– Не смей сбегать, – произнёс красноволосый, – Не смей сбегать без меня.

– А смысл мне это без тебя делать? – спросил Джаспер, перевернувшись на спину, – Кто будет убеждать потенциальную королевскую семью в том, что я их пропавший в младенчестве сын? Ты же моя карманная ведьма.

– Угу, своеобразное приложение в телефоне, – парень поднялся с кровати и, освобождая место для ног пациента, опять опустился на алюминиевый стул, – Вообще-то, я говорил серьёзно.

– Я тоже.

– Я не считаю, что у тебя не получится обжиться за пределами академии, – пояснил Милош, – Но спонтанные решения повлекут за собой только препятствия. Потеряв кого-то, Совет сделает его жизнь невыносимой. Они заявят о тебе в полицию, свяжутся с военными, умножат поиски на деньги, и удавшийся побег станет вечным. Постоянная охота, постоянные переезды, постоянные опасения…

– Но это тюрьма.

– Я знаю.

– Даже если изначально академия такой не задумывалась, то с годами, переполненное гнездо, надоевшее гнездо непременно становится гарротой*… – произнёс Джаспер, разглядывая бирюзовый кафель на стенах, – И я не понимаю, почему мне приходится тебя уговаривать.

– Кроме нас есть ещё люди, – ответил Милош.

– К чёрту их.

Красноволосый посмотрел на обшитое мраком окно и, понимая, что не может согласиться с напарником, немного помедлил. До прагматичного эгоизма любимого ему было ещё далеко. Парень не мог так же резко, как Джаспер, разорвать все контакты с товарищами и, оставив их под крылом недомолвок, спокойно заниматься своими делами. Такая уловка походила на подлость, и Милош боялся её совершить. Он боялся отречься от напарников, а потом узнать, что они оказались в беде. Он боялся всё бросить на произвол обстоятельств, а затем услышать, что в исследовательском центре произошло нечто страшное. Он боялся осуждения. Он боялся сожалеть спустя время о том, что отсутствовал в академии в самый ответственный и решающий момент… А ещё он чуть-чуть боялся внешнего мира. Боялся, что не справится с жизнью без чьей-либо помощи. И этот страх, избивая идеи курсанта дубинкой, то и дело выступал на поверхность сознания.

– Я не хочу принимать любое решение, – снова заговорил красноволосый, – Мне нужен его правильный аналог.

– Какой? Совет никогда не позволит нам стать самостоятельными. Им банально не выгодно.

– Уверен?

– Абсолютно, – приподняв подушку, Джаспер облакотился на спинку кровати, – Кстати, зачем они тебя вызывали? Снова просили "отнестись к ним с пониманием" и "принять сложившуюся ситуацию"?

– Нет, – Милош залез здоровой рукой в противоположный карман, – Вот.

– Что это? – парень протянул Джасперу чёрную коробочку, – Мышонок, только не говори, что ты зовёшь меня замуж, – но стоило курсанту открыть бархатную крышечку, как он тут же стал серьёзным, – У них же у всех такие, – прошептал Джаспер, не веря собственным глазам, – Причём они не просто похожи… – парень вытащил запонку и, внимательно её рассмотрев, взглянул на любимого, – Это ведь не украшение. Распорядители пользуются запонками в качестве идентификатора, чтобы попадать в те части академи, которые для воспитанников под запретом… Значит ли… – Милош пожал плечами, – Я ведь угадал? – Джаспер радостно подался к напарнику, – Разрешишь тебя поздравить?

– Наверное, – произнёс красноволосый, – Я пока ещё сам не понял хвастаться мне или…

– Или?.. Подожди, – Джаспер откинул одеяло и, пересев на край кровати, опустил босые ноги на холодный линолеум, – Но это же потрясающе. Старшие наконец-то приобрели себе мозги и без переворота вводят обновления. Наши руководители эволюционируют, что тебя смущает?

– Я не знаю, – повторил парень, – Но они приняли меня с условием.

– В смысле?

– Совет сказал, что я буду обязан работать на них. Используя свою способность… Но что именно от меня требуется, я так и не понял. Совершенно. Я даже передать диалог не могу. В голове словно ничего не осталось. Но больше всего меня пугает другое… Я ведь легко могу не справиться. Я не знаю, чего от меня ждут и… Я ведь ничего не умею. Точнее, я умею производить только базовое вмешательство, а об ином лишь догадываюсь. Причём этого они не понимают… Кажется Совет в целом хочет от меня одних действий. Чтобы я выполнял их приказы и не задерживал конвейер.

