Если вкратце, то для Йирро Аргиронт был не отцом, определённо, но кем-то спонсора-покровителя.

Его последователи на свободе, которых было ой как не мало (и почему я не удивлён?), когда-то нашли умирающего детёныша дракона. Её настоящая мать была истинным драконом, но «согрешила с водолазом», и сразу после рождения плода вневидовой любви бросила свою малышку.

Может быть не хотела растить «грязнокровку», может быть не особо любила того самого «водолаза», а может быть и вовсе была из какой-нибудь младшей ветви клана Исс и боялась осуждения.

Так или иначе, брошенная на территории одного из опаснейших миров, складывавшихся в огромный пазл под названием Единство, Йирро бы очень быстро погибла от клыков и когтей диких монстров, если бы не подчинённые Аргиронта.

Драконы, даже не истинные, невероятно ценились в любом мире Содружества за огромную силу и неограниченный потенциал. И, когда второму Отцу Форта сообщили о Йирро, он приказал вырастить её и всячески способствовать развитию её и её силы.

И первые где-то семьсот лет своей жизни Йирро под контролем последователей Аргиронта росла и развивалась, стала сначала Нейрагу, а потом и Майигу, обретя Дар роста. Правда, он был не таким, как мой «рост». Её «рост» означал буквально физический рост без каких-либо границ.

Благодаря этому она сумела вымахать до таких размеров, на самом деле невероятно редких в рамках всего Единства. А, активируя свой Дар, она могла становиться ещё больше, в пределе буквально заслоняя своим телом землю от солнца.

Вот только проблема была в том, что её Дар застрял на пике первого класса. Когда преодоление границы стало зависеть не от снабжения ресурсами, в которых Йирро не отказывали, а от какого-то просветления, всё застопорилось.

Ещё где-то лет шестьсот Аргиронт ждал, когда она сможет обрести свою Сущность. Приказывал отправлять её в путешествия по Единству и заставлять участвовать в боях против сильнейших монстров, но всё было бессмысленно.

Обретение Сущности предполагало некоторый кризис и преодоление этого кризиса. А абсолютно мирная и сытая жизнь, которую Йирро вела бо́льшую часть своей жизни, когда ей не надо было думать ни о еде, ни о безопасности, слишком разбаловала её.

Все дальнейшие попытки как-то встряхнуть её либо вовсе ни к чему не приводили, либо вызывали остро негативную реакцию отторжения или страха. Ни о каком преодолении не шло и речи. А Дар, пусть и очень сильный, Аргиронту был не интересен.

Так что он решил использовать свою «дочь» по-другому. Подставил Йирро, повесив на неё очень серьёзное обвинение в убийстве высокопоставленного чиновника из одной из Башен, и, подёргав за ниточки, добился того, чтобы её отправили в Форт тысячи висельников.

В месте, где Дары и Сущности не имели значения, огромное тело Йирро стало её главным козырем, и под патронажем Аргиронта она быстро стала третьей Матерью колонии. И всё для того, чтобы сдерживать расширяющееся влияние Памонгомба и пары Майигу-волков, мешавших второму Отцу спокойно вести свои дела.

Какое-то время при этом она ещё продолжала выполнять требования своего «отца». Собрала вокруг себя свиту, пусть и небольшую, защищала подчинённых Аргиронта, отправляла своих последователей драться с подчинёнными Пампонгомба и Вайлы с Фейро.

Но потом влияние Аргиронта стало настолько большим, что никакая помощь стала ему уже не нужна. И Йииро осталась предоставлена практически сама себе.

Условие, поставленное ей Аргиронтом, было простым. Она помогает ему до конца её срока отсидки, а потом может идти на все четыре стороны. И, когда необходимость отыгрывать третью Мать отпала, Йирро решила посвятить всю себя тому, чтобы максимально приблизить окончание её срока.

Надо сказать, её успехи впечатляли. Изначально её приговорили к десяти тысячам лет заключения, из которых она отсидела чуть меньше полутора. Но при этом на данный момент оставшийся ей срок отсидки составлял лишь чуть больше девятисот лет.

Сохраняя темп, она сумела бы выйти уже лет через сто пятьдесят. Но моё появление всё испортило.

