— Ты с тем же успехом можешь сдохнуть за этот месяц не меньше сотни раз.

— Ну так рискни, — развёл я руками, — хватит у тебя смелости поставить на то, что никому не известный новичок, отправленный в Форт по надуманному обвинению и за первую неделю успевший разучиться поддержкой Йирро, пережить встречу с Аргиронтом и заслужить уважение парочки сумасшедших волков действительно подохнет?

Он так сильно нахмурился, что его лицо будто бы всё стянулось к носу. Но в конце концов моя «угроза» всё-таки возымела эффект.

— Неделя. Через неделю приходи, если ещё сможешь, конечно. Обсудим твой… кредит.

— У меня есть встречное предложение. Две недели, при том что я обещаю, что ты не останешься не у дел. Но ты прямо сейчас отдашь мне вон того побитого пикси, — я указал в угол, где под присмотром горилл сидел, глядя на меня большими жёлтыми глазами Зеурлор.

— Зачем он тебе? — подозрительно прищурился Пампонгомб.

— Это — уже моё дело. Если хочешь узнать, придётся заплатить за информацию.

— Ублюдок пришёл ко мне два дня назад и признался, что кража из моего тайного хранилища, виновника которой я искал почти триста лет, прежде чем попал в Форт — его рук дело. Я планировал медленно пытать его, отрезая каждый день по кусочку, на протяжение долгих лет. Думаешь, лишняя неделя твоего испытательного срока будет стоить всех его страданий?

— Моё время чертовски дорогое, чтобы ты знал, — улыбнулся я. — К тому же хранилище ты уже так и так не увидишь, какая разница, кто его обчистил? Ну намял ты ему бока, ну покромсал чуток. Можешь считать, что он тебе по гроб жизни должен. Но я хочу его забрать с собой.

— И ты обещаешь, что в случае чего я получу свою долю, даже если не буду никак участвовать?

— Да.

На этот раз Пампонгомб молчал несколько минут. Переводил взгляд с меня на Зеурлора, видимо пытался понять, что нас может связывать, обдумывал предложенные мной условия. И, наконец:

— Идёт. Забирай его. Но если ты меня обманешь, я буду преследовать тебя до самой смерти.

— Твоей или моей? — не удержался я.

— Одного из нас, — не оценив шутку, отчеканил четвёртый Отец.

* * *

— А теперь я хочу получить ответы, — вернувшись с Зеурлором в его гнёздышко, и дождавшись, когда избитый и обессиленный высший пикси уляжется на свою каменную кровать, я уселся на лавку на против и начал допрос.

— На какие вопросы? — слабым голосом поинтересовался он.

— Не юли, — вздохнул я. — Раз уж ты оказался способен предсказать моё появление, значит можешь понять, что меня интересует.

— Почему я сдался Пампонгомбу?

— Для начала.

— Я знал, что он никогда не прекращал искать того, кто его обворовал. И знал, что через плюс-минус через пару лет ему на меня донесут. Так что решил, что, раз уж всё равно он узнает, то лучше я отправлюсь к нему сам.

— Чтобы я появился и тебя вытащил, и у Пампонгомба больше не осталось к тебе претензий?

— Да.

— Надеюсь, ты теперь понимаешь, что ты передо мной в огромном долгу?

— Конечно. Я расскажу тебе всё, что ты хочешь знать о сокровищнице Семургдалиона. Однако хочу предупредить заранее. Ты туда не попадёшь. С нынешней силой — не попадёшь.

— Ожидаемо, — вздохнул я.

Раз уж Катрион ждал, что я стану Руйгу и только потом возьмусь за его задания, и раз уж у него самого так и не получилось добыть необходимые предметы, для того, чтобы преуспеть, мне нужен был совершенно иной уровень силы.

— Не торопись с этим. Поторопишься — погибнешь зазря. Продолжай двигаться вперёд по пути, что ты выбрал.

Я наклонился вперёд, пристально глядя в глаза Зеурлора. Эти его слова о пути определённо не были совпадением, почему-то я это знал.

— Кто ты чёрт побери такой?

— Ты знаешь, как умирают Руйгу? — вместо ответа спросил высший пикси.

— Знаю, что один Руйгу может захватить мир другого, если его убьёт.

— Да, это правда. Война между Руйгу сильно отличается от войн между людьми или Майигу, но итог тот же. Победитель получает всё, чем владел проигравший. Но я говорю не о последствиях. Я имею в виду, что происходит с самим Руйгу?