– А ты говорил, ничего не осталось, – положив запонку в футляр, Джаспер возвратил подарок любимому, – Мышонок, любое умение нарабатывается. Вообще, это ты должен говорить нечно подобное, но врожденная способность – только вид рекомендации, и раз уж ты решил её не игнорировать… Короче, мышонок, ты можешь тренировать себя сам.

– Звучит элементарно, а практика…

– И практика будет несложной, ты знаешь, мой мозг всегда в твоём распоряжении. Когда они дадут первое задание?

– Мне не сообщили.

– Тогда приступим к занятиям завтра, ближе к вечеру, согласен? – не заметив в напарнике никакого энтузиазма, Джаспер переспросил, – Мышонок, а ты точно всё мне рассказал? – Милош потупился, – Я больше ничего во время срыва не испортил?

– Я просто не думаю, что это хорошая идея.

– Почему?

Курсант насторожился. Милош явно что-то не договаривал и, желая оставить свою тайну нетронутой, ужасно походил на провинившегося ребёнка.

– Мышонок… – от невыносимой догадки у Джаспера перехватило дыхание, – Покажи вторую руку.

– Зачем? С ней всё в порядке.

– Да? Ты доставал коробочку из правого кармана левой рукой.

– Это просто…

– Покажи вторую руку.

– Я не…

– Покажи! – рывком поднявшись с койки, парень заглянул за спасительный стул и, увидев промелькнувшие в воздухе повязки, разбито поник, – Чёрт!.. – Джаспер отстранился и запустил пальцы в волосы, – Чёрт!..

Добавить было нечего. Он опять это сделал. Он опять навредил дорогому человеку. Навредил серьёзно, и теперь, как бы Джаспер ни хотел всё исправить, он вновь оказался абсолютно бессилен.

– Покажи, – курсант осторожно прикоснулся к напарнику и поднял его руку, – Не надо прятать.

Толстая варежка из бинтов, образуя некое подобие колыбели, педантично оберегала повреждённую конечность. И с такой медсестрой спорить было напрасно. О её объективной правоте напоминала каждая вспышка заточенной боли, каждый искусственно приобретённый рефлекс. Не давая Милошу право выбора, повязка предъявляла курсанту одни лишь запреты и, отныне корректируя под себя его жизнь, холодно бросала в плену ситуации. Без масок, без запасных выходов, без туза в рукаве, и убедить кого-то в ином положении дел было, увы, невозможно. Едва дотрагиваясь до шершавой материи, Джаспер попытался ослабить узлы на запястье.

– Не надо, – парень деликатно отстранился от друга, – Её наложили пару часов назад, и я не хотел бы ничего менять.

– Очень больно?

– Скорее всего. Мне дали препарат, – Милош посмотрел на бинт так, словно под ним находилось что-то инородное, – Сейчас ладонь как бы спит.

– Я буду завязывать тебе шнурки…

– Обойдёшься.

– И застёгивать пуговицы…

– Мне это не нужно.

– Но…

– Я в порядке.

– Нет, не в порядке. Не в порядке! – присев на постель, Джаспер опёрся о колени локтями, – Я же… – его голос дрогнул, – Я же покалечил тебя… Может ты выздоровеешь через месяц, а может на это потребуется год, а может ты вообще никогда не поправишься! Ты хоть немного представляешь, как это опасно? Как опасно выключать меня таким способом? Ты же можешь остаться без руки, не справиться с болевым шоком, впасть в кому или задохнуться тяжёлыми парами, я же… – курсант запнулся и, словно боясь произнести очевидное, шёпотом добавил, – Я же убью тебя… Достаточно, – бросил Джаспер, – Это не должно продолжаться. Это больше не должно продолжаться, я не желаю твоей помощи настолько высокой ценой.

– Но сам ты пока не справляешься.

– Я знаю! Знаю… – стиснув кулаки, парень нахмурился, – Но есть же ещё вариант. Он не нравится ни тебе, ни инструкторам, я помню, но тот препарат… Он действительно работает. Его составили специально для меня и, если принимать эту жидкость постоянно, побочные эффекты не будут проявляться так ярко. Прекрати постоянно быть на моей стороне. Я виноват во всех своих приступах. Только я. И только я… Ты меня слышишь? – Джаспер посмотрел в лицо собеседнику, – Только я обязан отвечать за последствия.