– Вы о ком? Кто такая эта «она»? – Всматриваюсь в их лица обеспокоенным взглядом.
– Чужая энергия, – произносит Дмитрий.
– Вернее, энергия того, кто тебя спас, – отвечает наставник. – Она дала тебе шанс выжить и дожить до этого дня, но сейчас мешает дальнейшему развитию, сосредоточившись в поврежденной конечности.
Перевожу взгляд на руку, которую разминал мой старший. Всё верно, именно правой рукой я потянулась к Цветку Звёздной Пыли, но до этого дня она не ощущалась «повреждённой»!
– Я повредила её во время тренировки? – всё же уточняю, решив убедиться в догадке.
– Думаю, ты поняла, о каком именно повреждении идёт речь, – мягко отвечает наставник.
– Не думаете, что пора сказать, что это был за цветок?.. – забрасываю невод уже во второй, если не в третий раз.
– Всё ещё рано. Ты не поймёшь. И довольно странно, что при всём своём любопытстве ты не интересуешься личностью своего спасителя, – замечает наставник, поглаживая свою и без того гладкую бородку.
Тему переводит. Как пить дать.
Сказать, что ли, что я все эти трюки насквозь вижу?
– Вы не произносили его имени, потому я тактично не спрашивала, – протягиваю в итоге, отводя глаза.
– Этот молодой человек – гений нашей академии, и встреча с ним – большая честь для всех учеников внешнего потока, – важно произносит наставник.
– Здесь есть внутренний и внешний по… А-а-а! – кричу, ощутив такую адскую боль, что из глаз тут же брызнули слёзы.
– Ну, всё-всё! Почти вывели… ну, пальчики немножко поломались, но чем-то надо было пожертвовать! На тебе всё быстро заживёт, если продолжишь усердно тренироваться, – увещевает меня наставник, пока я плачу и мычу от боли.
– Это очень-очень больно!!! – выдавливаю из себя, начиная жалеть о своём присутствии здесь, выборе, сделанном сгоряча и явно с похмелья, и вообще обо всех событиях, которые привели меня в эту злополучную академию!
– Ты сильная девочка, справишься. Я лично наложу шину и забинтую твою кисть! Потом будешь хвастаться, что Пятый наставник собственноручно лечил тебя – одну-единственную из всех учениц и учеников…
– Да я о таком молчать буду и унесу секрет в могилу! Нашли чем успокаивать! – мычу, продолжая плакать.
Если б меня какой красавец писаный лечил, я бы, может быть, и похвасталась, а так…
– Хорошо, шину Дмитрий наложит: он тоже это будет впервые делать, но, уверен, у него лучше получится…
– Да что вы творите-то?! – едва не захожусь в истерике, как внезапно начинаю смеяться. В голос. Ясно же, что он пытается меня отвлечь и развеселить…
И, надо признаться, у него неплохо получается.
– Я всё сделаю. Я знаю как, – неожиданно произносит Дмитрий, после чего занимается воплощением озвученного.
– Смотри-ка! Смогла ведь расположить к себе, – поднимает брови наставник, назвавшийся Пятым, касаясь пальцами моих висков.
Хочу было спросить, о чём он толкует, как тело моё начинает расслабляться, а сознание уплывает в оздоровительный сон.
* * *
– Нет, мам, деньги мне действительно не нужны. Я правда нашла себе подработку, – произношу отстранённым голосом, выводя носком кроссовка узоры на земле.
Прошло ещё пять дней с тех пор, как у меня отнялась рука, после чего чья-то бешеная энергия, выбираясь изнутри, поломала мне пальцы и прожгла дыру в стене. Я хожу с шиной на кисти. Мои тренировки замедлились, состояние заметно ухудшилось, настроение упало на дно, и я всё больше начинаю размышлять об окончании этого странного эксперимента… но маме говорю о том, что задержусь в городе ещё ненадолго. Потому что по-другому объяснить свою задержку не могу.
– Ты влюбилась там, что ли? Поэтому решила остаться? – спрашивает мама озабоченным голосом.
Поднимаю голову и смотрю на небо.
Влюбилась? В кого? Мне не в кого здесь влюбляться.
– Да, мама, ты, как всегда, права. Влюбилась, – дежурно отзываюсь в трубку.
– Дочь… не наделай ошибок, ладно? Сейчас тебе лучше отдохнуть, а после – сосредоточиться на учёбе. Не ломай себе жизнь, – звучит осторожный совет, от которого на душе становится гадко.