Аргиронт, которому поступил приказ (просьба? рекомендация? намёк?) убить меня, видимо вполне резонно рассудил, что я обращусь за помощью и поддержкой к кому-то из Отцов и Матерей Форта. И на всякий случай послал своих подчинённых предупредить Йирро, чтобы она в это не лезла.

Но мне повезло успеть буквально за несколько минут до них. И теперь дракониха окончательно потеряла ценность в глазах Аргиронта.

В лучшем случае он просто перестанет защищать её от Майигу-заключённых, у которых к Йирро за полторы тысячи лет её отсидки накопились определённые претензии. В худшем он отправит ещё один, на этот раз куда более мощный отряд, убить дракониху также, как он приказал убить меня.

Вины за то, что из-за меня жизнь Йирро в колонии и её мечта на спокойное освобождение пошла под откос, я не чувствовал. Я не был никак связан с Йирро напрямую, и даже не представлял, что просто моё прибытие в Форт спровоцирует такие перестановки.

К тому же она вполне могла пойти на попятную и признать, что мы правда прикончили тех одиннадцать Майигу. Вряд ли Аргиронт погладил бы её по головке за такое, но и отказываться от неё тоже вряд ли стал бы, раз уж она хотя бы так помогла меня прижать.

Вместо этого дракониха решила переступить через свой страх перед «отцом», несмотря на то, что ей было жутко до рвоты. Пожалуй, это как раз-таки и можно было считать преодолением кризиса, так что в каком-то смысле я ей даже помог.

А о том, чтобы мы оба не погибли и сумели достичь своих целей в этой колонии, я постараюсь позаботиться. Вот только после нашего «гостеприимного» общения с Аргиронтом, он сто процентов объявит на меня самую настоящую охоту.

С другой стороны, после исчезновения ещё одиннадцати Майигу дознаватель-циклоп, которого, как оказалось, звали Шимгар, наверняка приставит ко мне круглосуточную охрану или по крайней мере наблюдение. Так что просто так отправить толпу киллеров по мою душу Аргиронт не сможет.

С третьей стороны, надзор со стороны тюремщиков мне самому не будет особо полезен. Как минимум у меня ведь были свои планы на поиск и общение с определёнными персонажами. Под пристальным взглядом Шимгара со мной вряд ли захотят разговаривать.

А ещё были не успевшие разбежаться остатки свиты Йирро, да и из тех, кто ушёл от неё, наверняка найдутся те, кто захочет вернуться, узнав, что дракониха возвращается на большую политическую арену маленького Форта тысячи висельников.

Варианта не возвращаться у Йирро не было. Во-первых, это стало бы какой-никакой гарантией её безопасности. А во-вторых, я не собирался просто выбрасывать такой ценный ресурс, как третья Мать Форта просто потому, что ей было немного ссыкотно противостоять Аргиронту.

Проблема была в том, что, по словам драконихи, ублюдочный котяра, наверняка не без помощи той же кодлы Амалы, уже достиг такого уровня влияния как внутри, так и вне колонии, что все остальные Отцы и Матери, не считая первого, разумеется, уже не были ему противниками.

Так что, если я хотел реально перевернуть ситуацию и хоть как-то подступиться к Аргиронту, а через него — к Амале и остальным ублюдкам-Руйгу, я должен был как минимум объединить четвёртого и пятого Отца и третью и шестую Мать в единый фронт сопротивления.

А это означало, что я должен был встретиться и пообщаться с глазу на глаз и с Пампонгомбом, и с парой волков, разумеется, без свидетелей-тюремщиков, и, возможно, не по одному разу. И с надзором Шимгара это было бы той ещё задачей…

Мозг начинал плавиться.

К счастью, время на то, чтобы всё тщательно обдумать, уже подходило. Рабочая смена заканчивалась минут через двадцать, и из шахт к площади перед проходом в куполе уже начали собираться заключённые.

В такой толпе можно было особо не опасаться нападения, так что, договорившись с Йирро о том, где встретимся завтра, мы спокойно разошлись по своим колоннам. Спустя полчаса я уже был в своей камере.