По сравнению с раной от рога паукорога это были цветочки. Но тридцать с лишним дырок по всему моему телу определённо не были запланированы при проектировании.

А тем временем на подходе были ещё двое Майигу, не попавшие под локомотив Йирро, но всё-таки сбитые ей и получившие контузии разных степеней.

Против пятерых я точно не выстоял бы даже с приказами. Кто-то из них точно вцепился бы мне в горло, и это был бы финиш. Была в моём организме кровь или не было, если голова отделится от тела, жить я не смогу.

Я вряд ли смог бы избавиться от них всех разом. Потому решил расправляться по очереди.

Активировав мировые приказы ветви усиления, я, перебарывая оттягивающего на себя мою левую переднюю лапу крокодила, вцепился когтями в горло повисшего на правой руке тигра. В тот же момент мои клыки, благо длинная гибкая шея позволяла использовать такие захваты, сомкнулись на его груди.

После чего, чувствуя, как тигриные когти оставляют на моей шкуре глубокие борозды до самого мяса, начал тащить ублюдка от себя и вниз.

Без проблем не обошлось. Крокодил, поняв, что ему предоставился шанс, ослабил хватку и попытался вцепиться заново мне прямо в голову, оказавшуюся в опасной от него близости. То, что при этом он скорее всего и тигра бы хорошо так прикусил, его явно не волновало.

К счастью, подобное я предвидел и, стоило ему лишь немного разжать челюсти, как я резким движением выдернул лапу, оставляя на крокодильих зубах ещё немало своего мяса, и вонзил когти сволочи в мягкое нёбо.

Надолго в таком положении я бы его не удержал, но этого и не требовалось. Я уже успел стащить тигра достаточно низко.

Пропорции драконьего тела, даже не считая длинной шеи и хвоста, были не совсем такими, как у человека. Как минимум, хотя я и мог без особых проблем стоять вертикально, удобнее мне была звериная стойка на четырёх лапах, что означало иной центр тяжести, а также длину конечностей и корпуса.

Потому мне был доступен ещё один трюк, который человеку был бы максимально неудобен. Подняв одну из задних лап, я вонзил её когти в брюхо тигра, а потом тут же опустил, фактически пригвождая полосатого ублюдка к полу тоннеля.

Разница в размере и тем более весе между нами была достаточной, чтобы из такого положения он не смог выбраться, как бы ни старался. А у меня стало на одного противника меньше.

Правда, пока я исполнял эту позу из йоги, сухопутная рыба, изначально висевшая на моём хвосте, умудрилась вскарабкаться по моей спине и вонзила свои мелкие и дико острые зубы мне прямо в шею.

Заведя освободившуюся правую руку за спину, я попытался её достать, но тут драконьи пропорции сыграли уже против меня. Когти бессильно схватили пустоту, а хватка на моей шее стала лишь сильнее. Да ещё и крокодил сумел извернуться и соскочить с моих когтей, вновь попытавшись впиться в шею.

Мысленно чертыхнувшись, я оставил попытки достать рыбу, и вместо этого схватил одной лапой его нижнюю челюсть, а другой — верхнюю. Здоровенная пасть попыталась сомкнуться, и, не будь у меня бонуса к силе от мировых приказов, я неизбежно потерял бы пальцы, уже изрядно пострадавшие из-за вонзившихся в них клыков.

Впрочем, даже так я бы вряд ли сумел удержать челюсти крокодила разомкнутыми очень долго. Их мощь превышала все разумные пределы, складывалось ощущение, что он смог бы даже прочнейший камень этой шахты крошить своими клыками, как печенье.

К счастью, держаться в позе Самсона, разрывающего пасть льву, мне не было нужно. Засунув собственную голову крокодилу в пасть, как на представлении в тайском зоопарке, я вцепился клыками в его мясистый язык и в одно движение вырвал его.

После чего, откинув стонущего и бьющегося в конвульсиях Майигу, из пасти у которого фонтаном хлестала кровь, резко откинулся назад, взмахнув крыльями для дополнительного ускорения.

Сухопутная рыба, не сумевшая вовремя соскочить с моей спины, оказалась впечатана в пол тоннеля. Вряд ли она получила хоть какой-то реальный урон от такой «атаки». Но этого оказалось достаточно, чтобы она разжала челюсти и я смог освободиться от её захвата.