Мама боится, что я залечу от какого-нибудь безответственного красавчика, как она в своё время.
Не хочет, чтобы я прожила её жизнь, но продолжает давать советы, основанные на опыте непроработанных травм…
– Хорошо. Я буду взвешивать каждое решение, – отвечаю мягко и прощаюсь.
Желание помыться от собственной лжи вынуждает начать растирать руки. Может, если бы того эпизода боли не было, я бы продолжила бодро тренироваться под присмотром старшего, но сейчас я не могла думать ни о чём, кроме тех ужасных ощущений. Я поняла по лицам Дмитрия и наставника, что такие моменты будут случаться в жизни совершенствующего не раз… Думаю, они оба были уверены, что я к подобному привыкну.
Но я не выносила боли. Я старалась избегать её. Я всегда находила возможность обойтись без неё…
И я не готова впускать её в свою жизнь на постоянной основе.
Сейчас моё тело противится всему, чему Дмитрий пытается меня обучить, и этот психологический блок – что-то новенькое в моей практике наблюдения за собой. Однако если я с ним не справлюсь, я провалю единственную возможность выжить.
И это тупик.
Глазами ищу своего старшего, тактично оставившего меня для разговора с мамой наедине, и не нахожу. Я так далеко ушла во время разговора? Когда он только начинался, я могла различить серую форму Дмитрия среди цветущей зелени летнего леса…
– И куда мне идти? – спрашиваю непонятно у кого и убираю телефон в карман удобных тренировочных штанов.
Ради каждого своего звонка мне было необходимо пройти к самой границе академии, которая мною не ощущалась совсем, зато отрезала возможность проникновения внутрь посторонним. И, поскольку я всё ещё не была «своей», несмотря на заверения наставника в обратном, если я случайно перейду границу, вернуться на территорию академии без Дмитрия я не смогу…
А я вот сейчас совсем не была уверена в том, что всё ещё на её территории, а не брожу по незнакомому лесу, полному опасностей!
Словно в ответ на мои мысли позади меня раздаётся хруст опавших старых веток…
Медленно оборачиваюсь и смотрю на скалящуюся морду большой серой собаки. Это же собака, да?..
Рычание древнего друга человека не оставляет сомнений – даже если это просто собака, лично мне она точно не друг.
Да что ж такое-то?! Вселенная решила меня добить раньше собственного отравленного организма? Почему из всех опасностей мира это должен быть именно злой волк с красными глазами?!
У волков вообще бывают красные глаза?! Или, до кучи ко всему, мне встретился именно заражённый бешенством зверь? А если это так…
Дыхание резко сбивается, пот выступает на лбу, висках и ладонях.
Не хотела боли?.. Получай разорванную ногу и смерть от заражения крови!
Не о том я думаю, не о том!!!
«Я опаснее, чем ты! И больше! В теле моём буквально больше массы! Ты не станешь бросаться на меня: это глупо!» – транслирую в голову представителя семейства псовых, но того мои доводы, кажется, совсем не впечатляют: зверь начинает готовиться к прыжку, не переставая скалиться и припадая на передние лапы…
Матерь Божья, я не верующая, но разве ж это может помешать тебе спасти меня, когда я того прошу?!
Услышав свирепый рык, отшатываюсь к дереву! Закрываю лицо здоровой рукой и готовлюсь ощутить на себе клыки и когти голодного зверя, но даже представить не могу ту боль, что сейчас взорвёт моё тело! Это будет явно хуже сломанных пальцев! Но будет ли хуже соприкосновения с Цветком Звёздной Пыли, когда я горела изнутри, буквально седея от ужасающих душу ощущений?.. Не знаю, но как же не хочу узнавать!!! Едва не вою от отчаяния и безысходности, как вдруг слышу звук глухого удара и собачий скулёж…
Медленно убираю локоть от лица и смотрю на молодого человека, стоявшего напротив меня: около метра восьмидесяти ростом, спортивного, но не перекачанного телосложения. Облачён в свободную тёмно-серую рубаху и такие же свободные штаны из лёгкого хлопка. Обладатель чётко очерченных губ и тёмных бровей, длинных пепельно-серых волос и чёрных, глубоко посаженных, но невероятно цепляющих за душу глаз – этот индивид осматривает меня незаинтересованным взглядом, задерживаясь на повреждённой руке, затем переводит взгляд на четвероногого хищника, кое-как переставлявшего слабые лапы в попытке подняться с земли и покинуть место действия… и собирается оставить нас разбираться с последствиями моего спасения самостоятельно, как я его останавливаю:
