Сейчас я был максимально сам по себе, пожалуй, настолько, насколько это только было возможно. Один против всего мира, воплотившегося в Палеме.

Шесть месяцев. Три. Один. Двадцать дней. Десять. Пять. Семьдесят часов. Сорок. Двадцать четыре. Двенадцать. Восемь. Четыре. Час.

Минута.

Секунда.

Я не был раздосадован или разочарован смертью. Отчасти потому, что уже почти ничего не соображал. Отчасти потому, что это был мой осознанный выбор, я сам решил встать на край гибели, чтобы попытаться отыскать там, в бесконечной бездне что-то невероятное.

А то, что оно так и не появилось, хотя я положил на это собственную жизнь…

Что же, значит такова судьба. Наверное об этом моменте говорила Лой. Ну, смерть так смерть.

Океан энергии, колоссальный и почти бесконечный, хлынул в меня неостановимым потоком.

Палем, сволочь, умер на краткую долю мгновения раньше меня, и теперь, благодаря области пожирания, жизненная сила и мировая аура, содержавшиеся в его теле, поглощались мной.

Вот только штука была в том, что Палему принадлежала вся Тейя. И хотя он умер, Сущность войны, уже ставшая его личной силой, а не чем-то заимствованным у мира, продолжала впитывать мощь всей планеты. А я поглощал эту силу, ведь уже не осталось воли, что могла бы мне помешать.

Продлилось бы это недолго. Как минимум потому что мёртвые не могут ничем владеть.

Через несколько секунд, максимум через пару минут, всё бы прекратилось и Палем стал бы обыкновенным трупом. По крайней мере настолько, насколько вообще могут быть обычными трупы огромных истинных драконов.

Но, пока существовал этот «баг в системе», я мог насладиться редчайшей возможностью. Ощутить, каково это: пожирать целый мир.

Годы моей жизни стремительно восстанавливались, и также зарастала обратно шея, выдавливая ослабевшие челюсти Палема из себя наружу. Более того, на такой скорости, что это было даже больно, начало отрастать обратно оторванное крыло, да и остальные повреждения, нанесённые Майигу войны в нашем последнем клинче, также стремительно исчезали. Жизненная сила, собранная со всей планеты, была поистине невероятной.

И не менее невероятной была мировая аура, хлещущая в меня бурным водопадом.

Я мог бы равномерно распределить её между Дарами, но это была бы напрасная трата. Потому что истинная ценность этого потока была не в энергии самой по себе, а в сути происходящего. В том, что на краткие секунды в мою пасть будто бы поместилась вся Тейя с горами, лесами, морями, а также людьми и Майигу, что жили на ней.

А потому всю эту мировую ауру я без остатка направил в Дар пожирания.

Пятьдесят процентов до уровня Сущности. Шестьдесят пять. Девяносто. Девяносто восемь. Девяносто девять и девять-девять-девять…

Процесс застопорился у самого края. Я упёрся в ту стену, о которой говорил Данброк. Истинная Сущность не могла появиться сама по себе, для этого нужна была воля, понимание, вдохновение, особый случай.

Но всё это у меня ведь было прямо сейчас. Где можно было отыскать случай более особенный, чем этот?

Потому стена уровня Сущности не продержалась и секунды. И я, наконец, увидел то, ради чего едва не умер. Свой путь.

А затем в воздухе перед моей мордой, прямо внутри пасти Палема, из облака ядовито-зелёного дыма соткался образ треугольной головы с вертикальным разрезом пасти.

— Я выполнил свою часть сделки, — процокал Катрион, — ты убил Палема, а я не вмешивался. Теперь настал твой черёд.

Глава 3

— Спасибо что хоть сразу после его смерти не появился и дал мне совершить прорыв, — недовольно пробурчал я, вытаскивая голову из пасти дохлого Майигу войны.

— Это было в моих интересах, — невозмутимо ответил Катрион.

Честно говоря, после всего произошедшего хотелось послать его куда подальше, вернуться домой и завалиться спать минимум на месяц. Но, к сожалению, пока что моей силы было далеко недостаточно, чтобы вот так обращаться с сильнейшим Байгу Содружества.

