Андрей уже начал закипать. Хотя где-то глубоко внутри он понимал, что пора заканчивать. Все–таки ситуация требовала концентрации. Может, он вообще единственный человек на свете, который сидит и разговаривает вот так просто с ангелом – хранителем! Нужно столько еще спросить, узнать! Вряд ли выдастся еще раз такая возможность. А напиться всегда можно. Андрей теперь мужчина свободный – да хоть каждый день бухай.

– На чем мы остановились? – Андрей поглядел на Алзора.

– Да, на чем… А, на священниках…

– Алзор, послушайте… – Андрей вспомнил события почти двадцатилетней давности. Когда умер его дед, несмотря на атеистические взгляды последнего, семья решила его все–таки отпеть. Андрей хорошо помнил то ощущение, когда священник начал читать молитву… Тогда чувство скорби и безысходности сменилось осознанием величия момента, к печали прибавилась какая–то торжественность. Мистицизм, по–другому не скажешь…

– Да, тогда был очень хороший священник. – голос Алзора вернул Андрея из воспоминаний обратно за столик. – Я думаю, он пополнит наши ряды. Не сейчас, лет через двадцать пять, где – то так.

– Так вы же сами говорили, что это все туфта… – неуверенно проговорил Андрей, которого даже не удивило то, что Ангел прочел его мысли.

– Тебе и вправду уже хватит! – хохотнул Алзор. – Ты пойми, все обряды: и в христианстве, и в иудаизме, и в исламе, и в буддизме, даже в шаманизме – они были созданы не людьми! Они придумывались теми Высшими Демиургами, которые работали в этих религиях! Поэтому в обрядах столько непонятного и мистического! У нас–то знали, что и как делать, чтобы приносить пользу и освобождение от грусти и обреченности!

Это только вам, людям, кажется, что в определенном движении нет смысла, а на самом деле – наоборот: каждый взмах руки повторяет, а следовательно воспроизводит скрепление нескольких энергетических нитей. Каждое движение ногой или, там, плечом – это подталкивание определенных масс энергии в нужный канал. То же самое и со словами. Непонятно, почему та или иная молитва звучит так чудно и старомодно? Типа, можно было бы и современным языком выражаться? А нельзя – каждый звук или сочетание звуков это золотые нити, создающие Действующую паутину, предохраняющую от вмешательства Разрушительного клинка Нижних. Ведь так и говорят: «Охранная молитва». Начни все это выражать современным языком – все, Золотые нити рвутся и теряют Первоначальную силу. Все ведь зависит от того места или региона, где происходит Служение. Христианские Посылы очень сильны и могут действовать везде, ну, или почти везде. Так же, как и мусульманские. А вот буддийские посылы очень слабы, например, на Ближнем Востоке. Шаманские культы абсолютно бесплодны в том же Иерусалиме. Но – извиняюсь, Иерусалим это отдельная тема. Место сосредоточения всех Первоначал… Говорить о нем можно до бесконечности, но нам это не рекомендуют…

– Иерусалим… Город трех религий… А почему именно он? – Андрей явно проигнорировал последние слова Алзора.

– На самом деле, это один из семи Великих центров Земли… Но, пожалуй, самый мощный из этих центров. И когда произойдет Последняя Битва… Ох, Андрей, чего–то я совсем разговорился с тобой! Наболтал уже на три года охраны школы!

– Охрана школы? – Андрею стало смешно. – Вас что, в качестве наказания, отправляют школы сторожить?

– А ты как думал? Думаешь, это просто – быть ангелом–хранителем школы? Когда больше двенадцати часов тебе нужно следить за тысячью детей? А дети – это не взрослые, которых проще контролировать, у детей слишком сильна связь с Воздухом. И вот представь себе: ты шесть дней в неделю должен следить, чтоб никто не покалечился, не убился, про какой–то криминал я вообще молчу… И не у всех ангелов это выходит! Труд каторжный, сам понимаешь, а в новостях – то здесь ЧП в школе, то там. Но это в последнее время. Раньше было попроще… Время было другое.

– Дети… – улыбка Андрея вышла довольно натянутой. Они со Светланой никогда не обсуждали этот вопрос, но это было само собой разумеющимся. Пройдет время и они обязательно заведут ребенка. «Позднее», как говорили некоторые его знакомые, отцовство Андрея совершенно не смущало. Ну и что, что ему уже четвертый десяток? Некоторые и в шестьдесят с лишним лет детей заводят и ничего – жизни радуются! Но с уходом Светы все планы рухнули. И планы на отцовство в том числе.

