Прошло десять лет – и книга нашлась! Это была большая радость! Просто в нашем списке подозреваемых не было одной маминой знакомой, тёти Тони, именно она когда-то попросила у нас Пушкина для своего сына. И, как честный человек, через десять лет она сразу же вернула книгу, лишь только мы её об этом спросили. В это время мы в школе проходили «Евгения Онегина», и я начала читать его бабушке вслух…

Весна

…Бывают дни, бывает час,

Когда повеет вдруг весною

И что-то встрепенётся в нас…

(Ф. Тютчев)

С наступлением весны я заболела корью. Это такая страшная болезнь, когда на себя в зеркало лучше не смотреть; лицо, руки и ноги – всё становится в красную крапинку. Мама вызвала врача, она пришла поздно, устало сказала, что это корь и нужно обязательно закрыть абажур красной тряпкой, потому что в комнате должен быть красный цвет, что мама вскоре и сделала, найдя среди вещей вязаную красную кофту и обмотав ею абажур. Болела я скучно и долго, всё время наблюдая за меняющимися на мне красными крапинами. Наконец крапины исчезли – и я пошла в школу.

На уроке физики мне сразу задали вопрос, в какую сторону действует сила трения. Я не знала, и тогда одноклассники стали мне подсказывать: «Сила трения всегда действует влево». «Влево», – ответила я Ларисе Андреевне. Тогда она задала наводящий вопрос, надеясь услышать правильный ответ. «А вот теперь куда она действует?» – лукаво спросила учительница. «Всё равно влево, – шептали жизнерадостные одноклассники, всегда влево». Я понимала, что что-то здесь не так, но отступать было поздно, и я с твёрдостью сказала: «Что бы ни случилось, сила трения всегда действует влево. Другого направления она не имеет». «Ну, садись», – печально сказала Лариса Андреевна.

По математике я упёрлась в теорему Пифагора, которую не поняла. Мне было очень тяжело, я смотрела в окно на людей и думала: «Как же им хорошо! Им не надо отвечать теорему Пифагора! А я самый несчастный человек на свете! И угораздило же этого Пифагора придумать теорему! Это для того, чтобы всех мучить потом». Мама поняла, что с учёбой начались у меня трудности, и обратилась за помощью к нашей соседке по лестничной клетке – учительнице математики. На просьбу подтянуть меня соседка ответила, что у нас не хватит денег. Эта фраза весьма впечатлила маму, потому что после, приезжая к родственникам, она всегда вспоминала её.

Наконец мама и соседка договорились, и я пришла к учительнице в гости. Раньше в советских квартирах в центре гостиной всегда стоял стол, накрытый скатертью, – здесь же я впервые увидела большой мягкий диван, и это было классно. Мы сразу же на него сели и стали разбирать Пифагора. Очень быстро тема стала понятной – и математика предстала, как и прежде, в своей совершенной красоте. «Оказывается, такая лёгкая тема!» – удивилась я, и соседка довольно мне кивнула.

С этого момента для меня началась весна, хотя я чувствовала ещё после болезни большую слабость. Идя утром в школу и ощущая на себе дыхание бодрого ветерка, я была счастлива: «И физику надо подтянуть. Возьму учебник брата и буду сама себя подтягивать, ещё буду и опыты дома ставить. Куда же всё-таки направлена сила трения?»

Враг

Мне и обидчики  не враги,

я же совсем не мстительна…

Просто люблю возвращать долги…

Просто я  исполнительна.

