- Вот где-то так!

Уголовники молча смотрели, переводя взгляды с меня на лезвие на полу, на рукоять. Чубрик вдруг тронул меня за ляжку, потрогал пальцем порез на джинсах («Рила», фигня, зашьется!).

- Нога… - пробормотал он. – Не протез!

Все как-то сразу притихли, замолчали. Я посмотрел на Шалву и спокойным равнодушным тоном поинтересовался:

- Думаешь, что эффект от пули будет другой?

- Кстати, - я усмехнулся. – С вас еще сорок рублей за цирк и компенсация за испорченные джинсы.

- Базару нет, - качнул головой Никанор, доставая из штанов ворох мятых купюр. – Держи, парень!

***

Зеленый «Москвич» выехал со двора, увозя таинственного молодого гостя.

- Вот это кадр! – восхищенно высказался Никанор.

- Кадр? – довольно усмехнулся Шалва. – Мы только что приобрели себе такого лепилу! Он же любую болячку вылечит, любую дырку зашьёт! И нифига он не расскажет… Люкс!

Он подошел к столу, взял бутылку водки, налил полный стакан:

- И сына мне из могилы вытащил! За здоровье!

Он опрокинул стакан, в несколько глотков опустошил его, взял с тарелки солёный огурец.

- А если его еще подтянуть, то мы тогда…

Он не договорил. Дверь распахнулась, в комнату влетел парнишка, тот самый, молодой шкет, который сначала следил за колдуном.

- Беда, дядя Шалва! – выдохнул он сходу. – Куцый с Бульдогом над мамкой колдуна покуражились…

- Как покуражились? – Шалва от неожиданности упал на стул. – Кто?

- Куцый и Бульдог, - повторил шкет. – Они вечером литр на грудь приняли ну и на неё набросились. Дескать, отомстить колдуну решили. Всю ночь её, короче пользовали. В общем, она утром в петлю залезла, вытащили, успели. Ща её Юрок домой отвёз. Она вообще никакая…

- Песец! – выдохнул Шалва. – Где эти уроды?

- Здесь, во дворе…

Шалва развернул Никанора, вытащил у него из-за пояса ТТ.

- Где?! – взревел он, выскакивая во двор.

Уголовник Куцый, похожий на питекантропа, и Бульдог сидели на лавочке, хмуро смоля папиросы. Кроме похмелья их мучил страх. Вчера Шалва им приказал привезти эту дамочку и беречь её как зеницу ока. Но после двух бутылок…

Шалва выскочил во двор, подбежал к ним. Одним ударом ноги в голову он свалил Бульдога. Куцему достался удар ногой в пах.

- Суки! – заорал Шалва. Уголовники лежали на земле. Бульдог уже был в отключке, Куцый держался за пах. Шалва не унимался, мсил их ногами, словно тесто. Куцый подвывал, Бульдогу, кажется, уже было всё равно.

- Педерасты! Уроды! Козлы! Петухи! – орал Шалва. Братва сгрудилась вокруг крыльца, не решаясь заступиться. С одной стороны, Куцый и Бульдог реально непростительно накосячили, подставив всю общину. А с другой стороны, Шалву удержать в гневе было себе дороже. Он мог и пристрелить в таком состоянии.

Наконец Шалва перестал их лупить – устал. Он бросил взгляд на своих подельников и хмуро сказал:

- Этих замочить и отрезать головы.

Братва ошарашенно молчала. Шалва шагнул в дом, обернулся и сказал:

- Готовьте стволы. Если не договоримся с колдуном, попробуем отбиться.

Глава 33

Когда в дом пришла беда

Уже к трем часам пополудни я был дома. Отвезли меня на том же зеленом «Москвиче». У подъезда меня перехватила тётя Маша.

- Стой! Стой, говорю, - она меня ухватила за рукав. – Мамку твою привезли. Похоже, били её и насильничали.

Я замер, потом рванул домой. Дверь оказалось открытой. Не разуваясь, я ворвался в квартиру, на кухню, в комнату. Maman нигде не было видно. В ванной журчала вода.

- Мам! – крикнул я. Мне никто не ответил.

- Мам!!!!

Я ударил в дверь. Щеколда слетела. Дверь распахнулась. Maman лежала в ванной, наполненной какой-то неправдоподобно розовой водой. Рядом с ванной валялась золингеновская опасная бритва.

Maman открыла глаза и беззвучно, одними губами прошептала:

- Уйди!