Вскочив с земли, я уже было подготовился к очередному раунду против трёх оставшихся Майигу, когда услышал сзади приближающиеся тяжёлые шаги.

— Как успехи? — повернул я к Йирро голову, предварительно выплюнув в лапу крокодилий язык.

— Успешные.

Она шла на двух лапах, в других четырёх держа пару сбежавших Майигу, отпущенную мной муху и ещё одного не виденного мной раньше заключённого, видимо стоявшего на стрёме.

При виде третьей Матери недобитая мной троица растеряла всякий боевой дух, не решаясь даже шаг сделать, и позволила нам с драконихой спокойно закончить разговор.

— Это все?

— Все.

— Согласна на сотрудничество?

— Согласна, — кивнула Йирро, довольно усмехнувшись. — С большой охотой.

— Отлично. Тогда сначала надо заняться уборкой.

— Ты имеешь в виду?.. —

— Надо их всех прикончить.

— Ты… не посмеешь! — неожиданно подал слабый голос втоптанный в камень грудолицый. — Аргиронт тебе… не простит!

Он до сих пор лежал, не в силах даже немного приподняться, но, похоже, мои слова и крывшаяся за ними перспектива ненадолго вернули его из забытья.

Я подошёл и навис над ним, улыбнулся и откусил кусок чужого языка.

— Может быть мне его самого спросить?

Глава 19

— Хочешь… пойти к нему… сам? — грудолицый, несмотря на вдавленную грудную клетку и сломанный позвоночник нашёл в себе силы издевательски захихикать. — Да ты… бессмертный! Но хорошо… я тебя… проведу. Только помоги… позови… на помощь.

— Э-э! — я помахал у него перед носом остатками языка крокодила. — Кто сказал, что ты останешься в живых?

Мои когти вонзились ему в глаз и, пробив сначала в треснувшую глазницу, а потом между рёбер, сомкнулись вокруг сердца. Забавная, конечно, анатомия, ничего не сказать.

— Ты!..

Узнать, что «Я», я уже не успел. Разорванное сердце даже для Майигу — смертный приговор.

Замершие в ожидании и надежде на какую-то положительную развязку более-менее уцелевшие заключённые при виде такого поворота отбросили всякие остатки храбрости и пустились бежать.

Вот только даже с занятыми передними лапами Йирро была по-прежнему невероятно сильна и действительно огромна. Сместившись в сторону к одной из стен, она преградила дорогу кому-то вроде энта, древесному человеку с роскошной зелёной кроной на голове.

При этом взмахом хвоста, с лёгкостью доставшего почти до другой стены, вбила в пол тоннеля оклемавшуюся сухопутную рыбу. Последнего из уцелевшей троицы — хищного страуса, ровно такого же, как те, что напали на меня вчера, поймал уже я сам, за одно движение оторвав ему голову от шеи.

Сухопутная рыба, хотя и осталась жива даже после удара хвоста Йирро, явно уже не была способна куда-то бежать. Так что следующим я налетел на энта.

Обвил его своим гибким телом и, раз уж откат плазменного луча уже давно прошёл, влил хорошую такую порцию раскалённой энергии древесному Майигу прямо в пасть. Один на один против меня они были абсолютно бессильны.

— Это было так обязательно? — со странной горечью в голосе спросила дракониха, оглядывая уже три лежащих на полу тоннеля трупа.

— Шутишь? Они как бы убить меня хотели. Да и тебя, уверен, прикончили бы, если бы выпал шанс.

— Но всё-таки… — она опустила взгляд на четвёрку Майигу, что держала в своих лапах.

Они ещё были живы и теперь, наверное, смотрели на Йирро уже не с презрением, а с надеждой и мольбой.

— Если тебе сложно это сделать — отдай их мне, я сделаю сам.

— Убийство другого заключённого строго карается, — попыталась дракониха меня вразумить.

— Во-первых, я уже убил четверых. Семерых, — поправил я сам себя. — Так что наказание меня будет ждать так или иначе. Во-вторых, я не привык просто отпускать тех, кто пытался прикончить меня. И в-третьих, если мы оставим их в живых, они сто процентов на нас донесут. И даже если ты никого не убила, чтобы подмазаться к Аргиронту, они наплетут с три короба. Ты вроде как хочешь поскорее отсюда выбраться?