— Смерть? Смерть — это смерть, даже для богов, разве нет?

— Руйгу становится Законом своего мира, сливает свою мировую ауру с реальностью. Думаешь, такое существо может просто умереть?

— Ты же сам спросил про смерть! Прекращай эту игру в загадки!

— Извини, — безэмоционально вздохнул Зеурлор. — Я хотел, чтобы ты задумался об этом повнимательнее. Руйгу — это Закон мира. Когда умирает Закон, умирает и мир. Когда Руйгу захватывает чужой мир и убивает его владельца, он может заменить его Закон на свой. Изначальный хозяин в таком случае лишается статуса Руйгу, и только тогда может по-настоящему умереть. И мир остаётся цел уже с новым хозяином. Но в таком случае умирает уже не Руйгу. Как тогда может умереть Руйгу?

— Майигу бессмертны, а Руйгу и подавно. Да и убить Руйгу может только другой Руйгу. Как можно?.. — я замер на полуслове. — Да ладно. Боги тоже сводят счёты с жизнью?

— Очень редко, но бывает, — кивнул Зеурлор. — Однако, так как в случае такой смерти Руйгу остаётся Законом своего мира, происходят две вещи. Первая: мир разрушается, разбивается на мириады осколков, и хотя продолжает жить, эта жизнь в корне отличается от того, что к чему привыкли ты или я. И вторая: Руйгу постигает та же участь. Он перестаёт существовать, а его тело, душа и Закон дробятся на крошечные частички, разлетающиеся по мирозданию.

— Ты — одна из таких частичек? — наконец до меня дошло.

— Не я сам, но она есть во мне. Частичка Руйгу, обладавшего Законом провидения. А кандалы, что надеты на мне, не в силах заблокировать силу Закона.

Я хотел что-то сказать, но за первым осознанием пришлось второе.

— А может такая частичка попасть в человека?

— Конечно. Ты про твою спутницу, девушку? Всё правильно, в ней, как и во мне, кусочек Закона провидения. Не такой большой, как во мне, поэтому она не осознаёт происхождение своей силы, но достаточный, чтобы дать ей долголетие и способности.

Получается, если Лой собиралась рассказать мне о моей гибели, то в её видении она присутствовала при этом? Впрочем, ладно, как не хотел знать деталей тогда, так и не хочу сейчас.

— Тайна раскрыта спустя почти сорок лет, — хмыкнул я. — Надо же. Кто бы мог подумать. А как это вообще работает? Вы с Лой правда видите будущее, и оно обязательно сбывается?

— Волнуешься о свободе выбора? Зря. Провидение — это не точные пророчества. Я не столько вижу будущее, сколько понимаю, какие мои действия как повлияют на дальнейшие события. Я понял, что, если ничего не сделаю, то через пару лет Пампонгомб запытает меня до смерти. И также понял, что нужно сделать, если я хочу этого избежать. Но я не вижу чужое, не связанное со мной будущее. И не могу сказать, к чему приведут чужие решения.

— Для воровства, должно быть, незаменимая способность.

— Не то слово, — на этот раз и он не удержался от улыбки. — Но даже она не помогла мне пробраться в сокровищницу Семургдалиона. И вот я здесь.

— А что насчёт судьбы? Я встретил одного Майигу, обладающего Сущностью судьбы. И его предсказания относительно меня, того, что я буду делать, того, что произойдёт, и как будто бы даже того, что я буду говорить, оказались до мурашек точны.

— Наверняка не скажу, — пожал плечаи Зеурлор. — Все Дары и Сущности уникальны, и судьба для одного может означать совсем иное для другого. Однако насчёт того, что предопределённости не существует, я уверен. Могу предположить, что он видит вероятности тех или иных событий, и понимает, что надо сделать, чтобы эти вероятности понизить или повысить. Буду прав, если предположу, что для того, чтобы добиться настолько идеальной точности он начал готовиться сильно заранее?

— За несколько тысяч лет, если я правильно понял. До сих пор не понимаю, как это в принципе возможно.

— Ну, значит скорее всего я прав. Он не знал наверняка, что произойдёт, но устроил всё так, что вероятности ожидаемых им исходов приближались к ста процентам. К счастью, а может и к сожалению, но мы все — хозяева своих судеб.