А за окном холодный дождь

Листвой опавшею играет.

А тот, кто душу отравил,

Идёт по жизни без печали.

Он молод, весел, даже мил,

Лишь сердце холоднее стали.

Но близок час, придёт рассвет,

Ты так ждала освобожденья!

Прольётся мягкий, тихий свет,

И прочь уйдёт оцепененье.

Поверь, нет счастья на земле,

Зачем страдать о недоступном?

Живи и думай о весне,

И всё забудется… как будто.

О, ненависть ─ подруга дней моих!

О, тишина, владеющая миром!

Вам посвящаю свой печальный стих,

Убив в душе ликующую лиру.

Мой свет померк. Навеки? навсегда?

Пусть даже так ─ я больше не жалею

О той, что не вернётся никогда,

И всё забуду, связанное с нею.

Устал страдать, обманом жизни сыт,

Душа отравлена и в сердце камень.

О, ненависть, люблю я твой гранит,

Который никогда не тронет пламя.

Я стал другим. Всё в прошлом, всё прошло,

Мой век ушёл с опущенным забралом.

В моей груди предсмертное тепло,

Я слышу звуки траурного бала.

Но нет! Я жив! Не радуйтесь, враги!

Пусть тишина и впредь владеет миром.

О, ненависть ─ подруга дней моих,

Дающая спокойствие и силу.

О, ненависть ─ мой верный талисман,

Моей души защита и отрада,

Мой властелин, мой золотой капкан,

Стальная дверь разверзнутого ада.

Тебя люблю и лишь тебе кричу:

"Я твой навек, всецело я с тобою.

Так властвуй же подобно палачу

Над моим телом и моей душою!"

Кругом пустота, я один в этом мире,

Слова ─ только тени среди тишины.

Я всё потерял ─ талант свой и силу,

Остались лишь мумии прошлого ─ сны.

Но в них моя боль о былом и грядущем,

О том, что ушло, и о том, чего нет.

Печаль ноября разбила мне душу,

Затмив на века мой божественный свет.

А то, что ушло, никогда не вернётся,

Растает как дымка и память души.

Среди пустоты алой кровью прольётся

Сердечная боль с недоступных вершин.

Я всё потерял в этом дьявольском мире,

Убил доброту одинокой души.

Я словно чужой хожу по квартире,

Лишь ненависть чёрным туманом дрожит.

Она как сестра, даже ближе, роднее,

Мы с ней заодно, и она не предаст.

Да, я стал умнее, расчётливей, злее ─

И с этим умру, если Бог смерти даст.

О, да! Я умру! И надеюсь, что скоро,

Как пел Костя Кинчев, "умереть молодым",

Когда вдруг пустота передёрнет затвором

И скажет зловеще: "Ты не был святым!"

В душе горит чадящая лампада,

Там тихим сном забылись мои дни.

Мне ничего по-прежнему не надо,

Кроме своей немеркнущей любви.

На грани лет, веков, тысячелетий

Я знаю мир, я чувствую его ─

Волшебный мир пьянящего рассвета,

Когда вокруг не слышно ничего.

И в тишине волнующе-прекрасной

Родится мир в печальной простоте.

Когда любовь пылает жаркой страстью,

Моя душа сгорает на кресте.

Сквозь страх и боль печали и упрёка

Во тьме ночной и в предрассветный час

Мы предаёмся арии порока,

Когда желанья искушают нас.

В душе растёт то ненависть, то гордость,

То пустота, то страх терзают нас,

Но с каждым днём уйти от них непросто,

И вновь и вновь преследует экстаз.

Так день за днём нас разъедают страсти,

И вместо счастья иллюзорный мир,

А за окном белёсое ненастье

Как влажный образ спален и квартир.

И лишь во сне мы предаёмся сказке,

Уйдя в неё извилистой тропой,

А по утрам вновь надеваем маски,

Изображая ангельский покой.

Но что под ней? Тоска или смиренье ─

Мы не откроем душу никогда.

В густом вине черпаем вдохновенье,

А в нём и боль, и радость, и беда.