Егор вероятно висит в цепях где-то в подвале и получает тумаков за свою медленную реакцию или сбежал от греха подальше, потому что не хочет оказаться в подвале на цепях.

Сейчас я чувствую, что вчерашний шок прошёл, начинаю мыслить яснее, осознание происходящего втягивает меня в отчаянную черную дыру, вызывая бурлящую ярость.

Как же мне выбираться?

Широко распахиваю глаза, вижу перед собой лицо похитителя, он сидит на полу с телефоном у уха и смотрит в пустоту, Нарвал не замечает моего пробуждения.

Первое желание — выцарапать ему глаза. Останавливает лишь то, что могу услышать в разговоре что-то полезное для себя.

Притаилась.

Мужчина молча слушает, изредка хмыкает с чем-то соглашаясь, разобрать торопливую речь в трубке мне оказывается сложно.

Он такой задумчивый и судя по бодрому лицу уже давно не спит.

Так боится, что я убью его во сне? Я ни разу не убивала людей, хотя меня этому обучали. Стреляла всегда метко, но до живых целей так и не дошло.

Ну не могу я!

Вот София смогла бы. Она бы угрохала каждого, а потом как ни в чем не бывало укатила обратно домой, возможно даже на украденной машине…

Мужчина замечает моё пробуждение и переводит на меня взгляд, рука скользящая по моим волосам замирает, всё тело тут же обдаёт жаром, хотя я и так упрела под ватным одеялом.

Несколько раз луплю его по руке, за непрошенные прикосновения и отползаю от него в дальний угол кровати.

Нарвал смеется надо мной.

— Дикая кошечка, собирайся, — хмурится, — нет не тебе, до связи, — вешает трубку, — нам пора ехать.

— Сколько времени? — прячусь за одеялом, натянув его до носа, хотя пижама с лисичками закрытая и всё еще на мне.

— Четыре утра, — моё лицо кривится в глупейшей гримасе, но он не видит ничего кроме моих глаз.

В такую рань я обычно сплю трупаком, чувствовала себя бодрой еще секунду назад, но сам звук этой цифры делает тяжелым мои веки.

— Почему мы не можем еще поспать? Точнее я…

Мы? Почему это так двояко прозвучало?

— Ты будешь досыпать в машине, моя киса.

— Меня сейчас вырвет, припаси эти сахарные приторные словечки для кого-нибудь другого.

Нарвал смеется, а меня это раздражает. Это чудовище знает о существовании смеха?

Бросаю в него подушку, но он не останавливается, его рот расползается в белозубой улыбке, а хохот становится только громче.

Ненавижу себя за непрошеную улыбку, против воли растягивающуюся на моём лице, прячу её за одеялом, чтобы этот козёл не заметил, не собираюсь давать этому чудовищу слабину или ложные надежды.

Одно только воспоминание вчерашних новостей, где мелькает лицо моей мамы залитое слезами, мгновенно превращает моё сердце в глыбу размером с планету, способную заморозить вселенную.

Ненавижу! Долбонос! Чертов психопат!

Готова рвать на куски своё одеяло от ярости, накатившей на меня, но вместо этого сжимаю его до боли в пальцах. Ору только внутри, вслух боюсь, реакция может быть непредсказуемой.

Кажется, я ошиблась, убить этого ублюдка я точно смогла бы. Даже рука не дрогнет, скотина…

Как только выпадет возможность, ты станешь первым трупом на моей совести, чудовище!

Я упустила момент, когда он переключил моё внимание и оставил вопрос без ответа, я прекрасно понимаю, что здесь что-то не чисто. Неужели отец вышел на мой след? Кто-то передаёт информацию? Он боится?

Бойся, тварина, придет час расплаты. Я заставлю тебя ответить за каждую слезинку моей матери.

Бегу в душ, снова нервно намываюсь, тру тело до красна. За ночь моя кожа покрылась клейким потом. Волосы у корней влажные и слипшиеся, кожа лица блестит и жирная как кусок сала.

С одной стороны неловко, что мужчина пусть и чужой лицезрел меня в таком виде, а с другой стороны, смотри какая я страшила и поскорее отвали.

Стираю свою пижаму гелем для душа, не потому что хочу, мне просто нужно чем-то занять руки, чтобы успокоиться.

