Проклиная себя за бесхребетность, набрал еще пару номеров, но безрезультатно. И тогда на него напала ненависть. Ко всему этому бабью, как он презрительно назвал весь женский род с их корыстностью, глупостью, короткой памятью и неверностью. Которых он зарекся любить, пообещав только брать от них. Но тут же поймал себя на мысли, что, по сути, так и поступал всю жизнь. А виной тому первая девушка, не дождавшаяся его из армии. Которой он подарил единственный в своей жизни букет, купленный для нее. – Дурак ты, Владик, – сказал ему Семен, позже эмигрировавший в Израиль. – Первая любовь никогда счастьем не заканчивается. На то оно и первое, чтоб никогда не забыть, а если все хорошо, то это полный идиотизм. Оно тебе надо, чтоб ты смотрел, как она рожает, полнеет, стареет и глупеет? Варит борщи и моется, и эти полотенца на голове, и лицо кремом мажут.
– Мне было надо, Сеня. Но только с ней. С другими не знаю, буду искать такую, от которой вытерплю крем на лице и полотенце на голове.
– Не сомневаюсь. Повзрослеешь – найдешь компромиссный вариант.
Разведка показала, что в этом садовом товариществе женский контингент варьируется в рамках возрастных границ от пятидесяти до восьмидесяти лет. По крайней мере, постоянно проживающие тут летом. К ним наезжали дочери, но те были труднодостижимы, и у многих имелись малолетние чада, орущие на детской площадке с качелями все выходные и увозимые в воскресенье вечером на машинах в город. Оставался вариант – найти смазливую и сговорчивую попутчицу. У одной он уже взял телефон, но тут вдруг стал самому себе противен. Или желания улеглись, но как бы ни было, звонить Влас не стал.
А потом он увидел ее. Бабочку.
3. Бабочка. Одиночество – прелесть
Когда просыпаешься, то сначала начинаешь слышать, потом соображать. Пение птиц было настолько беззаботным, что не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, что еще очень рано. Проснулась я оттого, что Баски начал играть с моей рукой, царапая ее и покусывая острыми зубками. Попытки спрятаться под одеяло не помогли – сон был нарушен. Взгляд уперся в светлый деревянный потолок. Это была просторная, почти пустая комната. Дышалось легко. На мобильнике стояло время- пять утра. Я иногда не сплю целую ночь, встречаю рассвет, и потом только засыпаю и сплю до десяти утра. Но чтобы встать в пять – такого не было. Я прекрасно выспалась. Надо пойти сварить кофе.
Внизу было тихо – вчерашняя дама в махровом халате, видно, еще спала. Меня неудержимо потянуло наружу. Отперев дверь, я вышла и застыла от непривычного и весьма восхитительного чувства, которое можно выразить словами: «Никого нет. Все пространство принадлежит мне. Свежий воздух мой. Птицы разоряются вовсю, но они не в счет. Мир без людей – это здорово.
Когда все проснутся, придется отвоевывать пространство и защищать его. Или прятаться.
Ну что ж, обойдем территорию. Любопытство постепенно уступает место разочарованию: самый банальный дачный участок, с огородом в дальнем углу, где горбится сарай – ну, совершенно неинтересно. А это что за потайная калитка в углу? Заглянем осторожненько. Колодец, вот здорово! Кажется, это совместное Власение – к нему сходятся три участка, от двух он отгорожен калиткой, в том числе и от моего. Но закрывается только щеколдой, впрочем, она сломана, висит на гвоздике. При желании я могу попасть на соседний участок, где находится колодец, и на смежный с ним. Я стою и рассматриваю ближайший дом, чувствуя, что совершаю что-то недозволенное. Чего бояться? – спрашиваю себя. Опять что-то нельзя! Не пора ли наступить ногой на это слово? Я втаптываю в землю невидимого червя, воображая, что это и есть запрет, и давлюсь глупым смехом. От колодца к соседнему дому ведет тропинка, обходя большой куст жасмина. Он уже отцвел, земля усыпана белыми крупными лепестками. Аромат щекочет ноздри и даже пьянит. Какой заброшенный сад! Странное у меня чувство – он мне нравится больше, чем мой. Я кружусь под деревьями – это мой собственный танец, танец счастья. Как долго я его не танцевала! Запыхавшись, плюхаюсь на скамейку, но едва не падаю – она с гнилыми ножками, шатается подо мной, будь мой вес чуть больше, точно бы рухнула.