(З. Золотова)

Непонятно было, почему она высмеивает меня при других ребятах, выпячивая свою значимость … Враг непримирим и не хочет примириться, а причина в том, что я ей просто не нравлюсь. Противные глаза, глупые смешки – и конца этому нет! Но потом вдруг враг исчез – и я за школьными делами не заметила этого…

Прошло совсем чуть-чуть времени, как вдруг …(слова « вдруг» и « враг» чем-то схожи) появился новый враг – дочь весёлого мясника (её папа, продавец мясом, всегда шутил, беседуя с моей мамой). Девочка с некрасивым лицом совсем не старалась хотя бы улыбнуться мне при встрече. Красивый человек не может быть врагом, и враг, ставший красивым, обязательно превратится в друга. Может, враг просто хочет, чтобы его любили, а, став красивым, он уже не будет испытывать недостатка в любви – и ему теперь незачем быть врагом?..

Эта девочка обнаружила себя разом, оказавшись вместе со мной сначала в одном пионерском лагере, где я сказала вожатым, что у меня день рождения и меня пышно поздравили, а потом в другом (бывают же такие совпадения!), где я тоже не забыла сказать, что у меня день рождения и меня соответственно попытались пышно поздравить… Но враг не дремал: дочь мясника ходила перед окном столовой, в которой сидели все именинники и ели торт. Она строила мне такие ужасные глаза, что кусок в горло не лез. Мне подарили резинового оленёнка, и я вышла из столовой. Дочь мясника подошла ко мне и сказала, что разоблачит мой обман. Я ей ответила, что у меня день рождения летом, а это значит, что всё лето я могу отмечать его хоть каждый день, и что её я не боюсь. На самом деле я испугалась, да и с милым оленёнком расставаться совсем не хотелось. Вообще-то она оказалась неплохим врагом, ведь не выдала же она моей тайны!

Третий, и последний, мой враг обнаружился в виде большой девочки с красным носом. Это тоже произошло в пионерском лагере… В то время я много выступала на лагерной сцене, у меня были не только медали, призы, но и живые поклонники, которые меня во всём поддерживали. То ли мои выступления ей не нравились, то ли внешность, но вдруг во время обеда красный нос бросил в мою тарелку кости, громко рассмеялся и выбежал из столовой. Фанаты, заметив суматоху возле моего столика, подбежали ко мне и просили ничего не бояться и смело отвечать. И я ответила … Я вдруг (снова это «вдруг», превратившее теперь уже меня в сильного врага) опрокинула тарелку с ужином ни на что не подозревающую её голову, досталось и красному носу. Хотя я осталась голодной, но это была победа! Меня поздравляли все! Оказалось, что хорошо бывает за себя постоять!

У врага никогда не бывает имени, потому что в самом имени уже есть любовь. И даже самый умный враг, выходя на поле первобытной борьбы, подстраивая другого под себя или себя под другого, переплетаясь с этим другим в полыхающем клубке боя, сужает пространство своей души и становится уязвимым.

Рисунок

А вдохновение – как ни пытаешься его удержать,

– приходит и уходит, когда вздумается.

(М. Раскин)

Петр Михайлович задал нам, пятиклассникам, сделать рисунок на свободную тему, а я совсем не могла рисовать, но с большим уважением относилась как к людям искусства (дружила с девочками, которые красиво рисовали), так и к самому искусству (взяла в библиотеке книгу о том, как научиться рисовать, и она стала моей самой любимой книгой). В общем, задан рисунок на свободную тему – надо что-то придумать…

Я взяла альбомный лист, краски; в голову пришло нарисовать осень – и я начала рисовать осенний лес… Как-то само собой начали появляться необычных очертаний деревья, они создавали собой яркое, наполненное осенним цветом пространство. Я удивилась: наверное, многодневное изучение библиотечной книги по рисованию дало о себе знать…

На следующий день я отнесла рисунок в школу и показала его учителю – он пришёл в сильное волнение, стал собирать вокруг себя детей: «Посмотрите! Вот так нужно рисовать! Учитесь!» Все скучились над моим рисунком. Среди зависших над творением детей были братья-художники – Лёня и Даня, они как-то особенно пристально смотрели на рисунок – с профессиональным вниманием. Учитель поставил на моём рисунке красивую размашистую пятёрку, и я была просто счастлива!

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.