Жива!!! От радости у меня на глазах выступили слёзы. Я мгновенно влил в maman невероятные по наполнению «живой» силой «айболит» и «хвост ящерицы». Потом наложил заклятье крепкого сна.

Потом меня отпустило. Тело охватила слабость. Я оперся на косяк, чтоб не упасть. Сзади меня в спину сердито толкнула тётя Маша:

- Ну, хватит глазеть-то!

Я повернулся, не понимая, что она хотела сказать.

- Ну, что вылупился-то? – тётя Маша улыбнулась. – Успел? Тащи её на кровать.

Я выдернул пробку из ванной, спуская воду. Подхватил спящую maman на руки, понес в комнату. Соседка уже разобрала кровать, поверх простыни положив махровое полотенце.

- Где у вас её белье-то лежит? – поинтересовалась она. Я положил maman на кровать. Тётя Маша принялась сразу её вытирать. Я достал белье – трусики, ночную рубашку.

- Я сама её одену, - буркнула тётя Маша. Я ушел на кухню, поставил чайник. Через пару минут ко мне присоединилась тётя Маша. Я сразу встал, пошел в комнату.

- Куда?

- Надо! – отрезал я. Maman спала, накрытая простыней. Её лицо было таким безмятежным, таким беззащитным…

Сначала я проверил её через призу магического зрения. Вроде бы всё нормально, конструкты сработали как надо. Потом наложил на неё заклятие подчинения и, четко выговаривая каждое слово, приказал:

- Ты забыла всё, что происходило сегодня ночью и днём. Ты вчера пришла с работы, устала и легла спать. И спишь уже сутки.

Я поднялся и увидел соседку, которая стояла в дверях.

- Правильно, - согласилась она. – Может, и не вспомнит…

- Её привезли незадолго до твоего возвращения, вытащили из машины и бросили прямо у подъезда, - рассказала тётя Маша. – Одежда рваная, как собаки драли. И сумку её вслед за ней кинули. Благо я увидела, и никого рядом не было. Дотащила её до квартиры. А она мне – я, говорит, в ванную пойду, помоюсь, если удастся отмыться.

- Кто привез? – поинтересовался я.

- Я одного видела, - сказала соседка. – Здоровый. С такими щеками, как у бульдога.

- Ладно, тёть Маш, - ответил я. – Спасибо тебе большое. Просьба: посиди с ней, пока она спит, а? А мне съездить в одно место надо. Ненадолго.

- Ты чего удумал?

- По долгам рассчитаться! – я встал.

- Не смей! – тётя Маша ухватила меня за рукав. – С ума сошел!

- Ага, - согласился я. – Проверю Шалву на крепость.

- Шалва? – удивилась тётя Маша. – Хромой Шалва?

Я кивнул. Действительно, Шалва чуть прихрамывал.

- Я его сына вылечил. Он обещал мне, что maman будет в целости и сохранности. Вот, еще денег дал!

Я вывалил на стол брикет, перевязанный резинкой.

- Поеду, рассчитаюсь с ними окончательно.

- Антошка, не смей! – зашипела тётя Маша. – Не сходи с ума. Завтра их менты всех повяжут!

- Тёть Маша, ты в это веришь? – усмехнулся я. – Посиди здесь. Я через три часа вернусь.

Глава 34

Тарантул выходит на охоту.

Такси поймать на остановке днем было пустяковым делом. Я вышвырнул в мусорный контейнер рваную одежду maman – блузку, юбку, белье – и подошел к первой попавшейся машине.

- Поехали на Рыбацкую!

- Петрофан дашь?

- Дам!

Через полчаса я был уже у знакомого забора. Удар ногой, подкрепленный «живой» силой, снёс ворота, выворотив бетонный столб. Сбоку завыл алабай. Я шагнул во двор. «Дротик» в пса. Собака повалилась на бок.

- Стой! Стой! – на крыльцо выскочил Шалва и закричал. – Давай поговорим! Вот они. Вот!

Посреди двора лежали два несуразно круглых предмета - то ли мячика, то ли шара, то ли грязные тыквы.

Шалва тоже получил «дротик», только парализующий, несмертельный, повалился боком на землю возле крыльца, уткнувшись лицом в один из этих «шаров».

Я шагнул к дому. Щелкнуло несколько выстрелов. Взвизгнул рикошет. «Каменная кожа» выдержала. Еще бы! Я в неё столько энергии вбухал!

В дом пошла волна конструкта «ночной кошмар-1» с усиленной первой составной частью – для большего охвата воровской, так сказать, аудитории.