Дни тянулись однообразной вереницей. Утром она ехала в больницу к Саше, иногда с Толиком, но в основном с Андреем, весёлым разбитным парнем, развлекавшим её всю дорогу разговорами.

При виде своего мужчины, вот так неподвижно лежащего на больничной койке, сердце Ланы замирало, сжималось комочком, на глазах выступали слёзы. И даже понимание, что ему лучше и он стремительно идёт на поправку, не облегчало её состояния тревоги за него.

Добавлял страху и нервозности Анатолий. Что-то происходило в их фирме, но он упорно молчал в ответ на все вопросы и отказывался от помощи.

– Я справлюсь, Лана. Поверь. Тебе сейчас о другом надо думать. Не впервой нас пытаются сместить. Всё решаемо, – и уезжал, оставляя расстроенную Галю без внимания.

Вообще отношения между супругами были весьма странными. Толик подчёркнуто равнодушно относился к своей жене. Минимум контакта, лёгкий поцелуй в щёку, никаких обнимашек, знаков внимания. Когда Галя что-то у него просила, он невозмутимо отвечал ей: «Купи, если надо». Такое поведение удивляло. Казалось, эта пара давно надоела друг другу, и живут они вместе только потому, что надо. Но однажды чисто случайно Лана увидела его взгляд, направленный вслед Гале. Столько голода, столько страсти. Он буквально раздел её глазами, ощупал. Плотоядной улыбкой облизал все укромные места и с большим сожалением отпустил. А Галя? Она обижалась, расстраивалась, тщательно скрывала заплаканные глаза. С головой уходила в учёбу и бездумно покупала всё подряд, называя это шопоголизмом. Но Лане казалось, что девушка просто так мстила своему мужу, тратя заработанные им деньги.

– Слушай, а давай потом по магазинам прокатимся, – крутясь на заднем сиденье машины с Алёной на руках, спросила Галя.

– Мы не можем, – назидательно, стараясь чётко проговаривать все слова, сказала Алёна. – Бабушки приезжают. Сейчас мама к Саше сходит, и поедем их встречать.

– Ого, а я и не знала, – удивилась Галя.

– Да где тебе знать, ты в свои зачёты с головой окунулась. Хорошо хоть ела попутно, – рассмеялась Лана.

– Тогда я с вами. Можно?

– Можно, конечно.

– А остановятся у нас?

– Нет, они проездом. Тут недалеко санаторий с радоновыми водами. Вот мы их и отправили туда подлечиться.

– Их? Я не поняла, бабушка не одна?

Лана весело смеялась.

– Не одна и не две, а целых три. Да, Алёна?

Ребёнок серьёзно выставил пальчики и начал загибать по одному, перечисляя:

– Баба Аня, баба Рита, баба Люда и баба Валя, – она торжественно показала пальцы. – Четыре! – и старательно проговорила трудное слово.

Последнее время Николай Петрович, а точнее, «дедулечка», как все его начали называть, занимался с Алёной правильной речью. И они то рычали, то ла-лакали и даже шипели. И детская картавость заметно исправлялась, чему все очень радовались.

Сонное царство отделения терапии на какое-то время наполнил шумный топоток маленьких ножек. Шалунья-Алёна серьёзно со всеми здоровалась, участливо спрашивала, как они себя чувствуют. Больные улыбались, заверяли её, что всё хорошо, поправляются. Медсёстры смеялись, пытаясь объяснить ребёнку, что они здесь работают. Та качала головой, соглашаясь, и шла к следующему белому халату поинтересоваться его здоровьем.

Потом девочка долго сидела на стульчике, придвинутом к кровати Саши, перебирала его пальчики, рассказывала ему, как ей казалось, важные новости. Важными оказались принцесса Рапунцель и её волосы, которые волшебные, и ещё поход с бабушкой Валей в церковь, чтобы попросить Боженьку скорее его вылечить. Ну и, конечно, приезд бабушек тоже входил в категорию важных новостей. Под конец девочка достала мишку, купленного когда-то Сашей, и водрузила его на тумбочку рядом с зайцем, их семейным талисманом. Пока Лана разговаривала с вошедшим врачом, Алёна умудрилась вложить в руку Саше свои волосы, собранные в хвостик, и тихо запела:

Малышка закрыла глаза и, кажется, вкладывала всю душу в переиначенную ей песенку. Все потрясённо смотрели на это действо.

