– Валя, ты где? Отец только что звонил, сказал, что будет пораньше. Сюрприз у него какой-то. Так что постарайся успеть до его возвращения. А то ведь знаешь…

Не слушаю дальше и просто отвечаю, что буду через полчаса. Сколько раз я уже просил маму не называть меня так! Вот уж угораздило родителям назвать меня Валентин. И пускай мама раз сто перечисляла список знаменитых людей с таким именем, меня оно все равно бесило. И особенно тогда, когда мама в разговоре со мной или другими людьми использовала сокращенный и, по-моему, женский вариант. Отец, как-то будучи в легком подпитии признался, что и сам не очень любит это имя и совершенно не понимает, как маме удалось уговорить назвать меня Валентином. Вообще же для моего отца лучше всего подходит определение мужик. Он многое может, но для этого должны сложиться особые обстоятельства. А его интересуют только его станки. Стоит ему зацепиться за тему, и он будет рассказывать о своих железяках часами. А уж если выпьет, то и будет возмущаться, и требовать от меня подтверждения будущих успехов в металлообработке. Он уже и ВУЗ для меня подобрал. Только вот мне на самом деле это совсем не интересно. Может быть, поэтому мы с ним живем в одной квартире, но встречаемся только тогда, когда что-то случается и родителю кажется, что пора вмешаться в воспитательный процесс.

Бросаю последний взгляд на черную гладь реки и спустя пять минут уже торопливо пробираюсь между деревянных домиков местами почти по окна вросшими в землю. Домики прячутся среди деревьев и тонут среди цветущих яблонь. Май месяц и весна наполняет воздух яркими ароматами. Не могу удержаться, замедляю ход и останавливаюсь около покосившегося, почерневшего от времени заборчика. Ветки полные белых лепестков тянутся ко мне, и я вдыхаю запах и наслаждаюсь ароматом. Протягиваю руку и глажу цветок и от прикосновения внутри начинает играть мелодия, медленная и полная полутонов в ритм налетающего с каждым порывом ветра густого сладковатого аромата. Машинально срываю один цветок и тут же ветер осыпает меня целым дождем белоснежных лепестков.

Так и сажусь в маршрутку с цветами в ладони. Водитель-кавказец косится в мою сторону, но молчит. Маршрутка полупустая и мы кружимся по узким улочкам почти без остановок. Я смотрю в окно и все события сегодняшнего дня остаются где-то там, далеко в прошлом, в круговороте цветочной метели.

Глава 2

Бегу по ступеням с надеждой что все-таки успею вовремя. Открываю дверь, и невиданная волна ароматов встречает меня прямо на пороге. Мама сегодня постаралась на славу! Стараюсь проскользнуть мимо двери на кухню, на ходу ограничиваясь обычной фразой:

– Мам, я дома.

Мать не отвечает, успевая между своими кухонными делами разговаривать по телефону. Ну и хорошо.

Моя комната встречает меня, как всегда, порядком совсем несвойственным парню моего возраста. Строгость и гармония, таким лозунгом руководствовался мой отец, заказывая мебель для мальчика десяти лет. С тех пор ничего не поменялось, все тот же шкаф, сочетающий в себе функции места для одежды и школьных принадлежностей, кровать в углу застеленная по-армейски аккуратно и стол с компьютером. И компьютер, и монитор уже стоило поменять на новые, но сейчас в нашей семье еще не настали настолько светлые времена, чтобы поменять электронику на что-нибудь соответствующее велениям времени. Отцовский завод потихоньку выходил из кризиса несколько лет назад поразившего все отечественное машиностроение, но стабильность зарплат еще не гарантировала способность мужчины обеспечить все потребности семьи. Мама же хоть и работала в швейной мастерской, но ее заработок даже отец иначе как слезами назвать не желал.

