Дэн смущенно подался назад.
– Прости. Я в таком виде... – Он потер наждак своей щеки, взглянул на одежду, в которой спал. Теперь она пахла раздевалкой. – Я не принял душ и не побрился...
– Я тоже. – Натали подалась вперед, чтобы обнять его, и он прижал ее к своей груди, благодарно целуя нежную кожу ее щеки и чувствуя соль ее пота. Его щетина оставляла розовые царапины на ее бледной коже, но она не жаловалась даже тогда, когда Дэн начал спускаться ниже, целуя ее тело. А он не жаловался на крепость ее ног, охвативших его голые бедра, когда они занялись любовью. Потом Натали сняла парик, и они вместе приняли душ, а Дэн с молчаливым обожанием гладил ее блестящую от воды голову.
Когда они оделись и привели себя в порядок, ощущение нереальности продолжало мучить его. Натали надела каштановый парик и линзы, Дэн – фальшивые очки и усы. Никто не говорил о том, что произошло; либо оба не хотели признать свершенное, либо не желали его сглазить, какое бы волшебство ни свело их вместе. Все вернулось в свою колею, но в то же время все изменилось.
Они спустились на первый этаж, и Натали настояла на том, чтобы выпить кофе в столовой рядом с фойе гостиницы. Заведение могло предложить лишь пластиковые чашки подгоревшего напитка с заменителем сливок для вкуса, но Натали выпила две чашки этой дряни, даже не моргнув.
– Ты, наверное, изо всех сил пытаешься не заснуть. – Дэн швырнул свою наполовину пустую чашку в мусорное ведро.
– Ага. – Она опрокинула остающийся кофе так, будто выпила порцию виски.
– Люси так сильно тебя напугала?
Натали помрачнела.
– Люси была одной из наиболее опытных фиолок, которых я знаю. Любая нормальная душа в два счета вылетела бы из ее мозга. Если она не смогла с ней справиться, то я не знаю, как смогу.
– Ты не можешь вечно бодрствовать.
– Знаю. Вот почему тебе нельзя доверять мне. – Рука девушки скользнула в его руку, и Натали осмотрела фойе, словно совершая уголовное преступление. – Не выпускай меня из виду. Если я начну странно себя вести, сделай что-нибудь. Ударь меня, если придется. Все, что потребуется для...
Ее взгляд задержался на чем-то.
– В чем дело? – посмотрев в том же направлении, Дэн увидел сидящего напротив страшно худого негра в сером костюме, который был поглощен утренним выпуском «Кроникл».
– Может, у меня просто паранойя. – Натали рассматривала аристократическое лицо мужчины, окаймленное маленькой черной бородкой. – Могу поклясться, он летел со мной в самолете прошлой ночью.
Мужчина в сером костюме сложил газету, засунул ее подмышку, поднялся и вышел из фойе. Его действия казались абсолютно непринужденными... но что-то было не так, возможно, что-то слегка заученное в его небрежности, чуть нарочитое в том, как он избегал смотреть в их сторону.
Дэн сжал руку Натали.
– Пойдем.
Когда они вышли из отеля, мужчины уже не было.
После того, как они с Натали сели в машину и направились в зал суда, чтобы встретиться с Кларком, Дэн всматривался в каждого прохожего, мимо которого они проезжали, в каждого водителя, опасаясь любого незнакомца, чей взгляд слишком долго задерживался на них. Город стал похож на Аллею Гангстеров в полицейской академии – фасад, полный скрытой угрозы, где злодеи на пружине могли выскочить из окна или двери в любой момент.
Скоро он заметил черную «хонду аккорд», которая трижды свернула за ними, когда они ехали по узким извилистым улицам центра.
Натали стукнулась о боковое стекло, закинув голову, как будто собиралась чихнуть, и захрипела, словно от боли. Взгляд Дэна прыгал от улицы впереди к машине, отражавшейся в зеркале заднего вида. Ведя машину одной рукой, он взял другой Натали за руку и встряхнул ее.
– Эй! Ты в порядке?
Она моргнула, стряхнув с себя усталость.
– Да... все хорошо. Что происходит?
