая невзрачность, как «Магическое дело», проекту века абсолютно не подходила!