Выцелив первого автоматчика, стреляющего из кузова опираясь на борт, я нажал на спуск. Выстрел ощутимо стеганул по ушам — в звук еще вплелся странный звон, как будто лопнувший хрусталь. В этот раз отдачи практически не было, зато пуля, попав в укрывающегося за бортом стрелка, создала на месте пикапа настоящий огненный шар. Автоматчик испарился вместе с машиной — от которой осталось только несколько чадящих черным дымом колес, раскатывающихся по сторонам, да взлетевшие вверх остатки дымящегося брезентового тента.

Я уже — вернувшись в обычное время, перекатился через плечо и вскочил на ноги, ловя в прицел второй пикап, только выезжающий из-за здания мастерской. Вновь, стоило только сконцентрироваться и положить палец на спуск, время замедлилось. В этот раз я стрелял не в человека, а просто выпустил пулю в центр радиаторной решетки.

Вновь очередной оглушающий удар по ушам, совмещенный с тонким хрустальным звоном и снова никакой отдачи. Эффект попадания в этот раз отличался — испепеляющего автомобиль огненного шара не случилось. Зато в капот пикапа словно ударил горящий метеорит, загоняя двигатель в кузов — вспахивая моментально разутыми передними колесами землю, пикап поднимая высоко корму проехал назад и сделал обратное сальто, рухнув на землю грудой смятого и чадящего металла.

Из нападающих, которых вижу, осталось двое выживших. Оба сейчас, бросив оружие, в панике бегут по небольшому пустырю за мастерской.

— Стоять! — крикнул я им вслед, тут же ощутив, как от громкого крика стрельнуло болью в щеке.

Ни один на мой призыв не отреагировал. Стрелять я не стал — патроны магические еще переводить. Поодаль валялся изогнутый бараний рог, который я подхватил и кинул как томагавк. В ушах раздался очередной тонкий звон, а рог полетел стремительным огненным росчерком, попав в спину одному из бандитов. Яркая красная вспышка — и нижняя половина туловища еще пробежала пару шагов, прежде чем завалиться. Верхняя просто перестала существовать, брызнув кроваво-огненной крошкой.

Упс, как-то перестарался. Второй беглец, контуженный от близкого огненного разрыва, сейчас валялся на земле, безуспешно пытаясь подняться.

— Зря вы так серчаете, барин, — раздался вдруг рассудительный голос. — Не надо второго жечь, у нас опорный пункт вон там как раз на его пути, сейчас его уже городовые примут.

Говорил один из ремесленников, которые только что отстреливались из окон — пожилой дядька с седой бородой чуть ли не до пояса и массивным архаичным ружьем калибра невероятного.

— Хорошо, больше не буду. Спасибо что помогли, отец.

— Отож не помочь, вашбродь, эти ж твари хуже демонов.

Интересно, кто еще эти «твари», что хуже демонов. Бандиты?

Держа маузер наготове, я осмотрелся. В небо поднимаются два черных дымных столба, тлеет вокруг трава, матерится от боли извозчик, которому Маргарет помогает перевязать простреленную ногу. Молодец, я даже не думал, что так себя поведет. После кульбита в салоне ожидал продолжения визга и истерики почему-то.

Пока водил взглядом по сторонам, понял, что что-то не то. Так, а что не то?

Потребовалось несколько секунд, чтобы догадаться: маузер перестал сиять. Подняв оружие увидел, что в гнездах для камней вместо оранжевых янтарных камней теперь черно-серые, все потрескавшиеся.

Вот что означал тонкий хрустальный звон, сопровождающий два из трех моих выстрелов и бросок бараньего рога. Как и в случае, когда развалил в пепел троих резунов, похоже в каждое магическое действие я вкладываю возможный максимум, до отсечки. Мне удивительно повезло: в резунов броском я вывалил все живое пламя, что в меня закачал Вартенберг, а сейчас каждое осмысленно-направленное действие — которых было три, первый неприцельный выстрел не в счет, по одному забирало энергию камней.

Похоже, у меня большие проблемы с контролем. Это плохо. С другой стороны — те, кто на меня только что напал, не все даже ворон кормить могут. И это хорошо, а с остальным разберемся.