– Я как раз собираюсь это выяснить. – Дэн перестроился из левого ряда в правый. «Хонда» сделала то же самое. Когда они подъехали к следующему перекрестку, он замедлил скорость, пока не загорелся желтый, а потом резко нажал на газ. «Хонда» проехала на красный, чтобы не отстать от него. Машина теперь была прямо позади них, и Дэн увидел в зеркале водителя: за рулем сидело нечто, напоминавшее большой розовый пузырь в бейсбольной кепке.
Агент ухмыльнулся.
– Что ты делаешь? – спросила Натали, когда он свернул с Ван Несс и начал осматривать обочины примыкающей улицы в поисках места для парковки.
– Собираюсь навестить старого друга. – Поиски подходящего места заняли некоторое время; ему нужно было такое, которое находилось бы возле светофора, и за ним должно было быть еще одно свободное. К счастью, Престон был настойчивым и неумелым преследователем. Дэн прищелкнул языком, досадуя, что не заметил репортера задолго до того дня в доме Камэй. Наконец он нашел более-менее подходящее место и припарковался, обрадовавшись, что «хонда» подъехала к обочине на полквартала позади них.
– Я всего на пару минут, – сказал он Натали. – Все будет нормально?
Фиолка неуверенно кивнула. В ярком свете дня темные круги под глазами придавали ей слабый и нездоровый вид.
– Ты можешь оставить ключи? – хрипло спросила она. – Я хочу включить кондиционер.
– Э... конечно. – Дэн вставил ключ обратно в зажигание и подождал, пока на светофоре не загорится красный, держа руку на дверной ручке. Когда свет поменялся и транспорт столпился у перекрестка, Дэн выскочил из машины и побежал к «хонде».
Увидев его, Сид Престон нажал на сцепление, но было слишком поздно. Машины ползли бампер к бамперу, и никто не дал ему встроиться в другой ряд. Дэн сквозь ветровое стекло увидел, как Престон стукнул по рулю и выругался.
Не спеша подойдя к «хонде», агент с веселой улыбкой постучал по боковому стеклу. Репортер свирепо посмотрел на него, но тем не менее опустил стекло.
– Мистер Престон! Какой приятный сюрприз.
Журналист натянул козырек своей кепки до бровей.
– Что тебе надо, Этуотер?
– Как насчет того, чтобы выйти из машины и поболтать?
– Зачем? Мне не о чем с тобой разговаривать.
– Отнюдь: ты был везде, где произошли убийства фиолов, и это делает тебя главным подозреваемым.
– Отстань от меня! Тебе прекрасно известно, что это не твоя забота.
– Ну хорошо. Тогда как насчет ареста за создание помех правосудию?
– Ты никогда не сделаешь такую глупость, – насмешливо фыркнул Престон.
– Может, и нет, но твоя подпись исчезнет с первой полосы до тех пор, пока твой адвокат тебя не вытянет.
Сжав жвачку зубами, Престон непристойно выругался и припарковал машину. Выйдя, он облокотился на «хонду», скрестив руки.
– Тебе никогда не советовали не связываться с Четвертым Сословием[20]?
– Что я могу сказать? – пожал плечами Дэн. – Ты знаешь, как я люблю появляться в заголовках. В любом случае, как ты меня нашел?
– Это было не трудно. Я решил, что ты перестанешь прятаться, когда будешь отчитываться перед боссом, поэтому я несколько дней поболтался возле Эрла Кларка. Увидел вас с ним у дома Камэй и в морге, маскировку «Гроучо Маркс» и – бинго!
– Неплохо. А убийства фиолов? Как ты их связал воедино?
Репортер обнажил зубы в самодовольной улыбке.
– Это было прелестно, не так ли? Я делаю отчет об этом нью-йоркском убийстве, отнесенном к разборке между бандами, а Рассел Треверс – фиол, работающий по этому делу. Неожиданно он исчезает, и люди начинают думать, не убили ли его.
Я решаю, что здесь должна быть зацепка, и докучаю САКЗС, чтобы добыть больше информации. Но они действуют очень уклончиво, хотят знать, почему я так интересуюсь Треверсом. Я пытаюсь кое-что разузнать и выясняю, что Треверс – пятый фиол, исчезнувший за последние три месяца. Кроме того, они закрывают Школу, где учат этих жутких детей. И тогда я понял, что наткнулся на что-то интересное.
– Поздравляю. Ты обнаружил что-либо, что нам следует знать?
Ухмылка Престона стала шире.