– Ну, теперь точно быстро поправится, – нарушил тишину врач.

– Конечно, поправится, – серьёзно ответила Алёна. – Я ведь принцесса? Да, мама?

– Никто в этом и не сомневается, малыш, – подтвердила Лана. – Пойдём. Пусть дядя доктор подлечит то, что ты не долечила. Хорошо?

– Хорошо.

Железнодорожный вокзал встретил их шумом и суетой приезжающих и уезжающих, а также провожающих. Нужного поезда всё ещё не было. Они приехали намного раньше, поэтому коротали время в небольшой кафешке на территории вокзала. Судя по тому, как быстро заканчивалось мороженое в вазочке у Алёны и её любопытным взглядам в сторону сувенирной лавки, просидят они тут не долго. Лана её знает. И вот они уже неспешно обходили ларёк за ларьком, медленно обрастая покупками. Это один восторженный ребёнок и одна шопоголичка (фу, как звучит неприлично), быстро шушукаясь и посмеиваясь, покупали и складывали покупки в пакет, который вручили Андрею. Тот недовольно бубнил, что он охранник, а не носильщик. Но разгулявшихся девочек было сложно остановить. И быть бы сувенирным лавкам пустыми, если бы не счастливое объявление о прибытии долгожданного поезда.

Далее был эпичный выход бабушек. Ну как эпичный, сперва показалась мама Ланы с небольшой сумкой и чемоданом на колёсиках. Она быстро оценила взглядом встречающих, сцапала Андрея, попутно отобрала и всучила Лане все их покупки и скрылась в недрах вагона.

Далее выскочила баба Люда, вытягивая за собой разобранную инвалидную коляску, бегло махнула: «Здравствуйте, мои хорошие» и приступила к сборке средства передвижения. Немного погодя снова появилась Ланина мама с очередным чемоданом. И вот, как жених на перрон, вышел Андрей с бабой Ритой на руках. Лана с Галей, застывшие истуканчиками, наконец отмерли и кинулись помогать. Алёна давно крутилась возле бабушек, попутно обнятая ими и поцелованная. И вот, наконец, коляска была разложена, а бабушка Рита устроена с комфортом. Остальные выдохнули с облегчением. Далее уже были спокойные обнимашки и знакомства. Ну и шуточное обещание Андрея жениться на бабе Рите после такого. Все дружно согласились с ним и вручили ему один из чемоданов и сумку. Лане достался другой чемодан, на колёсиках. Галя попыталась катить коляску, но быстро устала. А как тут не устать, когда помимо бабы Риты, в ней сидела ещё и Алёна. Правда, ей это быстро надоело. Обняв и поцеловав заметно похорошевшую бабу Риту, она отправилась кружить под чутким присмотром всей компании. Галя поменялась с Андреем поклажами, и они бодро пошагали на выход.

Потом все дружно направились в большой магазин, где можно купить всё и на всех, главным образом, одежду. Зачем? Здесь логики нет. Есть цель. А она у бабулечек была прямая: обновить весь свой гардероб.

Так в процессе стало известно, что в чемоданах вещей нет. Только на первое время, и то всё поместилось в сумку. Ну а что таилось в недрах монстров на колёсиках? Да самое ценное хранилось. А что может быть ценного у трёх женщин, покинувших свои насиженные места?

О том, что все три женщины купили билеты в один конец, Лана узнала только теперь. Ну, с её мамой всё понятно. Её отъезд давно планировался. А вот почему на это решились остальные? Да всё просто. Встретившись и поговорив, эта троица решила, что им терять и делить нечего. А втроём век доживать всяко легче и веселее, чем поодиночке. Да и к Алёне каждая из них очень хотела быть поближе, других ведь внуков у них нет.

Так вот, про чемоданы. Что же ценного было в них? Нет, не фамильное золото. Его у них попросту не было. Но было самое дорогое: фотографии, подарки уже ушедших близких, толстый справочник фельдшера с описанием болезней и их симптомами. (Это уже мамина настольная книга. Ну а как иначе, ведь всегда надо быть готовой к трудностям). И куча всяких мелочей вроде писем, открыток, каких-то фарфоровых статуэток времён революции, наверно.