Может, цветок какой-то неоновой краской опрыскали? Или это светильник новомодный, кем-то забытый в глухом лесу?..

Решаю потрогать листочек, чтобы убедиться: ну, глупо будет зазывать сюда всех ребят поглазеть на восьмое чудо света, а в итоге опозориться из-за того, что за новыми технологиями, кем-то обронёнными во время пешего похода, не поспеваю…

Странное дело, но сам листочек на ощупь я почувствовать не успеваю, поскольку после моего прикосновения всё растение разлетается на светящуюся пыль и всасывается в мой палец. Буквально. Сперва я решаю, что хмель меня догнал… а потом падаю на землю от нестерпимой боли, моментально распространяющейся по всей руке.

– Помогите! Помо… омо… ите… – выдавливаю из горящей огнём глотки, а потом забываю о возможности разговаривать, поскольку всё моё тело начало живьём сгорать изнутри.

– Она вообще выживет?

– Кто знает? Простой смертный никогда такой энергии внутрь тела не получал.

– Грядёт серьёзное расследование… кому-то всыплют по первое число!

– Верно, наставники это так не оставят.

– Любопытно, это кто ж так жить не хочет, что нарушил главное правило?

– Ты не болтай давай, а энергию в тело направляй: иначе оно язвами от радиации покроется.

– А то я не понимаю! Ещё б знать, не напрасно ли мы тут своё совершенствование тратим на потенциальный труп?!

– Сказали – делай! Вроде держится девчонка.

– А ты что скажешь, Волк? Думаешь, выкарабкается?

– …

Открываю глаза медленно, боюсь ничего не увидеть. Глаза вполне могли вытечь: я бы вот даже совсем не удивилась! Кажется, тот цветок и впрямь был заражён чем-то нехорошим.

Как на самой большой глубине водится нечто, людям ещё не знакомое, так и глубоко в лесах может существовать что-то опасное и неизученное…

Главное, чтобы цветочек был не из Чернобыля, пожалуйста! Ну мало ли какими ветрами его семечко оттуда могло занести в наш лес?.. Я жить хочу, а не выживать на антидепрессантах до конца своего ограниченного облучением срока!!!

– Пришла в себя? Да ты везучая! – слышу незнакомый весёлый голос и концентрирую зрение.

Ого! Сколько пыли вокруг. Или что это такое мелкое и светящееся на периферии моего зрения?

– Я облучила глаза? – с ужасом спрашиваю.

– Ты всё облучила, – отвечает тот же голос.

– Всё?! – с ещё большим ужасом и уже откровенной паникой переспрашиваю.

– А нечего было Цветок Звёздной Пыли поглощать. Он там явно не для тебя рос, – звучит новый, более спокойный и рассудительный голос.

– Для кого он рос, мы обязательно выясним, – слышу третий голос, и он значительно отличается от первых двух и по тембру, и по силе. – Лер, Дмитрий…

– Наставник! – хором отзываются мужские голоса, а я наконец даю себе шанс рассмотреть своё окружение, отложив все страхи на потом.

Перед моими глазами маячат два затылка, судя по всему, мужских… Они расступаются в стороны – в смысле, молодые люди, не затылки! – и вперёд выходит мужчина лет пятидесяти с короткими, но густыми седыми волосами, аккуратно стриженной, ещё тёмной бородой и невероятно-спокойным взглядом светло-серых глаз; в очень стильном льняном костюме, состоящем из свободных белых брюк и рубахи на запах, он выглядел как миллиардер на отдыхе в Италии.

Если б увидела его в таком виде в Венеции – совсем бы не удивилась.

Но в русском лесу…

А… я всё ещё в русском лесу?

– Мыслительный процесс отражается на лице. Это хорошо. Значит, обошлось без ментальных травм, – кивает модный старец… хотя старцем его называть – такое себе… он вполне ещё мужчина в расцвете сил. Парочке моих однокурсниц однозначно бы понравился!

– Я где? – спрашиваю модного дядю, за спиной которого застыло по молодцу.

Первый был светловолосым юношей лет двадцати двух, аккуратным кудряшкам которого позавидовал бы весь наш женский коллектив. Вот только его обаятельное личико с детскими чертами портил лукавый прищур зелёных глаз с родинкой под левой бровью.

Ненавижу родинки…

Без них лучше!

Второй имел тёмно-русые волосы и слегка отстранённый взгляд холодных голубых глаз. Губы его были тонкими, нос имел лёгкую горбинку, но в общем и целом по обаянию этот молодой человек ничуть не уступал первому, даже обходил, подкупая более спокойным нравом.

Оба молодых человека были в льняных костюмах того же кроя, что и у модного дяденьки, только светло-серого цвета.

Последнего я уже рассмотреть успела, а потому теперь с любопытством ожидала ответа.

– Ты в Академии Совершенствующихся. Добро пожаловать, – произносит последний внушающим доверие голосом. – Как тебя зовут, дитя?..

– Обычно люди зовут меня Лисой, – выдаю на автомате.

Где я, простите, пожалуйста?!

– В смысле – Василисой? – переспрашивает кудрявый с родинкой. – Или Алисой? Я не расслышал. Или просто Ли́сой – как из Blackpink?

– Ты серьёзно? – Смотрю на него тяжёлым взглядом. – Можно не расслышать букву, но не ударение.

– Лер, ты опять злоупотреблял доверием наставников и сидел в интернете? – неожиданно спрашивает дяденька в белом.

– Только когда родителей навещал… Это же не запрещено! – возмущается Лер – ака – взрослое дитя.

– Для совершенствующегося это не полезно, – звучит исчерпывающий ответ.

– Вы просто Ли́су и Розэ́ не видели… – поиграв бровями, отзывается Лер.

Интересно, если бы вместо меня была какая-нибудь Роза, ей бы тоже сейчас досталось?

– Л, и, с, а, – произношу, взглянув в сторону, – ударение на последний слог.

– Будешь у меня Лисонькой, – мягко улыбается Лер.

– Тебе сложно четыре буквы выговорить? – Склоняю голову, глядя на него, как на недоразвитого.

– Итак, ты – Лиса, – обращается ко мне второй молодой человек, останавливая этот театр абсурда; его, судя по всему, звали Дмитрием. – А фамилия у тебя есть?

– А ты думаешь, это было её имя? – хмыкает Лер.

– Оставлю вопрос без ответа, – сухо отзывается Дмитрий.

– Слушай, это прям смешно! Стоит ли рассказать ему…

– Хватит, – останавливает их тот, кого назвали наставником, затем обращается ко мне: – Ты хочешь, чтобы тебя звали Лисой?

– Это моё прозвище. Своим именем я делюсь крайне редко и в основном на официальных документах, – отвечаю ровным голосом без какой-либо драмы в интонациях.

Я уже привыкла к подобным реакциям… от детей или одногодок.

– Понятно, – кивает дяденька, – тогда вставай, Лиса. Ноги всё ещё при тебе, как и остальные части тела.

Слушаюсь совета и приподнимаюсь, обнаружив на себе такую же одежду, что и у них. Только чёрного цвета.

– Простите, а кто конкретно меня раздевал? Хочу знать, на кого заявление в полицию писать, – очень дружелюбно интересуюсь, почувствовав, что никто из окружающих для меня не опасен: не той породы люди.

– Ты до него не доберёшься. Даже если весь полицейский участок приведёшь… ну или попытаешься привести, – усмехается Лер.

Так, ясно-понятно, нашли меня не они.

– Я правильно поняла, что я в какой-то новомодной медицинской академии, где врачи сражались за мою жизнь после облучения цветком… как там его?.. – щёлкаю пальцами, пытаясь вспомнить.

– Цветком Звёздной Пыли, – подсказывает Лер.

– Ну да, Цветком Звёздной Пыли, который вырос в нашем лесу по какому-то трагическому недосмотру? – завершаю свою речь и хлопаю ресницами в сторону трёх мужчин разного возраста.

– Если судить объективно, то цветок вырос на границе территорий, в серой зоне, – произносит Дмитрий.

– Я добралась до него без препятствий и нигде не увидела таблички с надписью «Смерть за поворотом». А он вроде как опасен, – замечаю абсолютно серьёзно, после чего до меня доходит… – Постойте-ка! Сколько я была без сознания? Лето уже прошло? У меня семестр начался?!

– Успокойся, торопыга, – мягко улыбается наставник, – прошла ровно одна ночь. Твои друзья тебя потеряли, конечно, но мы уже взяли ситуацию под контроль. В данный момент ты находишься всё в том же лесу и не в медицинском учреждении, хотя… медициной мы здесь тоже занимаемся.