Я подношу лезвие к ее лицу.

— Заткни свой рот, не говори то, о чем не знаешь.

Она тянется за своим телефоном — ее спасательным кругом — и я выбиваю его у нее из рук. Телефон с грохотом падает на камни. Не сводя с нее глаз, я наклоняюсь, чтобы схватить его.

Поднимается ветер, и Эддисон вздрагивает, не отрывая взгляда от ножа.

— Пожалуйста… Ты права, ладно? Я ничего о тебе не знаю. Салли был идиотом. Мне наплевать на него. Просто позволь мне уйти, и я никогда больше не скажу о тебе ни слова. Обещаю.

— Значит, ты просто использовала его, — говорю я, разблокировав телефон.

Она кивает.

— Конечно.

— Ясно, — я безразлично пожимаю плечами. Он был для нее всего лишь инструментом. Прямо как Ирина, которая приказывала своим преданным поклонницам высмеивать меня, нападать.

Когда я просматриваю ее телефон, мое сердце бешено колотится в груди. Сообщений, отправленных мне, здесь нет.

— Ты их удалила.

— Что удалила?

— Гребаные сообщения, которые ты мне присылала, сука, — кричу я.

— Черт, — шипит Эддисон, судорожно запуская руки в волосы.

Сообщение, которое она отправляла Салли, тоже стерто, и это доказывает, что она заметала следы.

— Как ты планировала избавиться от меня?

— Это не то, что ты думаешь… — она отступает на шаг. — Ты все не так поняла.

— В самом деле? Потому что я думаю, что ты затеяла все это с парнем, который тебе совершенно безразличен. Ты использовала его, чтобы запугать меня и заполучить Картера. Это довольно эгоистично.

Она осознает свою ошибку и поднимает руки.

— Я не знаю, что Салли тебе сказал, но это была не моя идея, — говорит она срывающимся голосом. — Это Картер хотел шантажировать тебя…

Я придвигаюсь к ней, направляя лезвие ей в сердце, и наклоняю голову.

— Заткни свой лживый рот.

— Клянусь, это правда. Я пыталась отговорить Картера. Я не хотела этого.

— А чего ты хотела?

Ее взгляд мечется влево, затем снова на меня. Кажется, она раздумывает, не сбежать ли, потом понимает, что бежать некуда.

— Я просто хотела, чтобы ты ушла, — говорит она. — Я хотела, чтобы ты убралась к чертовой матери подальше от Картера.

И вот, наконец, это случилось. Правда.

— Я ценю твою честность, Эддисон. А теперь, — киваю в сторону прохода, — пришло время.

— Для чего?

Я вздергиваю подбородок.

— Принять вызов.

Она оглядывается и ругается.

— Ни за что.

Я тычу кончиком ножа ей в шею, и она сглатывает.

— Я бросаю тебе вызов, Эддисон. Разве не так играют в эту игру?

— О, боже мой. Ты сумасшедшая. Еще никому не удавалось это сделать.

— Вдруг, ты будешь первой, — говорю я и швыряю ее телефон в темноту пропасти. — Насколько сильна твоя воля к выживанию, и к защите любимых? Насколько сильно ты любишь Картера, Эддисон?

Ее глаза блестят от слез, и на секунду мне становится ее жаль.

— Я люблю его больше, чем ты можешь себе представить своим испорченным мозгом, — говорит она.

Что ж, теперь я нисколько не чувствую себя виноватой. Приставляю нож к ее яремной вене.

— Правила таковы: если ты преодолеешь перевал до конца, я покину Академию. И никогда больше не увижу вас с Картером.

Она с облегчением закрывает глаза.

— Но, — говорю я, убирая лезвие, — если я доберусь до конца, исчезнешь ты.

Она качает головой, недоверчиво прищурившись.

— Как я это сделаю? Мне всего семнадцать!

Я бросаю взгляд на утес и дальше, в темноту пропасти прямо под нами. Понимание сменяется ужасом на ее лице.

— О, черт возьми… — она врезается в меня, пытаясь оттолкнуть, но я хватаю ее за волосы и запрокидываю голову назад.

Подношу нож к ее шее.

— У тебя нет выбора, Эддисон. Либо иди через перевал, либо я сейчас сброшу тебя в гребаное ущелье.

Ее рыдания эхом разносятся по ущелью, и это звучит как согласие.

Отталкиваю ее от себя, и она спотыкается. Она больше не пытается убежать. Она умная, понимает, когда нужно прекратить бороться.

