– Нужно пожалеть её. – Дочка начала вырываться из моих рук. Пришлось поставить её на пол, вот только я не отпустил руку Гаэдэ, не позволил отправиться к няне.
– Нет.
– Но как же? Она ведь плачет.
– Нора, иди в библиотеку! – громко приказал я и повернулся к Тауре. – Ты тоже.
– А я? – встрепенулась дочка. – Я могу пойти с вами?
– Не стоит, – отрицательно покачал я головой и погладил её по тёмной макушке.
Малышка насупилась и сложила руки на груди. Но стоило выгнуть бровь, мысленно напомнив, как должна вести себя кронесса, и Гаэдэ, приняв важный вид, зашагала прочь, громко топая при этом.
Таура прочистила горло, но ничего не произнесла. Я по привычке прислушался к её мыслям, но встретил тишину, и это меня разозлило. Что она сейчас подумала? Почему эта девушка для меня как запертая шкатулка?!
Может, подойти ближе?
Стоило сделать шаг, как девушка широко распахнула глаза и попятилась, а её платье несколько раз негромко звякнуло. Прижала корзину к груди, будто закрылась щитом. Я усмехнулся. Конечно, любитель шнурков ей поможет. Я снова прислушался, желая уловить мысли Тауры.
«Есть хочу», – громко подумал кролик, и я недовольно цыкнул.
Этого только не хватало. Что-то с этим созданием не так! Мысли его были гладкими, словно шёлковая вязь. Животные так не думали. Порой появлялся гул от лошадей, скомканный шар напряжения от собак или кошек. С мышами и кроликами не пробовал, как-то не до них, но этот точно особенный. Может, он результат какого-то магического эксперимента?
«А если хочу есть, то это повод показать ушко? Одно… Нет, сразу два, чтобы Таура меня заметила. А то долго не замечает, а я голодный уже, достоин кормления. И пиения. Или питья? Нет, если кормления, то и пиения!»
Я раздражённо покачал головой, не желая больше слышать этот бред. Развернулся и быстро зашагал к библиотеке. Вскоре почувствовал проснувшийся дар и обернулся на застывшую у порога Тауру. Почему она постоянно медлила? Раз за разом повторялось одно и то же. И причину не выяснить!
– Идём! – поторопил я.
Девушка спохватилась и быстро догнала меня.
Из гостиной появилась заплаканная Нора. Выглядела она жалко. Держала голову низко опущенной, едва переставляла ноги и постоянно всхлипывала. Того гляди, снова закатит истерику. По-хорошему следовало поговорить с ней наедине, вот только её мысли сейчас были слишком громкими, а мне не хотелось снова испытывать боль.
Я вошёл в библиотеку и замер, поджидая женщин. Уловил стремительное движение на втором этаже. В переходе, куда можно попасть из моей комнаты, мелькнула знакомая тень, но я решил сделать вид, будто не заметил Гаэдэ. Занял место за своим столом, указал будущей и нынешней няням на свободные стулья. Едва добравшись до своего, Нора снова разрыдалась. Да так, что, наверное, было слышно с улицы.
«Беда! Ко-ко проснулась! Беда! Нужно прятаться!» – мысленно завопил питомец Тауры и выпрыгнул из корзины, которую девушка держала на коленях. Сразу же метнулся к лестнице и за считаные секунды добрался до перехода на втором этаже библиотеки.
Послышался испуганный вскрик Гаэдэ, затем душераздирающий писк, и с полок полетели книги.
Глава 7
Гаэдэ
У меня сердце стучало как сумасшедшее! Голову наполняли самые разные мысли, и от этого она болела ещё сильнее. Хотелось выть. Я так обрадовалась возвращению папы, что даже простила Норе её беспокойные размышления, от которых целую ночь я не находила себе места. Задержись отец ещё на день, сбежала бы из дома…
Он всегда говорил, что таким особенным, как мы, нужно уметь сдерживаться. Главное – не показать окружающим, как нам плохо. Но как же трудно это делать! По лицу папы невозможно определить, пришёл ли конец магического цикла, остальные даже не догадывались, что у него сильнейшая головная боль, а я… Я в эти дни ненавидела весь мир! Особенно няню, в голове которой за последние сутки не мелькнуло ни единой светлой мысли!