Яблони приветливо покачивают ветвями, некошеная трава вся в росе, и джинсы промокают почти до колен. Домик тут старый, но довольно крепкий, с печной трубой, а они еще есть, печки-то, на одной из которых халявщик Емеля к царю в гости, бывало, наезжал? Они есть, даже в паре часов езды от города, а в глуши и подавно. Если поступлю на филологический, то обязательно попрошусь в этнографическую экспедицию. Буду слова забытые записывать на диктофон, слушать говоры забытых поселений, фотографировать рушники и старые колодцы с чистой водой. Это я вмиг решила, глядя на архаическую трубу на крыше, настолько она мне понравилась, эта труба. А ведь я могу и в гости напроситься, когда хозяева встанут. Только вдруг тут живет одинокий маньяк? Не похоже, что грядки засеяны овощами, а это значит, что нет женщины. Может, вообще никто не живет, но наверняка я узнаю, если пройдусь мимо него со стороны дороги. Стоп! Там стояла машина, я точно помню, когда мы подъезжали, то свет фар упал на задний бампер легковушки, довольно потрепанной. Так-так.
Вспорхнувшая с ветки яблони птица напугала меня, заставив присесть в высокую траву. Да кому я нужна, чтоб меня в пять тридцать арестовывать за незаконное проникновение на чужую территорию! Это вам не Евросоюз, не Швейцария, в конце концов колодец-то, судя по калиточке, общий. Осматриваюсь и, никого не заметив, внаглую напиваюсь из полного ведра, которое стоит на приступочке.
И тут у меня появляется ощущение, что за мной наблюдают. Лучший выход – ретироваться на свою территорию с независимым видом, что и делаю. Большое дерево дает чувство безопасности, но стоит выйти из-под его сени, ощущение сменяется тревогой. Так, вероятно, чувствуют себя те, кто находится под слежкой. Но тут не городские улицы, где можно зайти в ресторан или бутик, а выйти через кухню или склад на двор с помойкой, в которую Джеймс Бонд прячется от русского разведчика с нехорошей фамилией Волков. Нет помойки, есть только деревья и кусты какие-то с зелеными ягодками. Есть некто наблюдающий и объект наблюдения, а именно девушка в джинсах и футболке, решающая шпионскую задачу – определить, откуда истекает луч внимания, щекочущий кожу. Я с беспечным видом провожу расследование, переходя из квадрата в квадрат, и незаметно косясь, чтобы определить, откуда меня сейчас явственно видно, и понимаю, что наблюдение ведется со стороны дома, на чьей территории находится колодец. Дом, что находится слева, не подает признаков жизни, не то что внимания к моей особе. Что за чувак меня пасет? Хотя это может быть и птица, которая разглядывает возможного врага или кормильца, к примеру, ворона или опять же сорока. Но где же она прячется? Ага, вот в траве то, что нужно, за неимением гербовой пишем на простой, за неимением лука, томагавка или хотя бы бумеранга кинем палку. Я поднимаю из травы палку и бросаю в крону дерева. Тишина, только палка стукнула и упала назад в траву. И так несколько деревьев подвергаются броскам палки, которая, наконец, с глухим стоном ломается. Гниловатая, мхом поросшая, она пала на поле бессмысленной атаки на несуществующую в данном месте ворону. А ведь я похожа на ненормальную.
Однако пора перекусить – меня же вчера толком не покормили. Женщина спит, ну и пожалуйста, на здоровье, разве я сама о себе не могу позаботиться?
На кухне я открываю большой холодильник. Вау! Здесь есть все. Взяв из морозилки пиццу, я сую ее в микроволновку. Подойдя к столу, замечаю ключи и записку. Это, судя по всему, оставила вчерашняя дама в халате. Круглый аккуратный почерк сообщает мне, что у нее больна сестра, и она уезжает с водителем, так что мне придется побыть одной, но ведь я взрослая и так далее. Еды хватит, если что нужно, я могу позвонить по номеру телефона, который написан внизу. Позвонить, да, но я, дура, забыла мобильник дома! А, ладно. Приедет же она когда-нибудь. По мне, пусть вовсе не приезжает, здесь всего достаточно. Баски уже здесь и мяучит – проголодался. Поев сухого корма – какая я молодец, что не забыла его взять! – он ищет ванночку для туалета, но эти удобства здесь не предусмотрены, и я выдворяю его на участок.