— Зачем ты это делаешь? — спрашивает она.

Я упираю руку в бедро, обдумывая ее вопрос. Зачем я это делаю, если могу просто скинуть ее?

«Потому что будут сомнения».

Я сжимаю кулак и прижимаю его ко лбу, чувствуя, как ногти впиваются в ладонь.

— Заткнись, — говорю я голосу в своей голове. Боль помогает утихнуть шуму, мигрень проходит.

Я смотрю на Эддисон, которая внимательно наблюдает за мной.

— Что ты понимаешь в психологии? — спрашиваю я ее.

Она быстро качает головой.

— Не знаю…

Я тяжело выдыхаю.

— Есть две противоборствующие реальности, — медленно произношу я. — Моя и твоя. В одной из реальностей Картер и Эддисон — лучшие друзья, которые постепенно влюбляются друг в друга. Типичная история, — я обхожу ее по кругу. — И стресс из-за безумной и отвергнутой возлюбленной сближает их, — я останавливаюсь перед ней и широко раскрываю глаза. — Разве не так ты видишь свое будущее?

Она издает смешок.

— Ох, ты даже не представляешь.

— Ладно. А почему нет? Ты — героиня своей истории, — я подхожу к краю обрыва, откуда открывается вид на озеро. — Однако это эгоистично. Реальностей бесконечно много, их столько же, сколько душ, которые существуют в этом мире. — В моей реальности, — я оборачиваюсь, — мы с Картером любим друг друга. Мы сделаем все что угодно друг для друга. Он будет сражаться за меня, а я убью ради него. Но есть одна ревнивая, назойливая маленькая сучка, которая забивает ему голову всяким бредом.

Эддисон медленно качает головой.

— Это… нелепо. Как смерть одной из нас может что-то доказать?

— Потому что лишь одна из нас говорит правду. И останется только одна правда, одна версия реальности. Понимаешь дилемму? Мы не можем существовать обе, чтобы любить Картера. Одна из нас должна любить его больше, именно это мы докажем.

Эддисон прикладывает руку к животу, как будто ее вот-вот стошнит.

— Картер к тебе ничего не испытывает.

— Еще как испытывает, и я сделаю все, чтобы защитить его.

Она набирается храбрости и направляется ко мне.

— Преследуя его на вечеринке у Алистера? Из-за чего ему пришлось пойти к мистеру Ди, чтобы перестать ходить на сеансы терапии? Господи. Неужели не видишь, насколько ты безумна?

Я расхаживаю по скале.

— Заткнись… заткнись. Заткнись, мать твою, — я направляю нож прямо на нее. — Ты даже не представляешь, что я сделала для Картера. И что еще сделаю.

— Они узнают. Все узнают. Картер узнает, что ты со мной сделала.

— Ты слышала, что происходит в этом городе? Серийные убийцы, пропавшие девушки, убийства, разбой… — я с каждым ударом сердца все сильнее сжимаю нож. — Это идеальное место, чтобы исчезнуть без следа. Эддисон, никому нет дела ни до меня, ни до того, что я сделала. Вот почему я выбрала Блэк Маунтин.

Я подхожу к ней сзади и тычу ножом в поясницу.

— А теперь иди.

Ее охватывает паника, и гнев переходит в мольбы. Я игнорирую все ее отчаянные обещания, подводя ближе.

— Ладно. Ладно. Блять! — Эддисон сдается. Она прерывисто вздыхает, затем делает шаг к проходу, сжимая руки в кулаки. — Я смогу.

Я наблюдаю, как она медленно поднимается на зубчатый камень и останавливается.

— Постарайся не смотреть вниз, — говорю я. — Это же всегда помогает, да?

— Да пошла ты, — она идет по выступу скалы, раскинув руки, чтобы сохранить равновесие.

Ночная тьма поглощает ее. Она становится тенью на горе, сливаясь с пейзажем. Порыв ветра проносится над ущельем, и она приседает на корточки, поджимая колени к груди, пока он не проходит.

Я удивленно приподнимаю бровь. Возможно, я недооценила эту девушку.

«Возможно, ты не любишь Картера так сильно, как она».

— Однажды я уже заставила тебя замолчать, — говорю я, засовывая нож сзади за пояс джинсов. — И сделаю это снова, — с решительным вздохом я выхожу на выступ.

Мои босые ступни плотно прилегают к скале. Я вздрагиваю, когда впиваются острые края. Стараюсь не обращать внимания на боль. Осколки камней отваливаются, падают в ущелье.