Очень скоро на место происшествия прибыло несколько групп, возглавляемые боярами в серых кафтанах и оцепивших все вокруг. Никого из полиции или иных департаментов я не увидел. Впрочем, надолго мы с Маргарет здесь и не задержались, нас почти сразу повезли Академию, где меня сначала слегка подлечила Арина, потом опросила Варвара Белоглазова. Похоже, серая боярыня просто огораживает нас от остального мира, что подтверждал вызов Арины — не думаю, что вейла единственная целительница на весь город. Скорее всего, Белоглазова просто как может охраняет сведения о моей уникальности.

В закрытой допросной комнате без окон мы провели несколько часов, пошагово, едва ли не поминутно, воссоздавая картину дня. Белоглазова вела себя предельно корректно и скрупулезно записывала все, что я говорил. Мои встречные вопросы не игнорировала и раздражения не показывала, но отвечала односложно и практически безо всякого смысла.

Закончив опрос, многозначительно покивав и не делая никаких выводов, Белоглазова великодушно меня отпустила. Быстро перекусив чем в столовой разжиться удалось — ужин уже закончился, направился к себе. В моих апартаментах ждала Маргарет, явно измотанная переживаниями после нападения. Когда вошел, она поднялась навстречу, подошла ближе.

— Все в порядке?

— Живы, здоровы, — пожал я плечами. — Что может быть лучше?

— Я так испугалась… — начала было Маргарет взволнованно, но не договорила. Платье ее вдруг упало на пол, а сама она чувственно прижалась ко мне.

— Стоп, — прижатым к ее губам указательным пальцем порыв я остановил, сделав шаг назад. Отодвинутая на небольшое от меня расстояние грудь Маргарет высоко вздымалась, глаза поблескивают в полумраке.

Люди не суют пальцы в розетку по второму разу, а идиоткой Марго не выглядит. И меня сейчас серьезно интересовал довольно важный вопрос.

— Зачем? — едва слышно спросил я.

— Потом объясню, — также шепотом ответила Маргарет.

Да, возможность чужих ушей. Но больше мне и не нужно — я просто убедился, что у бывшей дамы-воспитательницы, а ныне ассистентки, с головой все в порядке.

Сам я уже много всякого думал и передумал о случившемся между нами вчера. Держа в уме и сияющую татуировку Арины, и ее лекцию по поводу незримого тела, так что понимаю мотив этого неожиданного влечения. Как вживую слова Арины в голове прозвучали:

«Процесс расширения незримой сферы начинается с детства и проходит путем регулярного воздействия силой, аналогичном тренировкам мышечной массы. Это занимает долгие годы, и не каждый неофит выдерживает подобное — у всех разные уровни восприятия, а в воздействии силой приятного мало».

Марго уже не ребенок. Но и я не обычный, мне это уже несколько раз сказали. И может быть у Маргарет после вчерашнего воздействия могли произойти изменения с незримым телом. А владение силой — тот приз, ради которого можно переносить малоприятные ощущения, и если для этого каждый вечер нужно «сунуть пальцы в розетку», то Марго подобное вряд ли остановит.

— Ты замерила… — сделал я жест, который максимально отражал понятие «незримая сфера». Руки мои, правда, при этом поводили вокруг двух очень зримых сфер, но Маргарет все поняла, кивнула.

— И хочешь посмотреть, вырастет или нет? — едва слышным шепотом спросил я.

Ах как снова удачно получилось, тем более у меня взгляд вновь на грудь скользнул.

— Да, — кивнула Маргарет.

— А подумала, что если где-то прибывает, где-то может убывать?

— Н-нет, — вот сейчас Маргарет выглядела озадаченной.

— В следующий раз, прежде чем что-то делать, спроси меня предварительно. Завтра мы посмотрим и мои показатели, попробуем вместе отследить динамику. Если все будет нормально, можно будет продолжить.

— Хорошо. Спасибо, — Маргарет присела, встала уже в платье.

Да, вот такой я хороший парень. А мог бы и бритвой полоснуть, — хмыкнул я, закрывая за ней дверь. Надо будет завтра объяснить ей серьезность ситуации, похоже она не совсем понимает возможную цену разных неподготовленных экспериментов. С этими мыслями я и побрел принимать душ, шаркая ногами утомленно. Хотя день и выдался насыщенный, но физически я не устал. А вот внутри какое-то опустошение, словно душу несколько раз вынули и выполоскали. Да, камни-накопители сработали предохранителями, но судя по всему эфирное тело мое во время эманаций силы помотало, как тряпку на ветру. Либо же это после общения с Белоглазовой такое ощущение, я во время недавней беседы словно неясное давление ощущал.