— Что за пакет? — он берет его из моих рук, хочу врезать ему, но сдерживаюсь.

— Пижама.

— Такая тяжелая?

— Постирала.

— Выброси.

— А спать в чем?

— У меня полный багажник всякой одежды для тебя, я подготовился.

— Может мне понравилась с лисичками, — боже, я и правда начинаю капризничать как ребенок? Это похоже на флирт! Мысленно бью себя по губам.

— Высушить ты её все равно не сможешь в ближайшее время.

— Но взять-то с собой могу?

— Хорошо.

Мы выходим на улицу, холодный ветер пронизывает толстовку, смотрю по сторонам, ни одной живой души, может еще поэтому выбрали это время, специально, чтобы не было свидетелей.

Стараюсь скорее скрыться в салоне авто, но есть кое-что, что не ускользает от моего взгляда, цепляет, приколачивает к земле.

В дальнем углу стоянки в женской неприметной машине сидит парень. Он внимательно смотрит на меня. Мои глаза округляются до нельзя, потому что этот парень- Егор.

Егор смотрит на меня с тревогой, подносит палец к губам, приказывая не реагировать и отворачивается.

В этот момент я прямо слышу гул от биения моего сердца о рёбра. Он нашел меня, он поможет.

Егор всё это время шел по нашему следу?

Значит отец знает, что я жива? Для кого тогда спектакль по телевизору? Для Нарвала?

Это не усыпит его бдительность.

Что если Егора обнаружат? Даже я его увидела, эти профи убийцы точно не слепые.

Или он специально показался мне, чтобы я успокоилась?

Не зря папа нанял его месяц назад как самого обученного из своих людей.

Получается, он прикидывался олухом?

Ну мы с Софией тогда легко провели его, как он тут оказался и что это за странный автомобиль?

Замечаю детское кресло сзади, у Егора нет детей. Он угнал чужую машину в ту же минуту, как понял, что меня похитили?

— Малая, чего зависла? Бежала же в тачку со всех ног.

Меня колотит уже не от холода, а от страха и его голоса.

Нарвал может сейчас увидеть Егора, тогда парню конец…всему конец…Они обстреляют эту колымагу, а может даже сразу подорвут, а даже если он успеет уехать, они бросятся за ним и обязательно его достанут…

Нужно что-то быстро придумать, обескуражить его, чтобы он ни о чем не думал…

Не нахожу ничего лучше, чем повернуться к мужчине и залезть в его распахнутую куртку, сцепляя руки за крепкой спиной. Кладу голову на грудь, слышу как его сердце наращивает темп.

Нарвал теряется и удивленно смотрит в глаза.

— Ты чего это? Приболела? — он отталкивает меня, почему-то мне даже обидно.

— Я замёрзла, — невинно хлопаю глазками, прижимаюсь насильно к его теплой груди.

Меня обдает щекоткой от мурашек, обволакивающим теплом и внутренни жаром.

Всё таки тело моё реагирует на него слишком неправильно. Меня пронзает какой-то импульс, похожий на ток, собираясь томлением в животе.

Что за х…рень?

Его бугаи вылупляют глазенки на нас, один даже пихает локтем рядом стоящего, кивая на нас, но Нарвал обливает их ядовитым взглядом, они тут же отворачиваются и начинают что-то искать глазами в небе.

— Малая, я разрешил тебе меня трогать? Ты с хуя ли такая смелая стала?

Отскакиваю от него, дергаю ручку машины, чтобы скорее спрятаться от позора, который я сама организовала.

— Ты ручку сломаешь сейчас или ногти свои, она не так открывается. Чего трясешься так? Говорил же, не обижу, или ты такая мерзлявая?

Он снимает свою кожанку, накидывает на мои плечи, моё сердце от этого жеста трепещет, парни никогда не давали мне свою куртку, я такое только в фильмах видела.

Мысленно отвешиваю себе десяток пощечин.

Нарвал мешает мне нормально ненавидеть его, я теперь больше ненавижу себя и свою слабую натуру.

Куртка свисает на мне почти до колен, его запах пропитывает мою одежду и какого-то хрена он мне не противен.

Как только дверь машины открывается, я запрыгиваю в неё и забиваюсь в дальний угол.