- Вот где-то так!
Уголовники молча смотрели, переводя взгляды с меня на лезвие на полу, на рукоять. Чубрик вдруг тронул меня за ляжку, потрогал пальцем порез на джинсах («Рила», фигня, зашьется!).
- Нога… - пробормотал он. – Не протез!
Все как-то сразу притихли, замолчали. Я посмотрел на Шалву и спокойным равнодушным тоном поинтересовался:
- Думаешь, что эффект от пули будет другой?
- Кстати, - я усмехнулся. – С вас еще сорок рублей за цирк и компенсация за испорченные джинсы.
- Базару нет, - качнул головой Никанор, доставая из штанов ворох мятых купюр. – Держи, парень!
***
Зеленый «Москвич» выехал со двора, увозя таинственного молодого гостя.
- Вот это кадр! – восхищенно высказался Никанор.
- Кадр? – довольно усмехнулся Шалва. – Мы только что приобрели себе такого лепилу! Он же любую болячку вылечит, любую дырку зашьёт! И нифига он не расскажет… Люкс!
Он подошел к столу, взял бутылку водки, налил полный стакан:
- И сына мне из могилы вытащил! За здоровье!
Он опрокинул стакан, в несколько глотков опустошил его, взял с тарелки солёный огурец.
- А если его еще подтянуть, то мы тогда…
Он не договорил. Дверь распахнулась, в комнату влетел парнишка, тот самый, молодой шкет, который сначала следил за колдуном.
- Беда, дядя Шалва! – выдохнул он сходу. – Куцый с Бульдогом над мамкой колдуна покуражились…
- Как покуражились? – Шалва от неожиданности упал на стул. – Кто?
- Куцый и Бульдог, - повторил шкет. – Они вечером литр на грудь приняли ну и на неё набросились. Дескать, отомстить колдуну решили. Всю ночь её, короче пользовали. В общем, она утром в петлю залезла, вытащили, успели. Ща её Юрок домой отвёз. Она вообще никакая…
- Песец! – выдохнул Шалва. – Где эти уроды?
- Здесь, во дворе…
Шалва развернул Никанора, вытащил у него из-за пояса ТТ.
- Где?! – взревел он, выскакивая во двор.
Уголовник Куцый, похожий на питекантропа, и Бульдог сидели на лавочке, хмуро смоля папиросы. Кроме похмелья их мучил страх. Вчера Шалва им приказал привезти эту дамочку и беречь её как зеницу ока. Но после двух бутылок…
Шалва выскочил во двор, подбежал к ним. Одним ударом ноги в голову он свалил Бульдога. Куцему достался удар ногой в пах.
- Суки! – заорал Шалва. Уголовники лежали на земле. Бульдог уже был в отключке, Куцый держался за пах. Шалва не унимался, мсил их ногами, словно тесто. Куцый подвывал, Бульдогу, кажется, уже было всё равно.
- Педерасты! Уроды! Козлы! Петухи! – орал Шалва. Братва сгрудилась вокруг крыльца, не решаясь заступиться. С одной стороны, Куцый и Бульдог реально непростительно накосячили, подставив всю общину. А с другой стороны, Шалву удержать в гневе было себе дороже. Он мог и пристрелить в таком состоянии.
Наконец Шалва перестал их лупить – устал. Он бросил взгляд на своих подельников и хмуро сказал:
- Этих замочить и отрезать головы.
Братва ошарашенно молчала. Шалва шагнул в дом, обернулся и сказал:
- Готовьте стволы. Если не договоримся с колдуном, попробуем отбиться.
Глава 33
Когда в дом пришла беда
Уже к трем часам пополудни я был дома. Отвезли меня на том же зеленом «Москвиче». У подъезда меня перехватила тётя Маша.
- Стой! Стой, говорю, - она меня ухватила за рукав. – Мамку твою привезли. Похоже, били её и насильничали.
Я замер, потом рванул домой. Дверь оказалось открытой. Не разуваясь, я ворвался в квартиру, на кухню, в комнату. Maman нигде не было видно. В ванной журчала вода.
- Мам! – крикнул я. Мне никто не ответил.
- Мам!!!!
Я ударил в дверь. Щеколда слетела. Дверь распахнулась. Maman лежала в ванной, наполненной какой-то неправдоподобно розовой водой. Рядом с ванной валялась золингеновская опасная бритва.
Maman открыла глаза и беззвучно, одними губами прошептала:
- Уйди!