Но в дом вдруг вошла незнакомка, и я так изумилась наступившей тишине, что не могла думать ни о чём другом. Кто она? Почему папа привёл её? Новая няня?! Ха-ха, зачем же так нагло врать? Уж я-то не маленькая и прекрасно знала, что папа ещё молод и может завести себе женщину.
Об этом думали все слуги! Некоторые служанки так вообще тайком пробирались ночью в его комнату «согреть постель», а потом от их гадких мыслей я по ночам рыдала в подушку и днём устраивала им весёлую жизнь. Впрочем, эти противные дамочки быстро исчезали из нашего дома. Более того, ни одной не удалось соблазнить моего папу.
Но эта женщина другая.
Красивая и стройная, с большими глазами и светлыми волосами, похожая на большую куклу. На ней был дорогой наряд, из тех, что не по карману Норе. Я слышала её мысли о ценах на платья, когда испортила одно после особо тяжёлой ночи. Просто у неё порой такие страшные мысли, что можно сойти с ума!
Пробравшись через папину спальню в библиотеку, я спряталась в переходе и решила тайком рассмотреть эту русоволосую женщину в роскошном наряде. Светло-голубое шёлковое платье превращало дамочку в фею из сказки. Точно-точно, я именно такой себе её и представляла. Широкая лента опоясывала тонкую талию, струящаяся ткань подчёркивала стройную фигуру.
А ещё мне не понравилось, как папа смотрел на неё!
«Он влюбился? – размышляла я, впервые в жизни жалея, что не могу прочитать его мысли. – Так это его любовница?»
Грудь сжало от неприятного чувства. Папа должен так смотреть лишь на меня, улыбаться мне и любить только меня! Почему его взгляд постоянно касался незнакомки? Будто в его мыслях лишь эта женщина. Что же, он теперь забудет про свою дочь, всё время начнёт уделять посторонней дамочке, перестанет держать меня на руках, возить на прогулки, рассказывать секреты нашего дара и… Губы затряслись от внезапного желания заплакать.
«Нет, – решила я и втянула побольше воздуха. – Этому не бывать».
Как бы я ни ненавидела Нору, лучше уж она, чем эта красавица! Папа за короткий промежуток времени слишком много смотрел на нежеланную в нашем доме гостью, и каждый раз в его глазах мелькал интерес, которого я раньше не замечала. Это раздражало. Нужно вмешаться.
Я выставила ладонь и старательно выплела клеевое заклинание. Оставалось лишь послать его к ногам незнакомки так, чтобы папа не заметил. Когда она захочет встать, то некрасиво упадёт на пол, рассмешив всех. Папа терпеть не мог неуклюжих служанок! И её сразу разлюбит.
Но Нора вдруг взвыла, и из корзины, которую принесла незнакомка, выскочило нечто белое. Оно будто взлетело на второй этаж и кинулось прямо ко мне. Огромные уши, круглые глаза-бусины и дикая масса мыслей обрушилась на меня.
«Ко-ко страш-ш-шная! Ко-ко идёт! Прячься от Ко-ко!»
Вскрикнув, я закрылась руками и отпрянула, ударившись о стеллаж. Сверху посыпались книги, одна из них упала на пол передо мной, раскрывшись посередине. Я уронила удерживающие заклинание с ладони и случайно активировала плетение, часть которого попала на книгу, а ушастое нечто при виде магии попятилось и испуганно село. Прямо на книгу. И приклеилось!
«Тепло, – подумало чудовище. Дёрнулось вверх в попытке подняться. – Что, как же так? Книга хочет меня съесть? Нет-нет, я же невкусный!»
Папа стремительно взбежал по лестнице и наклонился надо мной.
– Гаэдэ, что случилось?
– Ничего.
Мимо проскакало обезумевшее нечто с большим томом под названием «Белые и чёрные области сознания. Эффект “кротовой норы” и действенные способы из неё выбраться». Я запоздало подумала, что папа сейчас меня убьёт, в то время как животное мысленно завопило: «Меня засасывает. Чувствую задней частью, она сейчас меня заберёт! Отстань, не хочу в книгу. Там всё чёрное и некрасивое, там нет травы, одни каракули. Я пушистый! Я красивый и очень пушистый! Меня нельзя в книгу, я слишком мало прожи-и-ил!»
Отец проводил существо недоумённым взглядом. Я хотела завести руки за спину, чтобы скрыть остатки плетения, но вдруг обнаружила, что ладони слиплись между собой. Разумеется, отец это заметил.