– Не беспокойся… – Алзор пару секунд внимательно всматривался куда–то в область левого виска Андрея. – Если не собьешься со Своего пути – а это только от тебя зависит, собьешься или нет! – будут дети. Через пару – тройку лет. Судя по всему, две девчонки.

– Девчонки..? – радостный блеск в глазах Андрея немного потускнел. Как и многие мужчины, он хотел сына, пацана. Почему – сам не мог объяснить, видимо это было на генетическом уровне. – Ну, ладно, но…

Андрей готов был поклясться, что Алзор даже не пошевелился. Даже не дернулся, только взгляд стал боле жесткий. Но удар в нос был более чем ощутимым. Андрей от неожиданности чуть не вскрикнул, но сумел сдержаться.

– Ты, парень, – глухо проговорил Алзор. – не гневи Бога и Закон Высший не нарушай. Тебе будет даровано счастье стать отцом двух удивительных девочек. А ты киснешь, будто у тебя отобрали игровую приставку! – и, немного помолчав, добавил. – это великое счастье, это, в конце концов, так здорово – воспитывать дочерей. У меня, между прочим, их было три. И в последующих ипостасях после достойной жизни они меня радуют! Правда, препираются со мной периодически, но это – неотъемлемая часть взаимоотношений отцов и детей. Так что, Андрей, не валяй дурака, а иди своим путем и все будет прекрасно.

– То есть, во всем есть смысл?

– Да. – Алзор был серьезен и даже печален. – Смысл есть во всем. Не пытайся его понять. Проблема людей этого времени в том, что они роют не там, где надо. Ищут научное обоснование того, что создало их, радиоуглеродным анализом пытаются определить возраст вечности, высынув язык, рисуют портрет Бога… А Бог не человек! Бог – это Закон! Как можно нарисовать Закон?!

Проклятье! – Алзор хлопнул ладонью по столу. – Чего–то я разболтался. Много лишнего наговорил, так что, парень, придется тебе кое–что забыть…

– Как? – засмеялся Андрей, вспомнив «Людей в черном». – У вас есть специальный прибор, вы его направите на меня, нажмете кнопочку и сотрете все мои воспоминания?

– Ну, не совсем так. Мы все–таки организация старомодная, всякие высокотехнологичные прибамбасы используем, конечно, но стараемся обходиться традиционными методами…

– А зачем же тогда идут, ну я про ангелов, в хранители школ? – быстро сменил тему Андрей. – Можно же выбрать и поспокойнее место.

– Понимаешь, Андрей, – терпение Алзора было поистине фантастическим. – это вы, люди, стараетесь выбрать себе место работы потише, где забот и обязанностей поменьше, а зарплата – побольше. Вам нужно отработать себе спокойно, чтобы потом с чистой душой уехать в отпуск или уйти на пенсию. У нас все несколько иначе. Каждый ангел выбирает то место, где он хочет и, как он считает, может принести больше пользы. У него есть стимул расти, так как мы находимся в Бесконечности. Можно не идти в хранители школы, а быть рядовым Ангелом у двух – трех человек. И что? Ковыряться с ними до их естественной кончины? Чтобы потом получить таких же? Карьерный рост – это придумано, надо сказать, Нижними умами. Но у нас эту идею быстро перехватили, убрали из этой задумки львиную долю тщеславия и гордыни, оставили толику честолюбия и успешно внедрили в структуру.

– Надо же, – засмеялся Андрей, – вы, вроде как, не две враждующие силы, а, типа, конкурирующие!

– В какой-то степени ты прав. – невозмутимо ответил Алзор, хлебнув пива, – об этом написано столько, что пересказывать смысла нет. Свет без Тени, День без Ночи и все в таком духе. Конечно, это все поэзия, язык метафор, но подумай сам: что произойдет, если все вокруг станут ангелами или будут нести только добро? Да просто воцарившийся повсюду Свет сам себя же и сожжет. Подобное же случится, если все станут на путь Тьмы и зла. Тогда Мгла станет беспредельной и поглотит себя. Не будет противовеса, не будет нас всех. Ну, по крайней мере, в том мире, где это – избави нас от этого Судьба – произойдет!