— Я слушаю. Ты потребовал исполнения трёх твоих приказов в обмен на невмешательство. О чём пойдёт речь?

— Хочу заранее прояснить. То, что тебе нужно будет сделать — сложные задания, с которыми не справились многие из моих подчинённых. Потенциал Палема был велик, но это был только потенциал. То внимание, что я ему уделил и те ресурсы, что на него потратил, не идут ни в какое сравнение с усилиями, приложенными к исполнению этих трёх заданий. Потому, во-первых, я не буду ставить тебе конкретных сроков. Во-вторых, хотя по договору с другими Байгу я не смогу напрямую поддерживать тебя, пока ты не станешь моим прямым подчинённым, я постараюсь насколько возможно облегчить для тебя достижение цели. Если что-то понадобится — свяжись со мной с помощью этого, — из зелёного тумана материализовалась довольно небольшая, размером с человеческую ладонь, пластинка то ли из камня, то ли из очень старого дерева. — И мы обговорим, что я смогу тебе предложить. Также в мирах, принадлежащих мне или моим подчинённым её можно использовать в качестве гаранта твоего статуса. Только не злоупотребляй этим.

— Спасибо, — вполне искренне кивнул я, принимая пластинку.

— Наконец, в-третьих, хотя само твоё обещание исполнить мои приказы было условием нашего договора, за успешное их исполнение ты всё равно будешь вознаграждён.

— Немного не по-деловому, не считаешь? — хмыкнул я, понимая, что всё равно никакие мои слова его мнения не изменят.

— Нисколько. Ещё раз повторю. Наш прошлый договор касался убийства Палема. Твоя клятва исполнить мои приказы была вполне равноценной платой за время и ресурсы, вложенные в него. Но успех, если ты его достигнешь, будет стоить куда дороже. А я всегда достойно плачу за достойно выполненную работу.

— Здравый подход.

— Рациональный. — после того, как я из новоиспечённого Майигу стал кем-то, наиболее близким в этом мире к уровню Руйгу, Катрион явно стал более словоохотливым. — Я мог бы потребовать у тебя исполнить эти приказы бесплатно, но потом из-за этого кто-то другой не пошёл бы со мной на сделку, сочтя меня ненадёжным партнёром.

— Скрягой. Называй вещи своими именами.

— В данном контексте нет разницы.

— Ладно, я понял. Говори, что за задания?

— Первое: ты должен достать для меня золотой рог радужного мотылька из сокровищницы Байгу Семургдалиона, — я присвистнул. — Второе: ты должен будешь убить Чим’А — жену Руйгу Наскватча, и принести мне жемчужину из её головы.

— На слух это проще, но вряд ли намного.

— С учётом того, что я организовал уже семь провальных попыток убийства и похищения Чим’А, охраняют её куда тщательнее, чем сокровищницу. К тому же Наскватч — правнук другого Байгу из Содружества, Умсы. Так что нет, это не проще.

— Понятненько. А что третье?

— Поговорим об этом, когда докажешь свою квалификацию, достав для меня эти два предмета.

— Ладно. Но, я так понимаю, что для обоих этих заданий нужно попасть в миры Содружества.

— Когда станешь Руйгу, в этот мир через какое-то время явятся посланники от Содружества для прокладывания порталов.

Я хотел было кивнуть, но будто споткнулся на половине мысли.

— Погоди. Разве может Руйгу покинуть пределы своего мира? Да и в сам мир им как будто бы нет дороги.

— Не совсем. Поймёшь, когда станешь Руйгу. На этом всё.

— Ты ведь обещал информацию?

— У меня есть свои дела. Базовую информацию узнаешь сам. Свяжись, когда поймёшь, что уже исчерпал все ресурсы.

— Идёт.

Через пару секунд образ Катриона растворился в зелёном тумана, а затем исчез и сам туман.

— Нет покоя грешникам… — вздохнул я, к чему-то вспомнив любимую фразу бабушки.

Сокровищница одного Байгу, жена внука другого. Плюс восемь Руйгу, бывших в моём личном списке мести, о которых я Катриону говорить ничего, разумеется, не стал.