Вешаю школьную сумку на дверь, снимаю куртку и вешаю в шкаф аккуратно расправив плечики. Обе бутылочки с эликсиром были извлечены из кармана и отправились на стол, заняв место между клавиатурой и монитором компа. К сожалению, обнаружилось что последствия сегодняшнего инцидента были значительно более плачевные нежели я мог ожидать. На спине расползлось серо-черное пятно, а рукав рубашки вообще был надорван в двух местах. Задумываюсь, просчитывая варианты избежать, как минимум серьезного разбирательства сегодня вечером. Но, с другой стороны, можно было просто спрятать рубашку где-нибудь до завтра, а завтра отправиться в мамину мастерскую и тайком договориться с тетей Зиной, маминой сестрой об исправлении появившихся дефектов. Я поспешно засовываю пострадавшую в неравном бою рубашенцию под подушку и натянул вместо нее черную футболку с надписью The Beatles. Джинсы решаю не снимать, только очищаю их в самых подозрительных местах одежной щеткой.

Мне ужасно хочется побыстрее сесть за компьютер, ведь отец может нагрянуть с минуты на минуту и уж тогда придется отложить все и отправиться к общему столу, для того чтобы выслушивать рассказ об этом необыкновенном сюрпризе, который скорее всего касается каких-нибудь совершенно неинтересных мне производственных новостей или появлению очередных слухов о выплате суперпремии по итогам второго квартала. Нет, у меня были дела поинтересней.

Можно поиграть в новую игру про нашествие инопланетян, узнать последние новости из мира рок-музыки, но я задумал совсем другое. Правда совесть не позволяет избежать вечерней обязательной программы, и я пару раз прикладываюсь к боксерской груше, но боль в руке сразу заставляет отказаться от задуманного. Показав козу Кипелову, победно вздымающему кулак на плакате над кроватью, я усаживаюсь наконец в свое черное кресло, единственный предмет обстановки, который в прошлом году выбирал сам магазине, а потом тащил его на себе через полгорода домой, не имея финансовой возможности оплатить такси.

Экран компа показывает пейзаж нашего города, снятый со стороны деревянного кремля, а потом рассыпался множеством привычных символов. Я подключаюсь к интернету и быстро открываю страницу Насти в популярной соцсети. Если честно сказать я просто хочу проверить, не заблокировала ли меня девушка после сегодняшнего происшествия, но все кажется обычно, как всегда.

Некоторое время я просто с горечью рассматриваю аватарку с анимешной красоткой. Этот образ я когда-то создавал сам, на уроке компьютерной графики. Потом начинаю прокручивать ленту с постами и сообщениями. В общем-то ничего что могло бы поднять мое настроение я не вижу. Фото самой Настюхи на фоне всяких более или менее интересных мест, фотки книг, которые она прочитала и теперь делилась этой новостью с подругами, фотографии блюд, снятых наверно в разных кафешках, реклама косметики, одежды, поздравления, приветы. Среди всего этого многообразия не было ни одной фотки с ее новоиспеченным кавалером, что мне кажется странным. Впрочем, мне похвастаться тоже нечем, все фотографии на которых когда-то засветился Валентин Тороп исчезли, либо скрыты, либо удалены.

Еще несколько минут я пролистываю ленту Настюхи пока не добираюсь до уже каких-то незапамятных времен, до поездки нашего класса в Москву, на выставку достижений России. Мне сразу стало немного грустно, ведь именно во время этой поездки мы с Настей чувствовали себя настоящей парой. Или мне это просто казалось. Ведь тогда я был еще пацаном, мне было четырнадцать. А сейчас уже почти шестнадцать и я начинаю понимать эту жизнь лучше.

Отодвигаю в сторону бутылочки чтобы они не загораживали экран. Они зарываются в небрежно разбросанные в углу стола белые лепестки. Волна запаха, возникшая как будто из ниоткуда заставляет голову кружиться, цвета на экране теряют резкость и мне кажется, что в ушах слышится девичий голос.