Жива!!! От радости у меня на глазах выступили слёзы. Я мгновенно влил в maman невероятные по наполнению «живой» силой «айболит» и «хвост ящерицы». Потом наложил заклятье крепкого сна.
Потом меня отпустило. Тело охватила слабость. Я оперся на косяк, чтоб не упасть. Сзади меня в спину сердито толкнула тётя Маша:
- Ну, хватит глазеть-то!
Я повернулся, не понимая, что она хотела сказать.
- Ну, что вылупился-то? – тётя Маша улыбнулась. – Успел? Тащи её на кровать.
Я выдернул пробку из ванной, спуская воду. Подхватил спящую maman на руки, понес в комнату. Соседка уже разобрала кровать, поверх простыни положив махровое полотенце.
- Где у вас её белье-то лежит? – поинтересовалась она. Я положил maman на кровать. Тётя Маша принялась сразу её вытирать. Я достал белье – трусики, ночную рубашку.
- Я сама её одену, - буркнула тётя Маша. Я ушел на кухню, поставил чайник. Через пару минут ко мне присоединилась тётя Маша. Я сразу встал, пошел в комнату.
- Куда?
- Надо! – отрезал я. Maman спала, накрытая простыней. Её лицо было таким безмятежным, таким беззащитным…
Сначала я проверил её через призу магического зрения. Вроде бы всё нормально, конструкты сработали как надо. Потом наложил на неё заклятие подчинения и, четко выговаривая каждое слово, приказал:
- Ты забыла всё, что происходило сегодня ночью и днём. Ты вчера пришла с работы, устала и легла спать. И спишь уже сутки.
Я поднялся и увидел соседку, которая стояла в дверях.
- Правильно, - согласилась она. – Может, и не вспомнит…
- Её привезли незадолго до твоего возвращения, вытащили из машины и бросили прямо у подъезда, - рассказала тётя Маша. – Одежда рваная, как собаки драли. И сумку её вслед за ней кинули. Благо я увидела, и никого рядом не было. Дотащила её до квартиры. А она мне – я, говорит, в ванную пойду, помоюсь, если удастся отмыться.
- Кто привез? – поинтересовался я.
- Я одного видела, - сказала соседка. – Здоровый. С такими щеками, как у бульдога.
- Ладно, тёть Маш, - ответил я. – Спасибо тебе большое. Просьба: посиди с ней, пока она спит, а? А мне съездить в одно место надо. Ненадолго.
- Ты чего удумал?
- По долгам рассчитаться! – я встал.
- Не смей! – тётя Маша ухватила меня за рукав. – С ума сошел!
- Ага, - согласился я. – Проверю Шалву на крепость.
- Шалва? – удивилась тётя Маша. – Хромой Шалва?
Я кивнул. Действительно, Шалва чуть прихрамывал.
- Я его сына вылечил. Он обещал мне, что maman будет в целости и сохранности. Вот, еще денег дал!
Я вывалил на стол брикет, перевязанный резинкой.
- Поеду, рассчитаюсь с ними окончательно.
- Антошка, не смей! – зашипела тётя Маша. – Не сходи с ума. Завтра их менты всех повяжут!
- Тёть Маша, ты в это веришь? – усмехнулся я. – Посиди здесь. Я через три часа вернусь.
Глава 34
Тарантул выходит на охоту.
Такси поймать на остановке днем было пустяковым делом. Я вышвырнул в мусорный контейнер рваную одежду maman – блузку, юбку, белье – и подошел к первой попавшейся машине.
- Поехали на Рыбацкую!
- Петрофан дашь?
- Дам!
Через полчаса я был уже у знакомого забора. Удар ногой, подкрепленный «живой» силой, снёс ворота, выворотив бетонный столб. Сбоку завыл алабай. Я шагнул во двор. «Дротик» в пса. Собака повалилась на бок.
- Стой! Стой! – на крыльцо выскочил Шалва и закричал. – Давай поговорим! Вот они. Вот!
Посреди двора лежали два несуразно круглых предмета - то ли мячика, то ли шара, то ли грязные тыквы.
Шалва тоже получил «дротик», только парализующий, несмертельный, повалился боком на землю возле крыльца, уткнувшись лицом в один из этих «шаров».
Я шагнул к дому. Щелкнуло несколько выстрелов. Взвизгнул рикошет. «Каменная кожа» выдержала. Еще бы! Я в неё столько энергии вбухал!
В дом пошла волна конструкта «ночной кошмар-1» с усиленной первой составной частью – для большего охвата воровской, так сказать, аудитории.